Сергей Галвазин - Охранные структуры Российской империи
Само собой разумеется, что для собирания таких разнообразных сведений недостаточно иметь двух-трех способных шпионов, как то было в прежнее время, а необходимы весьма многочисленные агенты, и притом стоящие на различных ступенях общественной лестницы. В одном лишь Варшавском военном округе число мест и лиц, подвергнутых обследованию разведывательным отделением штаба указанного округа в связи с расследованием шпионских дел за период времени 1901–1910 гг., чрезвычайно велико (48 австрийских и 110 германских агентов — примечание документа)"1.
Разгулу иностранного шпионажа в Российской империи как нельзя более благоприятствовало то обстоятельство, что пресекать его было… н е к о м у. В государственном аппарате отсутствовал какой-либо орган, решающий контрразведывательные задачи. Вот документы.
20 января 1903 года к Николаю I с докладом "О создании разведочного отделения Главного штаба" обращается военный министр Куропаткин Александр Николаевич (1848–1925), который констатирует: "…обнаружение государственных преступлений военного характера до сего времени у нас являлось делом чистой случайности, результатом особой энергии отдельных личностей или стечением счастливых обстоятельств, ввиду чего является возможность предполагать, что большая часть этих преступлений остается нераскрытыми и совокупность их грозит существенной опасностью государству в случае войны. Возложить принятие мер к обнаружению лиц, занимающихся сею преступною деятельностью, на Департамент полиции не представлялось бы соответственным, во-первых, потому, что названное учреждение имеет свои собственные задачи и не может уделить на это ни достаточных сил, ни средств, во-вторых, потому, что в этом деле, касающемся исключительно военного ведомства, от исполнителей требуется полная и разносторонняя компетентность в военных вопросах.
Поэтому представлялось бы желательным учреждение особого военного органа, ведающего розыском сих преступлений с целью охранения военных тайн.
Деятельность сего органа должна заключаться в установлении негласного надзора за обыкновенными путями тайной военной разведки, имеющими исходной точкой иностранных военных агентов, конечными пунктами — лиц, состоящих на нашей государственной службе и занимающихся преступной деятельностью, и связующими звеньями между ними — иногда целый ряд агентов, посредников в передаче сведений….
При Главном штабе полагалось бы учредить особое разведочное отделение, поставив во главе его начальника отделения — штаб-офицера и введя в состав его — обер-офицера и писаря. Для непосредственной, сыскной работы сего отделения полагалось бы воспользоваться услугами частных лиц сыщиков, по вольному найму, постоянное число коих, впредь до выяснения его опытом, представлялось бы возможным ограничить шестью человеками"1.
По мнению министра, в сложившейся ситуации требуется особая осторожность при организации контршпионажа. Официальное учреждение сего отделения представлялось бы неудобным в том отношении, что при этом теряется главный шанс на успешность его деятельности, именно тайна его существования. Поэтому желательно бы создать проектируемое отделение, не прибегая к официальному учреждению его. Для этого личному составу данного органа полагалось бы присвоить наименование должностных лиц, на коих не возложено строго определенного круга занятий. Такими должностными лицами являются "состоящие в распоряжении начальника Главного штаба". Эта перестраховка с конспирацией сыграет роль тормоза, но пока и министру и самому императору подобная постановка вопроса кажется разумной.
Ситуацию осложняло то обстоятельство, что Николай II своим указом запретил использование агентурной работы в войсках, считая контроль со стороны военного командования достаточным.
Во исполнение резолюции Николая II "Согласен" в С. — Петербурге при Главном штабе срочно создается тщательно законспирированное "разведочное отделение", начальник которого ротмистр Лавров к концу уже текущего года отчитывается "Об организации и деятельности за 1903 год". Документ представляет интерес не только исторический, поэтому он приводится без изменений.
"11 декабря 1903 года. Совершенно секретно.
ОРГАНИЗАЦИЯ
Для организации разведочного отделения, по соглашению подлежащих ведомств, из состава Тифлисского охранного отделения были выделены три лица: начальник отделения, отдельного корпуса жандармов ротмистр ЛАВРОВ и два наблюдательных агента, запасные сверхсрочные унтер-офицеры ЗАЦАРИНСКИЙ и ИСАЕНКО, а впоследствии и старший наблюдательный агент того же охранного отделения губернский секретарь ПЕРЕШИВКИН.
НАРУЖНАЯ АГЕНТУРА
Первые трое из перечисленных чинов прибыли в С. — Петербург во второй половине июня и в конце того же месяца вступили в исполнение своих обязанностей, причем прежде всего было приступлено к организации наружной агентуры.
Работа эта встретила весьма серьезное затруднение в том, что, приискивая агентов, в то же время необходимо было тщательно скрывать самый факт существования разведочного отделения. Ввиду этого обстоятельства в отделение не могло поступать заявлений лиц, желающих служить, с другой же стороны и самому отделению нельзя было искать агентов непосредственно от себя, и ему оставалось только два способа: или подыскивать агентов исподволь, негласно, при случае, или обратиться к содействию местных охранных учреждений Департамента полиции. При первом способе можно было бы подобрать действительно вполне подходящих людей, но комплектование шло бы чрезвычайно медленно. Охранные учреждения, сами постоянно нуждающиеся в хороших людях, не могли, конечно, предоставить особого выбора, но зато обращение к ним давало возможность сразу приобрести потребное число агентов.
Дабы отделение могло скорее начать функционировать, что прежде всего было необходимо для возможно быстрого выяснения условий работы и выработки сообразно с тем дальнейшего плана организации, первый набор агентов был сделан из преданных и рекомендованных местными охранными учреждениями, причем люди по возможности не посвящались в суть дела, так как предвиделось, что часть их, по ближайшем ознакомлении, окажется несоответствующей и её придется удалить. Дальнейшее затем комплектование велось исключительно приисканием при случае, по предварительном собрании сведений о каждом лице и его испытании.
Из числа семи человек, приобретенных от охранных учреждений, трое (ХРАМОВ, ДМИТРИЕВ, ПАЛЬМИРСКИЙ) оказались несоответствующими и были уволены, четвертый (ПЕТРОВ), пожилой и болезненный, оставлен для собирания сведений лишь временно, до подыскания на его место соответствующего лица и, наконец, пятый (БУКАНОВ), оказавшийся мало развитым, назначен агентом-посыльным, так как для этой должности требуется лишь честность, трезвость и молчаливость, каковыми качествами БУКАНОВ достаточно обладает. Остальные двое из переданных агентов (ВОРОНОВ и ХАРИТОНОВ; недостаток последнего — несколько высокий рост) оставлены для чисто наблюдательной службы. Затем подысканы уже самим отделением ещё два агента (ЗАЙЦЕВ и ТРОФИМОВ) и для собрания сведений и справок одно лицо, состоящее на государственной службе, а потому проходящее по отчетности не под своей фамилией, а под псевдонимом ("ВЕРНОВ").
ВНУТРЕННЯЯ АГЕНТУРА
Постепенным ознакомлением с делом выяснилось, что для установления деятельности военных шпионов одного наружного наблюдения совершенно недостаточно. Если при исследовании тайных политических организаций, представляющих целые сообщества и постоянно проявляющих себя то тем, то другим явным действием, требуется параллельно с наружным наблюдением прочная внутренняя организация, то в деле розыска военных шпионов, работающих порознь или мелкими группами и старающихся ничем себя не проявить, тем более является необходимой в помощь наружному наблюдению хорошая внутренняя агентура. Но агентура эта должна иметь совершенно особый характер. В деле политического розыска внутренние агенты (сотрудники) сами непосредственно входят в тайные кружки и принимают активное участие в их деятельности: ведут пропаганду, распространяют подпольные издания и прочее. Такая агентура дает всегда хорошие и безусловно верные сведения, но при розыске военного шпионства она совершенно не применима. Не говоря уже о том, что такой агент-провокатор, желая выслужиться, всегда может сам склонить к преступлению лиц, до тех пор совсем неповинных, и таким образом будет открывать дела им же созданные, но помимо того, вообще участие агента в преступной деятельности государственных изменников так или иначе самого его делает преступником и это обстоятельство всегда будет создавать серьезное затруднение для судебного разбирательства и класть неблаговидную тень на отделение, низводя его до уровня низших розыскных полицейских органов, к сведению коих, ввиду провокаторских приемов агентов, не всегда можно относиться с полным доверием.
