Николай Руднев - Командир легендарного крейсера
Обзор книги Николай Руднев - Командир легендарного крейсера
ПРЕДИСЛОВИЕ
2
ПЕРВОЕ
КРУГОСВЕТНОЕ
ПЛАВАНИЕ
3
5
7
8
2
3
5
6
7
8
9
11
12
В ДАЛЕКОМ ПОРТ-АРТУРЕ
2
3
4
5
6
7
8
10
12
13
15
2
3
4
5
6
12
2
3
5
6
ТЯЖЕЛЫЕ
ИСПЫТАНИЯ
2
4
5
2
3
4
2
4
5
6
notes
1
2
3
4
5
6
7
Всеволод Федорович Руднев
Н. РУДНЕВ
КОМАНДИР
ЛЕГЕНДАРНОГО
КРЕЙСЕРА
Кому не известен легендарный подвиг двух русских военных кораблей — крейсера «Варяг* и канонерской лодкн «Кореец*!
В начале русско-японской войны (1904—1903 гг.) они вступили в единоборство у корейского порта Чемульпо с противником. в семь раз превосходящим их силами, но не сдались. Командовал кораблями капитан 1-го ранга Всеволод Федорович Руднев.
Настоящая книга принадлежит перу Николая Всеволодовича Руднева — старшего сына замечательного русского моряка. Автор, широко используя личные воспоминания, в живой форме сообщает много нового о жизни и деятельности командира легендарного крейсера, выдающегося знатока морского дела, прогрессивного человека, «отца родного-*, как звали В. Ф. Руднева матросы.
ПРЕДИСЛОВИЕ
НАСТОЯЩАЯ книга является историко-биографическим очерком о жизни и деятельности контр-адмирала Всеволода Федоровича Руднева, командира отряда легендарных русских кораблей: крейсера первого ранга «Варяг» и мореходной канонерской лодки «Кореец».
Кроме архивных источников, основным материалом к составлению книги послужили ясно сохранившиеся в памяти автора живой образ его отца, книга В. Ф. Руднева «Кругосветное плавание на крейсере «Африка» (1909 г.), многочисленные письма жителей деревни Мышенки и доживших до наших дней бессмертных ге-роев-моряков экипажа крейсера «Варяг».
В последние годы своей жизни в деревне Мышенки Тульской губернии, где поселился В. Ф. Руднев после того, как ему предложили покинуть Петербург, им была закончена рукопись книги «Записки моряка», которая не увидела свет из-за царской цензуры.
Описывая в этой рукописи свою тридцатитрехлетнюю службу на флоте, В. Ф. Руднев говорил и о многих неприглядных сторонах жизни царского двррца и военно-морского флота.
После смерти В. Ф. Руднева рукопись была передана его семьей музею Черноморского флота в Севастополе, где, к сожалению, пропала при разграблении белогвардейцами музея в период гражданской войны.
«Записки моряка» — труд высокообразованного, передового офицера своего времени, патриота Родины — представляли большой интерес, особенно если учесть, что автор их прекрасно знал высшие правительственные круги и командование русского военно-морского флота.
В этой работе использованы некоторые места из рукописи «Записок моряка», которую я читал неоднократно.
Благодарный советский народ глубоко чтит бессмертный подвиг русских военных моряков — экипажей «Варяга» и «Корейца», историю которых я счастлив дополнить настоящей книгой о командире этих героев.
Приношу большую благодарность И. Н. Григоренко, помогшему мне в обработке собранного материала, а также В. Н. Ашуркову и М. А. Мосолову, сделавшим существенные критические замечания по рукописи, которые учтены при подготовке ее к печати.
Николай Руднев.
Ульяновск — Тула.
сел и деревень, рассыпавшихся по бесконечным просторам крепостной России.
В центре села стояла небольшая белая церковь с голубым куполом, увенчанным золотым крестом.
Поодаль от нее находился большой барский дом с колоннами и просторными верандами, украшенными вьющимися растениями.
К дому примыкал обширный цветник, по которому пролегали дорожки, посыпанные желтым песком, привезенным сюда за много верст.
За цветником был расположен фруктовый сад, а л ал ее обширный тенистый парк с вековыми липами н дубами. Поодаль от дома размещались добротные скотные дворы, конюшни, птичники.
Огромный пруд одной стороной подходил почти к самому дому, а другой уходил далеко в зеленеющие луга, за которыми чернел заповедный помещичий лес. Берега пруда густо поросли ивами, камышом. Здесь привольно жили гуси и утки.
Вес это богатство принадлежало местному помещику Лихачеву, известному своим самодурством к тяжелым нравом. Он был владельцем многих других таких же деревень с их одетыми в заплатанные рубища оби-тателячи-крестьянами. числившимися в хозяйской инвентарной книге движимого имущества наравне со скотом.
Чуть посереет предутреннее небо — в избах зажигаются лучины, раздается скрип отворяемых дверей и на улице появляются молчаливые фигуры крестьян, направляющихся на барскую усадьбу. Там они начнут свой длинный, изнурительный труд на своего владель-ца-барина.
А как только поднимется солнце, на улицу выбегают оборванные, босоногие ребятишки, оставляемые на целый день без всякого присмотра.
Тяжелая, бесправная жизнь деревни текла из года в год по одному и тому же руслу: на скотном дворе пороли розгами за малейший проступок тех, кто, доведенный до отчаяния, осмеливался ослушаться барской воли, а по праздникам заставляли молиться в церкви за здравие «болярина» Лихачева.
• На противоположной стороне деревни стоял, обнесенный крепкой изгородью, небольшой флигель, в котором жила большая семья потомственных моряков Рудневых, не имевшая, кроме этого флигеля с маленьким огородом, никакой другой собственности. В числе многочисленных детей самым маленьким был Всеволод, родившийся 19 августа 1855 года 1.
Отец Води, как называли мальчика в семье, отставной капитан 1-го ранга Федор Николаевич Руднев жил в этом селе на пенсию.
Потомственный моряк, герой русско-турецкой войны 1828—1829 гг., воспитывал сына Водю в морском духе. А сколько тем для рассказов было у бывшего командира корабля, сподвижника выдающегося адмирала М. П. Лазарева, участника ряда морских боев, отличивших русский флот на Черном, Средиземном и Адриатическом морях!
Старшим днепородный брат Води, капитан-лейтенант* Федор Федорович, иногда навешал своих родственников в деревне н тоже очаровывал детское воображение рассказами о боевых походах фрегата «Херсонес», которым он командовал во время исторической обороны Севастополя 1854—1855 гг. «Херсоиес» блестяще поражал с рейда севастопольской бухты сокрушающим артиллерийским огнем атакующие цепи врага. Не одна сотня интервентов нашла себе могилу от меткого огня «Херсонеса» на Инкерманских высотах, у подножия третьего бастиона, на Малаховом кургане. Водя жадно слушал рассказы о встречах с знаменитым русским флотоводцем П. С. Нахимовым, по указанию которого происходили совместные вылазки пароходов-фрегатов «Владимир» под командованием капитана 2-го ранга Г. И. Бутакова и «Херсонес», наносивших сокрушительные удары судам союзного флота. Особенно отличились оба корабля 23 ноября 1854 года в Стрелецкой бухте.
Детскому воображению рисовались пороховой дымг застилавший бухту и город, раненые солдаты к матросы. отстраняющие санитаров с носилками, продолжавшие сражаться...
— Вот видишь. Водя,— говорил брат.— стоило нам выстоять в первые дни сильнейших бомбардировок и атак — и совсем по-другому пошла оборона, ибо противник убедился в нашей русской стойкости.
Федор Федорович умер в сравнительно молодом возрасте от ран, полученных в Севастополе.
Слушая отца, сидя в его комнате, называемой «-каютой», Водя впервые в жизни крепко усвоил значение великого слова «Родина» и то, что ее врагов можно бить всегда, как бы они ни были сильны.
Сила детских впечатлении столь велика, что взрослому легче вспоминать то, что происходило с ним в 7—8-летнем возрасте, чем подробности вчерашнего дня. Маленький Водя на всю жизнь запомнил наставления отца о долге перед Отчизной, о чести родного-флага, о необходимости справедливо относиться *с людям.
С каждым летом маленький Водя, с множеством
'царапин и заноз на руках н босых ногах, все тверже .держал руль старой самодельной лодки, проходя вместе с деревенскими ребятишками первую в своей жизни «морскую подготовку* на помещичьем пруду. Нередко отец лично проводил «практические» занятия, раскрывая перед сыном свой большой опыт. Водя часто устраивал морские игры и вскоре был признан всеми ребятами вожаком, бесстрашно берущим на абордаж самые сильные «вражеские» корабли. Нередко после таких «сражении» мальчик возвращался домой с синяками и шишками. В таких случаях он старался избежать встреч с матерью и скорее попасть под защиту •отца.
