Николай Егорычев - Солдат. Политик. Дипломат. Воспоминания об очень разном
Он долго рассуждал, стоит ли вообще сооружать такой мемориал. Однако аргументы были настолько убедительны, что, в конце концов, он отступил и дал согласие. А вот что касается места захоронения и эскиза памятника, то здесь он был непреклонен. Нет – и все! Ищите другой вариант! И тут никакие аргументы не действовали.
Между тем время шло. Неопределенное положение длилось полгода, а работы у Кремлевской стены и не начинались. Правда, подготовку мы уже вели.
Больших трудов потребовали поиски монолитной плиты для памятника. Камень выбирали на том же месторождении в Карелии, откуда в свое время брали гранит для Мавзолея. Но там добыча шла варварским взрывным способом. Все месторождение было в трещинах, отыскать огромный монолит метровой толщины никак не удавалось. Поэтому та плита, которая лежит у мемориала сейчас, сантиметров на двадцать пять тоньше запроектированной.
Очень много гранита привезли с Украины. Камень был дорогой, но в госбюджет мы не залезали – за все платила Москва. Пришлось допустить еще одно отступление от проекта – временно положить асфальт на площадку перед мемориалом, хотя по проекту нужно было класть украинский песчаник. Срочная добыча и обработка его стоили слишком больших денег. Эти расходы мы осилить уже не смогли. Песчаник был уложен позднее…
С надписью на памятнике связана своя история. Когда ЦК согласился с проектом, я попросил Сергея Михалкова, Константина Симонова, Сергея Наровчатова и Сергея Смирнова дать свои предложения. Спустя некоторое время писатели собрались у меня в кабинете. Они уже изучили надписи на подобных мемориалах в других странах и предложили несколько своих вариантов. Все они был неплохими, но очень длинными.
Стали обсуждать. Спорили, искали новые варианты. Сидели долго. Хотелось, чтобы надпись была короткой и выразительной. Когда уже все уже устали, Михалков предложил: «Имя его неизвестно, подвиг его бессмертен». Все облегченно вздохнули – это было то, что надо. И все поставили свои подписи под этими словами.
Писатели ушли. Передо мной лежит текст. Вчитываюсь в него еще и еще раз, и что-то мне не нравится. Представляю, как будут подходить к могиле люди. Может быть, те, кто потерял на войне своих близких, но не знает, где они нашли свой покой. Скажут, наверное: «Спасибо тебе, солдат!»
Я тут же меняю слова в надписи, предложенной Михалковым, звоню Сергею Михалкову и предлагаю заменить слово «его» на слово «твое». Он подумал и согласился: «Да, это действительно то, что надо».
Время нас поджимало. В тревожном ожидании и неопределенности неумолимо приближались декабрьские дни.
Тогда пришлось пойти на маленькую хитрость. Я попросил Главное архитектурное управление Москвы подготовить макет памятника и планшеты, договорился с «Девяткой» (9-м Главным управлением КГБ), чтобы они разрешили архитекторам пронести планшеты и макет памятника в комнату президиума Дворца съездов 6 ноября – в день торжественного заседания в связи с 49-й годовщиной Октября.
По окончании торжественного собрания я пригласил Леонида Ильича, членов политбюро ЦК и других членов президиума торжественного заседания ознакомиться с нашими разработками. Все присутствующие единодушно высказались «за». Брежневу ничего не оставалось, как дать согласие. Маленькое противостояние по этому поводу нами было выиграно. А ведь моя записка в политбюро по поводу памятника лежала с мая!..
Могила неизвестного солдата
Итак, решение было принято. Но времени оставалось в обрез, и работа закипела.
Теперь главное – найти останки неизвестного солдата.
В это время в Зеленограде шло большое строительство. И там во время земляных работ нашли затерянную со времен войны братскую могилу. Знаменательно, что она находилась близ легендарной станции Крюково, где в сорок первом сражались герои-панфиловцы.
Горком направил туда для ознакомления секретаря МГК А. М. Калашникова. Вопрос был довольно щекотливый. Надо было найти останки солдата без документов, определить, что это советский солдат, не дезертир или «самострельщик», не раненый воин, попавший в немецкий плен. Все было тщательно проверено.
Прах солдата был по-настоящему безымянен. Это мог быть и вчерашний школьник, и кадровый рабочий, причем не обязательно москвич. Здесь сражались и моряки-тихоокеанцы, и сибиряки, и уральцы. Никто не знает, сыном какого народа был этот солдат: русского, украинского, узбекского или латышского…
Для него был заказан специальный саркофаг. Останки воина доставили в столицу бронетранспортером на орудийном лафете, потому что лошадьми, как это положено, мы уже не успевали. Было объявлено, что 3 декабря в указанное время прах Неизвестного Солдата будут перевозить к Кремлевской стене для захоронения.
Корреспонденты ТАСС поместили репортаж об этом событии в газете «Правда». Знаю, что никто сейчас не пойдет в Ленинку искать этот текст, а он у меня сохранился. Предлагаю его читателю (с сокращениями).
«Вчера (3 декабря) москвичи склонили головы перед одним из своих героев – Неизвестным Солдатом, погибшим в суровые дни декабря 1941 года на подступах к сердцу Родины.
Подмосковные березы – и те, что изранены боями, и те, что после войны выросли на политой кровью земле, будто в почетном эскорте, выстроились вдоль 40-километровой ленты Ленинградского шоссе, чтобы проводить траурный кортеж от Крюкова, где родился подвиг Неизвестного Солдата, до Кремлевской стены, где он станет бессмертным.
На площадь перед Белорусским вокзалом утром пришли москвичи, чтобы почтить память безвестного сына Родины. Кто он? Москвич или сибиряк, архангельский лесоруб или украинский тракторист? Кто он? Иван или Петрусь, Микола или Камиль? Сегодня он сын для каждой матери, не дождавшейся с войны сына, сегодня он брат для каждой сестры, не обнявшей в сорок пятом брата, сегодня он сын Родины.
На площади, где обычно с утра и до позднего вечера шумит людской поток, остановилось движение. Замерли машины. Обнажились головы. Траурная процессия остановилась перед въездом на улицу Горького. Четверть века назад по этой улице уходили на фронт защитники Москвы. Отсюда провожала столица тех, кто шел на подвиг. И сейчас каждый думает об этом подвиге и о героях, закончивших жизненный путь на подмосковных рубежах.
Нельзя без волнения рассказывать об этой торжественной встрече Неизвестного Солдата с Москвой. Впереди – вереница военных машин. На каждой из них венки – сто венков. На них надписи…
Бесконечен этот поток, как бесконечна любовь народа к героям. Артиллерийский лафет с гробом, в котором покоится прах Неизвестно Солдата, медленно движется за бронетранспортером. Отдавая воинские почести патриоту, рядом идут солдаты из роты почетного караула. Над бронетранспортером – воинское знамя. Это боевое знамя овеяно славой в боях под Москвой, оно сродни знаменам, что алели на параде Победы, до которой не дожили многие шедшие по дорогам войны солдаты.
Вслед за артиллерийским лафетом идут герои обороны Москвы, уже давно снявшие военные шинели, – рабочие, инженеры, ученые.
На тротуарах главной улицы столицы – тысячи и тысячи людей. У каждого свои думы, свои воспоминания…
Торжественную процессию сопровождает военный оркестр…
Мы помним улицу Горького военного времени. Витрины магазинов завалены мешками с песком. Вечерами – кромешная тьма. Патрули на перекрестках. Ночью грохот зениток, вспышки прожекторов и в их сиянии серебристые аэростаты заграждений. Жители дежурили на крышах домов, тушили пожары. Москва была городом-крепостью, а каждый житель был воином…
Орудийный лафет с гробом Неизвестного Солдата пересекает площадь Маяковского… Около памятника Маяковскому много молодежи. Дети солдат. Они не видели войны, но каждый из них навсегда запомнит этот день…
Траурная процессия останавливается на Манежной площади, от края и до края заполненной народом…
На зданиях, окружающих площадь, – алые флаги с траурными лентами… На трибуне – товарищи Г. И. Воронов, А. П. Кириленко, К. Т. Мазуров, А. Я. Пельше, Н. В. Подгорный, М. А. Суслов, А. Н. Шелепин, Д. Ф. Устинов, И. В. Капитонов, Б. Н. Пономарев, заместители председателя Совета Министров СССР В. Э. Дымшиц, И. Т. Новиков, Н. А. Тихонов, Л. В. Смирнов, члены Президиума Верховного Совета СССР К. Е. Ворошилов и А. И. Микоян, заместители министра обороны СССР Маршалы Советского Союза А. А. Гречко и И. Х. Баграмян, Маршалы Советского Союза А. И. Еременко, Г. К. Жуков, И. С. Конев, К. С. Москаленко, К. К. Рокоссовский, В. Д. Соколовский, начальник Главного политического управления Советской армии и Военно-морского флота генерал армии А. А. Епишев, председатель Исполкома Моссовета В. Ф. Промыслов и другие.
Присутствуют члены и кандидаты в члены ЦК КПСС, члены Центральной ревизионной комиссии КПСС, министры СССР и РСФСР, депутаты Верховных Советов СССР и Российской Федерации, руководители центральных ведомств и учреждений, партийные и советские работники, деятели науки и культуры, представители общественности, генералы, адмиралы, офицеры Советской армии и Военно-морского флота, рабочие, инженеры и техники столичных предприятий, труженики колхозов и совхозов Подмосковья, студенты московских вузов.
