Самир Хотко - Черкесские мамлюки
Учеником Макризи был Абуль — Махасин Ибн Тагриберди (1409–1470). Он был сыном мамлюкского эмира Тагри Верди, грека по происхождению. Отец хрониста занимал высокие придворные должности при султанах Баркуке и Фарадже, поэтому Ибн Тагриберди был с детства интегрирован в черкесскую среду. Это наложило отпечаток на его последующую деятельность как историка. Он с симпатией отзывается о черкесах, а его труд «Блестящие звезды о правителях Египта и Каира» — основной источник по истории Египта первой половины XV века.
Наибольшее значение для настоящей проблемы имеет хроника Мухаммеда ибн Ахмеда ибн Ийаса ал — Ханафи (1448–1524) «Бадаи аз — зухур фи вакаи ад — духур» («Диковинки цветов в событиях веков»), Ибн Ийас, как пишет академик Ю. Крачковский, «единственный арабский историк эпохи османского завоевания и последний историк мамлюкского периода, завершающий богатую серию исторических произведений, которые за это время говорят о несомненном расцвете такой литературы». Особый интерес представляет то обстоятельство, что этот хронист происходил из знатного черкесского мамлюкского рода. Его прадед Оздемир в правление бахритского султана Шабана II занимал пост наместника Триполи, а затем наместника Халеба. Ибн Ийас не пишет ничего о деде и отце. Они, по мнению Марголиуса Д., не занимали военных постов в государстве и вели мирный образ жизни.
Из всех источников именно хроника Ибн Ийаса дает наиболее точный и подробный материал по черкесским мамлюкам. Без этого труда не может обойтись ни один автор, пишущий о событиях конца XV — начала XVI века. В хронике содержится обширный антропонимический материал, совпадающий с кавказской черкесской антропонимией. Из всех мамлюкских хронистов лишь одному Ибн Ийасу удалось создать труд, выходящий за рамки обычной хроники. Читая его, словно окунаешься в ту эпоху, проникаешься мамлюкским духом. Кроме Ибн Ийаса история глазами черкеса — мамлюка представлена, пожалуй, еще у Ибн Зунбуля. Но, к сожалению, мы не располагаем его работой в достаточном объеме, а имеем лишь отдельные, хотя довольно обширные, выдержки, содержащиеся в монографии Давида Айа — лона «Пороховое дело и огнестрельное оружие в мамлюкском королевстве» и книге К. М. Базили «Сирия и Египет под турецким правительством в историческом и политическом отношениях».
Среди египетских историков менее всего черкесы представлены в хронике Абд ар — Рахмана ал — Джабарти (1754–1824) «Удивительная история прошлого в жизнеописаниях и хронике событий». В данной работе использованы два тома этой хроники, переведенные на русский язык X. И. Кильберг и И. М. Филынтинским. Джабарти очень редко указывает на этническую принадлежность мамлюкских беев и это значительно затрудняет изучение истории черкесской общины Египта периода бейликата.
Записки европейских путешественников прекрасно дополняют сочинения египетских авторов. Все европейцы уделяют в своих работах большое внимание этническому составу мамлюков, что выгодно отличает их труды от большинства арабских хроник.
В ряду этих источников в первую очередь следует назвать биографию Баркука, написанную итальянцем Бертрандо де Мижнанелли на латинском языке в 1416 году. Она переведена на английский и опубликована Вальтером Фишелом в журнале «Арабика». Труд итальянского купца и дипломата, лично знавшего черкесского султана, отличается большой степенью достоверности и содержит ряд фактов, которых нет в работах других авторов. Так, например, только у Мижнанелли встречается второе имя одного из сподвижников Баркука, Бараки, в форме Барче, что говорит о его черкесской принадлежности. Впрочем, и более известное имя Барака вполне согласуется с черкесским Бэрыкъуэ или Бэрыкъо. О том, что султан самого авторитетного в мусульманском мире государства в детстве пас свиней также можно прочесть только у Мижнанелли.
По периоду бейликата (1711–1798) необходимо отметить сочинения Вольнея и Лузиньяна. В работе последнего, например, дается этнический состав «дома» ал — Каздоглийя в период правления Али — бея.
Черкесские мамлюки оставили глубокий след в истории и культуре стран Ближнего Востока и Египта. На протяжении сотен лет они составляли мощную партию правящей вэрхушки и занимали господствующие позиции в мамлюкской системе. В разное время им приходилось соперничать с представителями тех этносов, которые на определенный период становились в ряд важнейших поставщиков военной силы: турки и суданцы (фатимидский период), курды (аййубидский период), кипчаки (вторая треть XIII в.), монголы (бахритский период), греки (правление Фараджа и Хушкадама), боснийцы (XVII в.), грузины (вторая половина (XVIII в.), арнауты (правление Мохаммеда Али) и, наконец, сами египтяне (восстание Араби — паши). Конкуренты приходили и уходили, а черкесы оставались феодальными сеньорами в этой стране. Таким образом, мы можем заключить, что история черкесских мамлюков — это история мамлюкского института от зарождения его до самого конца.
Глава первая
ВОЕННОЕ РАБСТВО И ЧЕРКЕСЫ
«Система военного рабства является институтом, который развился исключительно в кадре ислама и который не сопоставим ни с чем иным вне сферы ислама».
Давид Айалон.
Мамелюкское рабство.
«Черкесы султанской стражи жили своими обычаями, блюли свои уборы, держали тайные сговоры, помогавшие со взгляда узнать своего, со взгляда о вменяться мыслями, одним движением плеча или ресницы предостеречь друга или позвать за собой. Сызмалу они привыкали чуять и знать друг друга, и это помогало им в чужой стране стоять против всех, кто бы ни вздумал им противиться».
Бородин С. П.
Молниеносный Баязет.
«Эти зихи по большей части красивы и хорошо сложены, а в Каире можно встретить людей (отличающихся) величественной наружностью между мамелюками и эмирами, большинство которых, как было сказано, из их племени».
Джорджио Интериано.
Быт и страна зихов, именуемых черкесами.
«Черкесские рабы ценятся гораздо дороже других за красоту и способности в делах, для которых их употребляют, так как от природы они очень умны».
Джиовани Лукка.
Описание черкесов.
Традиция использования иноземной военной силы уходит корнями в глубь тысячелетий. К услугам наемников прибегали еще древнеперсидские цари, римские и византийские императоры. Особенно ценились в военной сфере во все времена жители гор. Сама среда обитания и суровые нравы воспитывали в них с раннего детства необходимые для воина качества. Несколько кровопролитнейших войн пришлось вести римлянам прежде чем они сумели занять земли сабинян. Среди всех арабов особой воинственностью отличались горцы Йемена. Жители Афганистана не покорились в прошлом столетии британским колонизаторам, а в наши дни с честью для себя выстояли в ужасной войне с советской империей. Среди всех европейцев опять‑таки следует выделить горцев Шотландии, Пиренеев и Швейцарских Альп. Широкую известность получили благодаря роману Вальтера Скотта «Квентин Дорвард» шотландские стрелки французского короля Людовика XI. Огромная роль швейцарских наемников во всех средневековых войнах в Европе также нашла свое отражение на страницах исторических романов и в первую очередь Александра Дюма — отца. Неукротимые баски воевали с полчищами карфагенян, римлян, варваров, арабов и французами Наполеона.
Много общего находишь в облике гасконца и грузина, албанца и черкеса, шотландца и друза Ливана. Горцы всегда выделялись сильно развитым чувством этнического единства и никогда и ни при каких обстоятельствах не поддавались насильственной христианизации, исламизации и т. п. Этническое в них всегда превалировало над религиозным или государственным чувством. И как похоже то, что писала Мэри Монтегю в начале восемнадцатого века об албанцах на то, что писали о черкесах европейские путешественники XV‑XIX вв.: «Они (албанцы) были лучшей милицией Турецкой империи, и только они могли сдерживать янычар. Они заявляет, что вообще не могут решить, какая религия лучше.
И чтобы не отойти полностью от прежней веры, они очень благоразумно соблюдали обе религии, ходили в мечеть в пятницу, а в воскресенье — в церковь».
Но наибольшая слава в истории выпала на долю кавказских наемников. Их мечу и отваге были обязаны своими тронами многие монархи как мусульманского, так и христианского мира. Великий Цимисхий был грузином, а два могущественных византийских феодальных рода Торник и Куркуас, которые на протяжении нескольких столетий поставляли большое число полководцев и наместников, были зихского (черкесского) происхождения. В одной из крупнейших битв раннего средневековья, под Лиственом, столкнулись варяжская дружина Ярослава Мудрого и косожская (черкесская) конница Мстислава Владимировича. Сражение это завершилось печально для варягов: они были смяты и почти целиком перебиты.
