Режи Буайе - Средневековая Исландия
Саги об исландцах (íslendingasögur), также называемые семейными сагами, пользуются наибольшей известностью и популярностью. Мы не знаем авторов этих произведений, но названия по крайней мере «пяти великих» саг следует знать. Это Сага об Эгиле, сыне Грима Лысого (Egils saga Skallagrímssonar), Сага о Снорри-годи (Eyrbyggja saga, или Сага о людях с Песчаного Берега), Сага о людях из Лососьей Долины (Laxdoela saga), Сага о Греттире сильном (Grettis saga) и жемчужина этого жанра, часто цитировавшаяся на этих страницах, — Сага о Ньяле Сгоревшем (Brennu-Njáls saga). Большинство героев этих саг жили в X веке; они прославились благодаря своему поэтическому дарованию или отваге, проявленной в походах викингов, или дипломатическому таланту, рыцарственному поведению, умению бросать вызов судьбе, дружить, быть справедливыми. Суровые и ясные тексты создают образы этих людей и окружающего их жестокого мира. В них человек в одиночестве, лицом к лицу стоит перед своей судьбой, ведомый чувством чести и готовый, не дрогнув, принять ее приговор. Месть была обычным правилом, трагическая атмосфера напряжена порой до предела, однако черный юмор порой позволяет читателю немного расслабиться. В текстах саг начисто отсутствует приторный, ложный пафос и поверхностность. В конечном счете саги околдовали весь Север, и справедливо будет сказать, что если Скандинавия сумела создать в течение всего лишь двух веков столько первоклассных повествовательных произведений, то этим она обязана своим великим предкам.
Как мы уже не раз говорили, современные исследователи саг охотно подчеркивают странное соединение банальностей повседневной жизни и исключительного героизма, носящего подчас едва ли не эпический характер. Мелкий скандал из-за украденной лошади или рваной рубашки быстро перерастает в грандиозную греческую трагедию, когда мужчина (а нередко и женщина, так как — вот еще одна оригинальная черта этой литературы! — женщина становится героем саги наравне с мужчиной) оказывается перед лицом неумолимой Судьбы и вступает с ней в поединок.
Саги о современниках (samtíðarsögur) близки по жанру к предыдущим. Выделение их в особый тип вызвано тем, что они представляют собой хроники событий, происходивших при жизни авторов. Мы уже упоминали здесь саги о епископах (byskupasögur), которые входят в эту категорию саг, составляя отдельную подгруппу. Существуют также королевские саги, которые можно отнести к этой группе, например та же Сага о Сверрире, о которой мы уже говорили. Однако вершиной этого жанра, бесспорно, является Сага о Стурлунгах (Sturlunga saga), потомках Стурлы Тордарсона; в ней излагается последовательность событий, начавшихся в конце XII века и протянувшихся до XIII века, которые привели к потере исландцами независимости. Этот шедевр был написан Стурлой Тордарсоном, племянником Снорри Стурлусона, и называется еще Islendinga saga — Сага об исландцах. Это литературное произведение, выдержанное в дидактическом духе, является философским и политическим трактатом. Оно написано с удивительным ощущением динамизма и переменчивости событий человеком, наблюдающим за развитием событий, несколько разочарованным происходящим, но, несмотря на это, достаточно внимательным к ценностям, которые должны спасти страну. Эта сага, вероятно, была написана спустя некоторое время после завершения истории независимой Исландии, и ее целью, бесспорно, было показать, как гордыня отдельных людей губит всю страну, — но, увы, люди всегда пренебрегают уроками истории.
Интересно, что, сочиняя свои саги, авторы, или sagamenn, имели в виду желание заинтересовать и развлечь слушателя или читателя, то есть произведения эти сочинялись удовольствия ради — tilgamans. Поскольку это выражение (tilgamans) неоднократно повторяется в дошедших до нас текстах, следует обратить на него особое внимание, так как оно дает в конечном счете ключ к искусству сочинения саг. Саги писались til gamans, для развлечения читателей, и в особенности это относится к fornaldarsögur; или легендарным сагам (дословно: «саги об очень древних временах»). Здесь авторов не преследовала забота о документальной точности повествования, поэтому они пересказывают все легенды, которые могли найти или когда-либо услышать, — в основном, конечно, германские, но также и европейские или восточные, неважно. Речь может вестись о давних событиях — как, например, в случае, когда речь идет о памятном столкновении между готами и гуннами, имевшем место где-то в Карпатах в IV или V веках (Сага о Хервёр и коннунге Хейдрике, Hervarar saga ok Heiðreks konungs) или рассказывается о Сигурде Фафниробойце. Сага о Вёльсунгах (Völsunga saga) повторяет и дополняет лэ (небольшое стихотворение) или песни поэтической «Эдды». Некоторые из легенд, стоят совершенно особняком — например Сага об Одде-Стреле (Öruar-Odds saga) или Сага о Тидрике Бернском, являющаяся компиляцией текстов различного происхождения. К этой группе относятся и пряди (þoettir), о которых мы уже говорили: некоторые из них, такие как Прядь о Норна-Гесте (Noma-Gests þattr), используют увлекательные легендарные или полумифологические сюжеты.
В этой книге мы часто говорили о викингах: не следует забывать, что они плавали в самых разных направлениях. Один из их морских маршрутов — восточная дорога (Austruegr) — вел их в Византию, начинаясь в глубине Финского залива и проходя через сеть русских рек и озер. Византия была одновременно дверью на Восток и местом встречи племен, пришедших со всех четырех сторон света. Византийские басилевсы принимали на службу дружины, состоявшие из скандинавов: возможно, именно из Византии пришла большая часть анекдотов, использованных в легендарных сагах. Следует, однако, отметить, что если в некоторых сагах, таких, как Сага о Хрольве, сыне Гаутрека, действительно присутствуют весьма необычные сюжеты, то в целом повествование не носит сказочного и фантастического характера; и как и в любой другой саге, основным содержанием ее являются абсолютно трезвые нравоучения.
Нам остается только упомянуть riddarasögur, или рыцарские саги. Под этим названием мы объединяем переводы, или скорее пересказы французских героических поэм (Karlamagnúss saga — Сага о Карле Великом, которая является весьма обширной компиляцией), романы о рыцарях Круглого стола (Breta Sogar, о которой мы уже говорили), романы Кретьена де Труа — такие, как Parcevals saga, которая является переложением романа «Парсифаль», или же такие тексты, как Сага о Флуаре и Блангиефлёр (Flóres saga). Отдельное место занимает Сага о Тристане и Исонд (Tristrams saga ok Ísöndar), представляющая собой пересказ «Тристана» Томаса, написанный несомненным норвежцем, братом Робером (1226). Некоторые из этих текстов бесценны, потому что они основываются на оригинальных произведениях, многие из которых в настоящее время утеряны.
Ясно, что в целом саги представляют для нас очевидный интерес. Они не имеют явного эквивалента на Западе и не являются по-настоящему ни романами, ни хрониками, ни легендами или сказками. Остается добавить, что дух, пронизывающий эти произведения, также весьма оригинален и неповторим.
♦ Ценность саг. Стиль
Как мы уже говорили, сагу определяет ее стиль, удивительно однородный, к какой бы категории она ни относилась. Тексты саг носят преобладающе повествовательный характер, то есть они настолько нагружены разного рода сведениями, что. изложить их вкратце практически невозможно — проще было бы переписать! Мы уже отмечали, что в сагах отсутствуют лирические мотивы (как, впрочем, и во всей средневековой исландской литературе). Разумеется, саги могут иметь драматический характер; это проявляется, например, в разбиении повествования на сцены или в организации диалогов; они могут быть проникнуты эпическим духом, — вполне осознанно, за счет некоторого преувеличения и очевидного упрощения; сага также может быть героической благодаря масштабу страстей и действий ее персонажей, или сатирической — вплоть до карикатурности.
Но в любом случае саги имеют повествовательный характер, а их стиль отличают реализм, динамизм и сжатость.
Рассмотрим эти характеристики подробнее. Во-первых, реализм. В сагах не найдешь никакой фантастики и чудес, лишь незначительное число подобных сюжетов присутствует в легендарных сагах. Большое количество фактических сведений, содержащихся в сагах, объясняется тенденцией к биографичности. Но даже в биографическом жанре авторы саг остаются в рамках повествования. Действие развивается постепенно, не выходя за пределы банальной повседневности: некто уехал косить сено, остановился, чтобы завязать шнурок на обуви; женщина развешивает белье, мужчина отъезжает на поиск отбившейся лошади и т. д. Содержанию соответствует и язык: никаких изысков, никаких утонченных, виртуозных оборотов, «слова следуют бытию», нередко они позволяют ощутить несколько утомительное однообразие повседневных поступков. Отсюда следует и очевидная объективность авторов — они почти всегда остаются анонимными и никогда не проявляют себя в повествовании напрямую, никогда не говорят от первого лица, хотя, похоже, всегда имеют свое мнение относительно происходящих событий, что позволяет сохранить ощущение мнимого простодушия, в результате чего часто возникает впечатление, что автор просто вынужден сказать то, что говорит. Таким образом остаются неиспользованными различные способы эмоционального воздействия на читателя, такие, как выразительные эпитеты, повисания, расчлененные фразы и т. д. В сагах, за редким исключением, не встретишь и никаких описаний природы, никаких подробных портретов персонажей: они характеризуются только своими действиями, лишь иногда суждение о них окружающих формулируется в резких и лаконичных фразах.
