Самир Хотко - Черкесские мамлюки
Мамлюки одного господина именовались хушдашами («братьями»). Они противопоставляли себя мамлюкам другого эмира. Общность целей и интересов спаивала это братство. Оторванность от родных и близких питала этот священный обычай побратимства. Простому мамлюку было не на кого надеяться кроме самого себя, своих хушдашей и своего господина. В пределах самой хушдашийи отношения между мамлюками были наполнены духом острого соперничества, но в критические моменты по призыву патрона хушдаши объединялись для борьбы с конкурирующими кликами. Мамлюки разных эмиров были неспособны объединиться в одну партию и даже на поле битвы сражались под штандартом только своего эмира. Каждая мамлюкская группировка имела свой знак на одеждах, оружии и доспехах, чаще это был герб их эмира.
Мамлюки уже правившего султана уходили из цитадели, уступая место мамлюкам правящего султана. Они продолжали существовать как особое соединение до смерти последнего из их рядов. Так, мамлюки султана Инала составляли партию Иналийя; мамлюки султана ал — Ашраф Барсбая составляли партию Ашрафийя; мамлюки аз — Захира Баркука — партию Захирийя; мамлюки ал — Муаййад Шайха — партию Муййадийа и т. д. Каждая мамлюкская группировка старалась посадить на трон своего лидера, что приводило к частым уличным стычкам, нередко перераставшим в настоящие побоища. Поэтому многие страницы мамлюкских хроник пестрят описаниями этих конфликтов. Удивительно, что несмотря на эти междоусобицы мамлюки не теряли своей обороноспособности, нанося сокрушающие поражения многочисленным врагам империи.
По восшествии на престол каждый мамлюкский султан приобретал большое количество невольников. Среднюю цену одного мамлюка для XV в. Д. Айалон определи;, в 50–70 динаров. Мамлюки, купленные султаном уже после восшествия на престол, назывались «привезенными», «джильбани», в отличие от мамлюков — каранис, т. е. мамлюков — ветеранов, особенно опытных в военном деле и обладавших большими доходами. После воспитания в казармах цитадели «привезенный» мамлюк мог быть избран для особождения султаном и такие освобождения проводились, как минимум, один раз в год. Бывший раб мог быть назначен в круг обслуживающих султана лиц. Высшим званием здесь было звание виночерпия. Формально он оставался еще в числе султанских мамлюков до тех пор, пока не повышался в ранг эмира третьей степени («эмир десятка»). Далее он мог быть повышен последовательно ко второму рангу («эмир сорока») и затем к первому рангу («эмир сотни»). Последний ранг накладывал на мамлюка уже обязанности военачальника: в военное время он командовал тысячей всадников. Самым низким эмирским рангом было командование пятью мамлюками. Эту своего рода капральскую должность получали опытные мамлюки за выслугу лет либо в ожидании настоящего эмирства. В бурджитский период приезжавшие с Кавказа черкесы сразу получали эмирское звание, что крайне возмущало тех, кто годами добивался повышения.
Число воспитанников султанской военной школы в черкесский период не поднималось выше нескольких сот единовременно. По словам Ибн Ийаса, Кансав Гур за время его правления приобрел 13000 невольников. По всей видимости это сильно завышенная цифра, но в любом случае освобождение получили как минимум 2000 мамлюков. Все они освобождались крупными партиями по 300, 400 и 500 человек. Случаи персонального освобождения мамлюков чрезвычайно редки. Персонально были освобождены Баркук, Джакмак и Туманбай. Джакмак, к примеру, находился в школе аз — Зимам у своего брата Джаркаса ал — Музари, который был эмиром и возглавлял обучение султанских мамлюков. Он, как лидер бурджитов, имел огромное влияние на султана Баркука, поскольку в свое время помог ему взойти на трон. Джакмак был освобожден отдельно потому, что его брат Черкес добился для него места в рядах султанских мамлюков после смерти одного из них — его бывшего вос — питанника. Таким образом, для того, чтобы быть освобожденным персонально, надлежало являть собой объект особых привилегий.
Султан имел право приобретения неосвобожденных мамлюков своего предшественника. При этом строго соблюдались интересы родственников умершего султана и покупка происходила в присутствии верховных кадиев. Возрастание цен приводило к тому, что деньги не вносились полностью и часть куттабийа возвращалась семье предшественника.
Султаны следили за тем, чтобы мамлюки освобождались по строго определенным правилам, согласно шариату. Мамлюк, не достигший совершеннолетия, не мог быть особожден. В случае, если акт освобождения происходил с нарушением этих правил, он считался недействительным, а мамлюк подвергался формальной покупке и повторному освобождению, даже если он имел ранг эмира сотни.
Все мамлюки в период мамлюкского султаната (1250–1517) были немусульманского происхождения, то есть в основном либо христианского, либо варварского. Если среди ввозимых в Египет невольников оказывались мусульмане, которые были в состоянии доказать свое мусульманское происхождение, покупка аннулировалась, а несостоявшимся мамлюкам возвращались все права вольных людей. Когда в 796 г. х. (1394 г.) Тамерлан прислал девять мамлюков в подарок Баркуку, то оказалось, что за исключением одного ни один из них не был мамлюком. Это были знатные жители Багдада. Все они получили свободу и пользовались благосклонностью Баркука.
Работорговцы имели самый высокий статус среди прочих купцов в Египте. Они пользовались всеобщим уважением и почетом. И это не удивительно, ведь они поставляли товар, от регулярности доставки которого зависела мощь мамлюкского султаната. Многие эмиры и мамлюки через этих купцов поддерживали связь с родиной, разыскивали родственников и даже вызывали их к себе. Так, к эмиру — диктатору Таза из Черкесии приехали его отец и брат. Купец Усман, привезший в Египет мальчика по имени Баркук, через много лет доставил по просьбе великого султана его отца. Баркук очень уважал своего первого наставника и, верный установлениям черкесского этикета, никогда не садился в его присутствии. Среди работорговцев — мамлюкских агентов преобладали греки, турки, персы и армяне. Но были и черкесские торговцы: Муаййад Шайх был куплен Баркуком у некоего черкесского работорговца за три тысячи монет. Размах вывоза с черкесского берега был столь широк, что многие родственники встречались на улицах Каира, Александрии, Дамаска и других городов мамлюкского султаната. Так, например, жена Каитбая нашла своего брата Кансава, а последний, став эмиром, повстречал своего двоюродного брата Бибарса.
После захвата Египта турками — османами система военного рабства не претерпела никаких изменений. К. М. Базили писал: «Мамлюки сохранили под турецким правлением древнее свое устройство. Число их простиралось от 10 до 25 тыс. Они состояли под начальством 24–х беков, из коих каждый управлял одним округом Египта (санджаком) на праве феодальном и имел свою милицию. В милиции первое место занимали мамлюки чистой черкесской крови, покупкой приобретенные беком. По смерти каждого бека его милиция, или по здешнему выражению, его дом, избирала преемника не из детей его, но из своей среды, т. е. из покупных невольников».
Черкесы продолжали питать систему военного рабства и после уничтожения египетских мамлюков в 1811 году и багдадских кюлеменов в 1831 году. Как сообщал Артин — паша в своем письме Уильяму Мьюру, по крайней мере половина офицеров египетской армии в период с 1824 г. по конец 70–х годов XIX в. были черкесскими мамлюками вице — короля.
Глава вторая
ГОСУДАРСТВО МАМЛЮКОВ
«Бразды правления в стране взяли в свои руки воины — мамлюки; они покончили с крестоносцами и отразили нашествие татар. Роль защитников страны принесла им могущество и власть. В богатом Египте мамлюкам было уготовано благоденствие».
Амин Аль — Холн.
Связи между Нилом и Волгой.
«До падения Константинополя в 1453 г. османские правители признавали религиозно — политический приоритет мамлюков как вселенских руководителей ислама и отводили себе скромную роль «фронтовых беев» (уч бейлери), защищавших общие границы всех мусульман. Мамлюки, со своей стороны, рассматривали их действия как часть общемусульманского дела. Взятие Константинополя было отмечено в Каире как победа всего мусульманства».
Иванов Н. А.
Османское завоевание арабских стран.
«С половины XIII в., после устранения династии Эйюбидов, в стране господствовала военная гвардия, состоявшая из купленных рабов, «мамлюков», произвольно возводивших на престол и низлагавших своих предводителей, только авторитет халифа придавал власти этих ставленников некоторый характер законности».
Бартольд В. В.
Халиф и султан.
