Амеде Ашар - Плащ и шпага
- Ах! Не портите мне эту чудную минуту благодарностью! Я действую из одного эгоизма. Что сделали вы, чтобы внушить мне такую любовь? Ничего. Я полюбила вас с первой минуты, как увидела, сама не зная этого, не подозревая. Я думала, что это просто симпатия к вашей молодости и храбрости, потом любовь сказалась вдруг, внезапно. Я вся принадлежу вам. Я жила мыслями о вас, а между тем знаю, что вы мечтаете не обо мне!
Печаль разлилась по её лицу, огонь потух в глазах, и бессильная рука выпустила руку Югэ.
- Ах! Я безумная! - проговорила она.
Две слезы выкатились из её глаз; она уходила, он удержал её.
- За такую преданность можно отплатить только жертвой целой жизни! вскричал он. - Но чем она выше, беззаветнее, тем больше честь моя требует, чтоб я не употреблял эту преданность во зло. Нет! Я не могу принять от вас приют, не подвергая вас, быть может, таким же точно опасностям, какие грозят мне самому...
- Да, понимаю, - отвечала она с грустью. - Вам тяжело быть мне чем-нибудь обязанным! Вы не можете, вы не хотите быть мне благодарным, чтоб не похитить эту благодарность у другой! Вы хотите уйти от меня, уйти из этого дома, где мы с вами снова встретились. Убедитесь однако прежде, возможно ли это?
Она снова взяла его за руку и через целый ряд темных комнат привела привела в кабинет с одним окном, выходившим на главный фасад отеля. Она подняла занавеску и Югэ взглянул. У столбика спал тряпичник, а в нескольких шагах от проезда ходили взад и вперед два солдата из дозора.
- В этой стороне невозможно, не правда ли? - спросила принцесса. Посмотрим теперь в сад.
Они вошли в ту галерею, где уже был Югэ в первый раз, и по маленькой внутренней лестнице поднялись в башенку на углу отеля, откуда через слуховое окно видна была вся улица, вдоль которой тянулась стена сада. Двое часовых ходили с ружьем на плече.
- Поручик Лоредан отказался от осмотра отеля, - прибавила принцесса Мамьяни, - но не от надзора за ним. Попробуйте перепрыгнуть через эту стену! Разве вы хотите, чтобы та пуля, которая попадет в вас, поразила и меня в самое сердце?
- Что же делать? - вскричал он.
- Идти за мной! Слушаться меня! - отвечала она.
Она склонилась к нему, прижавшись к его груди, как будто уже чувствовала рану, о которой она говорила, и увлекла Югэ в ту комнату, где он сейчас скрывался. Биение её сердца, быстрые и тяжелые, отдались в нем, страсть овладела им и, наклонившись к пылающему лицу принцессы, он произнес:
- Я остаюсь!
20. Старое знакомство
Невозможно было однако, чтобы при всем упоении страстью Монтестрюк и принцесса не одумались с появлением дневного света.
Югэ не мог надеяться, чтобы его присутствие у принцессы долго оставалось в тайне. Леонора ручалась, правда, за молчание Хлои. Но оставаться дольше значило компрометировать Леонору, не спасая самого себя. Ничего не предпринимать, скрываясь - значит признать себя виновным. Но его больше заботило положение самой принцессы, так великодушно предложившей ему убежище в отеле.
Леонора видела отражение всех этих мыслей на его лице.
- Вы опять думаете меня покинуть, не правда ли? - сказала она.
- Да, правда. Прежде всего, вас самих я не имею права вмешивать в такое дело, в котором я смутно чувствую что-то недоброе. Я слишком вам обязан со вчерашнего дня, и мне просто невыносима мысль, что у вас могут быть неприятности из-за меня. Потом два мои служителя, всегда готовые рисковать жизнью ради моей защиты. Я потерял их совсем из виду, где они теперь? Один из них - особенно, я знаю его с детства, он почти друг мне.
- Знаю. Но выйти и быть схваченным через десять шагов - разве этим можно принести им какую-нибудь пользу? Я смотрела на рассвете: те же люди, караулят в тех же самых местах.
- Я так и думал. Но опять, и ещё раз, дело идет о вас!
- А чего же мне бояться, если вам не грозит здесь никакая опасность?
Принцессу прервал легкий шум: Хлоя постучалась в дверь и вошла.
- Там внизу, - сказала она, - какой то человек в лохмотьях так настоятельно требует, чтобы его допустили к принцессе, что швейцар позвал меня. Я видела этого человека: он клянется, что вы будете рады его видеть. Я смотрела пристально ему в глаза.
- Я такой болван, - сказал он мне, - что не умею хорошо объяснить, но мне сдается, что ваша госпожа поймет меня.
- Как он сказал? Черт возьми! Да это Коклико! - вскричал Югэ. Позвольте ему войти сюда.
Принцесса сделала знак и почти тотчас же вошел тот самый тряпичник, которого она видела спящим на улице у столбика. Он бросил свой крючок и подбежал прямо к Югэ.
- А! Жив и здоров! Ну, я доволен! - вскричал он.
Он оглянулся кругом и продолжал, улыбаясь:
- Клетка-то славная и красивая, но век в ней сидеть нельзя и пора подумать, как бы из неё выйти.
- Слышите? - сказал Югэ, обращаясь к принцессе.
- Но, - вскричала она, - но ведь там люди, которые вас караулят! И если бы вы даже дали им смелый отпор, прибегут другие и схватят вас!
- Поэтому то и нечего тут прибегать к смелости, - сказал Коклико своим спокойным, как всегда голосом, - теперь её нам вовсе не нужно, довольно с нас будет и хитрости.
Хлоя, слушавшая до сих пор, хотела было уйти.
- Нет! Нет! - сказал Коклико, удерживая её руку, - вы, кажется мне особа разумная, следовательно будете не лишней на предстоящем совещании.
Хлоя спрятала руки в карманы, скорчила самую скромную рожицу и стала за принцессой, поглядывая искоса на Югэ.
- Сам дьявол сидит в мошенниках, которые вас преследуют, - продолжал Коклико. - Тут кроется какое-то гнусное злодейство. Перед тряпичником с плетушкой не очень то они стесняются. Кусая корку хлеба с куском сыра, я разговорился с одним из тех, кого мы так славно поколотили там, на улице Арси. Он рассказал мне, что их начальник, какой-то Лоредан, слывет сыном...
- Капитана д'Арпальера, - прервала принцесса.
- А! Вы это знаете! Это вещь такая важная, что нам нельзя ждать ни малейшей пощады с этой стороны. Кажется, этого этого Лоредана подняли с мостовой в каком то городе, отданном на разграбление после того, как его взяли приступом. Брикетайль, в первый и в последний раз в жизни, без сомнения, сделал доброе дело: он взял бедного мальчугана, кричавшего на пороге горящего дома, положил его себе на седло и увез. Ребенок каким то чудом остался жив, научился военному делу и стал, не знаю как, поручиком при дворе, где его считают малым надежным.
- Да, надежным, и даже чем-то получше, - сказал Югэ.
- Вас не удивит, конечно, если я прибавлю, что для разбойника, которому он обязан дневным светом и своей шпагой, он готов не любые муки. Я все это выпытал, потому что всегда полезно знать, с кем имеешь дело, особенно между врагами.
- А каким же будет заключение? - спросил Югэ.
- Заключение, граф: нам нельзя рассчитывать ни на подкуп, ни на открытую силу. Лоредан отлично принял свои меры: отель окружен со всех сторон.
- Я была уверена! - сказала принцесса.
- Особенно сокрушаться тут нечего. Сколько рыбы проходит через сети! И я надеюсь доказать это.
- Каким образом? - спросила она с живостью. - Если удастся, г. Коклико, то я знаю кое-кого, кто вам будет за это очень благодарен.
Э! Хоть я и болван, а все-таки иногда могу кое-что придумать! И именно тут вот эта самая барышня нам и поможет.
Хлоя поклонилась и подошла поближе.
- Есть тут ещё кто-нибудь, кроме барышни, на кого можно бы положиться? - спросил Коклико.
Принцесса и Хлоя переглянулись.
- Есть Паскалино, - сказала Хлоя, немного покраснев, я его знаю и могу поручиться, что он сделает все, что хотите из любви к принцессе, если я попрошу.
- Попросите, барышня, и пусть он не слишком удивляется, если увидит незнакомого товарища, который понесет с ним принцессу в портшезе.
- А мне, значит, нужно выехать? - спросила принцесса.
- Да, принцесса, среди дня, около полудня, потрудитесь совершить прогулку в портшезе, вдвоем с Паскалино вас будет иметь честь понести граф де Монтестрюк, мой господин.
Э! - сказал Югэ, - а ты сам?
- Раз все видели, что сюда вошел тряпичник, надо, чтобы он и вышел на глазах у всех. Принцесса позволит положить ваше платье к ней в портшез под юбки, а барышня, ручающаяся нам за преданность доброго Паскалино, сумеет добыть нам ещё и ливрею для графа.
- По милости принцессы, у Паскалино две ливреи, очень чистых, и он охотно отдаст ту, которая получше, в распоряжение графа де Монтестрюка, если я его попрошу. Они одного роста, я вчера чуть не ошиблась.
- Значит, платье у нас есть, так как барышня сейчас же пойдет попросить его у хозяина, который, наверное не откажет, в чем ручаются её хорошенькие глазки, и она принесет нам его тотчас же. Переодеться можно в одну минуту где-нибудь в темном кабинете, и если только я не вернусь сюда, то при первом ударе полудня можно и в путь!
- И мы пойдем?.. - спросил Югэ.
- В такое место, где принцесса может остановить нас без всякой опасности: например в баню или куда-нибудь, где на хозяина можно вполне положиться.
