Бэзил Дэвидсон - Новое открытие древней Африки
Нарушение торговых связей через Индийский океан, упадок африканских портов, работорговля, колониальные завоевания и многое другое скрывали от нас прошлое Африки. Только сейчас мы начинаем различать контуры ее истории. Но правильно ли будет, изучая африканскую историю, обращаться за свидетельствами к этим прибрежным городам-государствам и царствам? Может быть, их история принадлежит не Африке, а арабам?
Арабские или африканские?
До недавнего времени считалось само собой разумеющимся, что исчезнувшие города восточного побережья Африки принадлежали не африканцам, а арабам. Покойный Реджинальд Копленд – автор известной в Англии работы о Восточной Африке – советует своим читателям «считать цепь прибрежных колоний и их культуру арабскими». Он допускает известную степень персидского влияния, но утверждает, что роль Африки в развитии их культуры была ничтожной. Этой точки зрения придерживается еще немало людей, хотя ряды их постепенно редеют, так как сведения, полученные в результате археологических исследований последних лет, поставили под вопрос персидское влияние и пролили достаточно яркий свет на роль Африки в развитии этого района. Правда, в пользу общепринятого мнения об арабском происхождении городов говорит немало доводов. Оживленная торговля, с которой познакомились первые португальцы, по сообщению Барбоши, имела космополитический характер: в ней участвовали индийцы, персы, арабы (Барбоша называет их «белыми маврами») и африканцы различных племен. Правда, в ней явственно слышался арабский акцент.
Даже сейчас, когда археология делает только первые шаги в исследовании этого вопроса, мы можем представить себе прежний блеск исчезнувшей культуры побережья. «Методы здешних торговцев, – пишет Барбоша, которому довелось побывать на побережье еще до того, как португальцы нанесли африканским городам смертельный удар (обо всем виденном он обычно ведет повествование в прошедшем времени), – заключались в следующем: они приезжали в Софалу на маленьких судах, под названием zambucas, из королевств Килва, Момбаса и Малинди и привозили в большом количестве хлопчатобумажные ткани – белые, синие и пестрые. Кроме того, у них были шелка и множество бус серого, красного и желтого цвета. Такие товары завозились в эти королевства на огромных судах, приплывавших из великого индийского королевства Камбей».
Они заключали сделки (здесь Барбоша переходит к Адену в Южной Аравии – величайшему из всех арабо-африканских торговых центров, который до сих пор еще не исследован археологами), торгуя хлопком, наркотиками и драгоценностями. Такие товары, как морской жемчуг, сердолик, опиум, медь и ртуть, киноварь и крапп, розовая вода, шелковые ткани, цветные ковры из Мекки, золото в слитках, золотые монеты, золотая проволока, рис, сахар, кокосовые орехи, лак, сандаловое дерево, алоэ и мускус, «расходились в таких количествах, что эта торговля по праву считалась более обширной и более богатой, чем в любом другом районе мира».
И хотя эти торговые города африканского побережья давно исчезли, до нас дошли свидетельства их блестящей истории. Развалины города Куа, куда в 1955 году Мортимер Уилер пробрался через заросли густого кустарника, занимают не менее 35 акров. На этой территории стоял дворец, более 30 каменных зданий и семь мечетей, здесь было три кладбища. Эти руины на небольшом островке Юани, неподалеку от более крупного острова Мафия, были скрыты от людей с тех пор, как полтораста лет назад город разрушили пришельцы с Мадагаскара. В Сонго Мнара – другом городе, который, по-видимому, был основан в XIII веке, Мэтью обнаружил «полудома, стоявшие на столбах с вырезанными в них желобами, и залы с потолками, выгнутыми в виде арки и выложенными круглой черепицей».
Сюда, как мы уже видели, доставлялись различные товары и предметы роскоши со всего восточного мира. Барбоша описывает индийский город Рейнал, лежавший немного севернее Сурата. Это блестящее описание вполне применимо к прибрежным африканским городам. Оно раскрывает нам характер медленно развивавшейся цивилизации, выросшей на берегах Индийского океана. Мавры, которые населяют Рейнал, пишет Барбоша (он закончил свою книгу примерно в 1516 году), «живут в богатстве и роскоши, они отличаются благородством происхождения и имеют кожу светлого оттенка. В парадных комнатах своих домов они устраивают вдоль стен полки, так что комната напоминает торговую лавку. На полках множество прекрасных и богатых фарфоровых изделий самого нового стиля».
Подобную же картину можно было наблюдать во дворцах правителей и домах богачей Килвы, Куа, Сонго Мнара, Момбасы, Малинди и других городов. У них были сосуды из Султанабада и Нишапура, прекрасные по цвету и форме статуэтки, изображающие персидских джиннов и принцев и выкрашенные пастелью ярких тонов, под названием minai, китайский фарфор эпохи Сун, огромные чаши и украшения эпохи Мин, а также бусы и драгоценные камни из Индии, статуи и статуэтки из золота и слоновой кости, ювелирные изделия и медь, ковры Ближнего Востока и Мекки. Все это выставлялось для продажи и закупалось для украшения домов.
Водоворот жизни, бурлившей в приморских городах Африки, помогает объяснить, почему первые путешественники из Европы и Средиземноморья столь расходились во мнениях относительно народов, населявших эти города. В настоящее время мы можем прийти к более правильным выводам на этот счет.
Древнейшими из известных нам неафриканских колонистов этого древнего Азанийского берега греко-римского мира были богатейшие торговцы Южной Аравии. Они вели свою родословную от царицы Савской и некогда возглавляли торговые караваны Тира и Таршиша. Они появились здесь, как свидетельствуют памятники, руководствуясь исключительно интересами торговли и не помышляя о добыче или завоеваниях. Они приходили хотя и не часто, но более или менее регулярно. Они старались понравиться местным жителям, изучали языки побережья, брали в жены местных женщин и создавали здесь торговые пункты. К середине I тысячелетия до н. э., а возможно и раньше, они стали вносить в культуру побережья арабские элементы.
Они растворялись среди народов, с которыми жили, но на их место приходили новые купцы из Аравии и с берегов Персидского залива. При всем влиянии на них местных обычаев и нравов они никогда полностью не теряли своих самобытных черт. Так родилась культура суахили. Эта культура – африканский синтез неафриканских идей, но тем не менее в основных чертах она остается преимущественно африканской – культурой банту. Происхождение ряда элементов прибрежной культуры, например шлюпок с выносными уключинами на Багуинских островах, устанавливается сейчас довольно просто. Но происхождение других элементов, например фаллических или столбообразных храмов, построенных на островах и на материке, все еще не получило точного объяснения. Эта древняя культура побережья была синкретической, ибо ее элементы происходили из разных источников. Тем не менее она отличалась цельностью, и эту цельность придавала ей Африка.
К картине, которую мы нарисовали сейчас, необходимо добавить несколько штрихов. На всех берегах океана развивались порты и города, где общались между собой многие народы: индийцы, персы, арабы, индонезийцы, малайцы, китайцы, африканцы. С течением времени культура этих портов и городов вросла в местную, сохранив только слабый акцент их смешанного происхождения. Но все это относится к Восточной Африке в такой же мере, как и к Индии и Юго-Восточной Азии.
Когда с возвышением ислама в VII веке началась арабская экспансия, картина несколько изменилась. Арабские эмигранты заселили восточное побережье Африки, не ограничившись на сей раз одной только торговлей. Они основали древнейшие мусульманские города на побережье, и эти города испытали сильное влияние правящих арабских групп. К настоящему времени обнаружено восемь поселений, основанных арабами. Это небольшие торговые пункты, расположенные большей частью на прибрежных островах, которые нетрудно было захватить и легко удержать, если возникала угроза вторжения с материка. Для этого периода типичны поселения типа Унгуджа Куу и Кизими Кази на острове Занзибар, а также Санье Маджома, развалины которого сохранились на коралловом островке около Сонго Мнара.
Арабские колонисты встретили здесь африканцев, которые говорили на суахили и считали себя суахили. Столкнулись они и с другими африканскими племенами, жившими по соседству на материке. Кроме того, они, бесспорно, нашли здесь группы арабов, которые обосновались в здешних торговых поселениях, построенных уже давно. Они утвердились тут без особых трудностей, но с течением времени также смешались с местным населением и внесли значительную исламскую струю в культуру побережья. Наряду с этим они усвоили многое из того, что было полностью или частично африканским. Впоследствии их потомки, которые все больше африканизировались, вырастили здесь ветвистые родословные древа и стали выводить свое «благородное происхождение» от могущественных династий Аравии и Ирана. Эти люди сыграли здесь ту же роль, какую до и после них сыграло такое множество королевских и аристократических выскочек. Они все время разыскивали своих «благородных предков», вводя при этом в заблуждение позднейших историков.
