Лебедева Н.С. - Hюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 т. Т. 8 (1999)
Перехожу к рассмотрению ответственности подсудимого Кейтеля за бесчеловечное обращение с военнопленными.
Инстанцией, занимавшейся этим вопросом в ОКВ, являлся начальник управления по делам военнопленных, которому обвинение неоднократно инкриминировало совершение преступлений. Подсудимый Кейтель считает необходимым подчеркнуть, что начальник управления по делам военнопленных был подчинен ему через общее управление вооруженных сил.
Отсюда вытекает, естественно, ответственность подсудимого Кейтеля в этой области даже в тех случаях, когда он лично не подписывал приказы и распоряжения, касавшиеся военнопленных.
Основные установки ОКВ об обращении с военнопленными были изложены:
1) в изданных начальником ОКВ наставлениях в связи с обычной подготовкой к мобилизации как сухопутных войск, так и военно-морского флота и авиации;
2) в положениях Женевской конвенции, на которые обращалось особое внимание в наставлениях;
3) в регулярно издаваемых общих распоряжениях и приказах.
В о вращении с военнопленными, за исключением советских военнопленных, к которым применялись особые правила и к которым я еще возвращусь, руководствовались положениями наставлений, отвечавшими международному праву, то есть Женевской конвенции.
ОКВ наблюдало за точным соблюдением этих наставлений через инспектора по делам военнопленных и с 1943 года еще через одну контрольную инстанцию — генерал-инспектора по делам военнопленных...
Рейхсфюрер СС пытался взять в свои руки содержание военнопленных. Возникшая на этой почве борьба за полномочия привела в октябре 1 944 года к тому, что Гитлер передал их в ведение Гиммлера якобы потому, что вооруженные силы оказались слишком слабыми и были связаны нормами международного права.
Другим существенным фактором было влияние, оказываемое на Гитлера, а через него на ОКВ, со стороны органов по использованию рабочей силы в промышленности, производящей вооружение, вследствие все усиливавшегося недостатка в рабочей силе.
Партийная канцелярия, «Германский трудовой фронт» и министерство пропаганды также ведали этими чисто военными вопросами. ОКВ вело со всеми этими учреждениями, которые по преимуществу имели более сильное влияние, чем ОКВ, непрестанную борьбу.
Перечисленные обстоятельства должны быть учтены в том случае, если хотят правильно понять и оценить показания подсудимого Кейтеля. Ввиду того что он выполнял свои функции «по поручению», так как Гитлер, по изложенным причинам, держал вопрос о военнопленных под личным контролем, подсудимый Кейтель почти никогда не мог добиться принятия во внимание своих личных, то есть военных, возражений по поводу приказов и распоряжений...
Я не хотел бы пройти мимо событий, которые неоднократно и справедливо были предметом обсуждения на данном процессе, а именно случая с 50 летчиками английских воздушных сил, позорного дела в Сагане. Оно особенно касается Нас, немцев, так как в нем выражена вся беспринципность приказов и характера Гитлера, который ни на минуту не задумывался над вопросом чести германской армии, принимая свои внезапные решения.
Допрос подсудимого Кейтеля представителем английского обвинения выявил, в какой степени его имя связано с этими ужасающими событиями. Хотя в процессе предъявления доказательств со всей очевидностью было установлено, что Кейтель не передавал приказов Гитлера об убийствах и не слышал о них, что ни он, ни вооруженные силы ни в какой степени не были связаны с проведением данного приказа в жизнь и что, наконец, он всеми средствами препятствовал передаче совершивших побег офицеров Гиммлеру и добился того, что возвращенные обратно в лагеря были спасены, все-таки остается удручающее чувство вины за то, что он тогда не понял, какой ужасный удар был нанесен престижу германской армии в мире в результате такого мероприятия.
В связи с рассмотрением событий в Сагане французское обвинение предъявило подсудимому Кейтелю документ ПС-1650, касающийся обращения с бежавшими военнопленными.
Здесь, господин председатель, речь идет о так называемом декрете «Пуля». Я хотел бы сократить рассмотрение данного случая в целях экономии времени, но должен рассмотреть его, так как он является одним из самых важных и тяжелых обвинений, выдвинутых против моего подзащитного.
Я буду резюмировать. Кейтель во время перекрестного допроса показал следующее:
«Этот документ ПС-1650 издан полицейской инстанцией и содержит ссылку на ОКВ в следующих словах: ОКВ распорядилось о следующем»...
Кейтель заявил:
«Я определенно не подписывал этого приказа, не видел его, в этом не может быть никакого сомнения. Я не могу это разъяснить, я могу лишь высказать предположение, при каких обстоятельствах он был издан в главном управлении имперской безопасности Мюллером».
Затем он в своих показаниях останавливается на различных возможностях того, каким образом такой приказ мог быть передан тем инстанциям, которые издали его. Далее он сослался на документ ПС-1544, в котором содержатся все приказы и распоряжения относительно военнопленных, но в нем нет приказов относительно военнопленных — офицеров и унтер-офицеров, совершивших побег. Свидетель Вестгоф подтвердил, что ни ему, ни управлению ОКВ по делам военнопленных не было известно понятие «3-я степень» и его значение. Он также заявил, что при вступлении на пост начальника управления 1 апреля 1944 г. он не обнаружил приказов такого рода, а следовательно, и никакой записи об этом документе. Было неясно, что имелось в виду под декретом «Пуля». Мне кажется, однако, что на основании показаний одного свидетеля было выяснено, что это за приказ, а именно на основании показаний подсудимого Кальтенбруннера, что он никогда не говорил по данному вопросу с подсудимым Кейтелем.
В заявлении Кальтенбруннера сказано:
«Я не слышал название "приказ Пуля", которое мне совершенно ничего не говорило, когда я начал свою деятельность в главном управлении имперской безопасности, поэтому я спросил, что это такое. Мне ответили, что это приказ фюрера. Я не удовлетворился такими сведениями и в тот же день направил Гиммлеру телеграфный запрос с просьбой ознакомить меня с приказом фюрера под названием "Пуля". Через несколько дней ко мне явился Мюллер по заданию Гиммлера и ознакомил меня с одним приказом, который исходил, однако, не от Гитлера, а от Гиммлера. Гиммлер сообщал, что он передает мне устный приказ фюрера».
На этом основании можно предполагать, что Гитлер, не говоря с подсудимым Кейтелем и не поставив его в известность об этом, отдал Гиммлеру устный приказ в том виде, в каком он передан в документе ПС-1650...
Кейтель при его допросе показал, что он знал о приказах, Директивах и распоряжениях, которые имели такие ужасные последствия, и что он составлял и подписывал их, не задумываясь над возможными последствиями.
Эти показания оставляют открытыми три вопроса: 1) вопрос о методах выполнения приказов, 2) вопрос о предвидении фактически наступавших последствий и 3) вопрос о «dolus evenfualis»[26].
В своих письменных показаниях (книга документов II, №12) подсудимый Кейтель в связи с комплексом вопросов о так называемых идеологических приказах рассказал о влиянии органов СС и полиции на ведение войны и о привлечении вооруженных сил к участию в событиях. Представленные доказательства показывают, что многие командующие войсками частично вообще не применяли, частично применяли в более мягкой форме под свою ответственность приказы, которые сами по себе были преступными. Методы СС, придававшие приказам их ужасную эффективность, были чужды и поэтому непонятны Кейтелю с его старыми взглядами на некоторые вопросы. Согласно его показаниям последствия приказов в таких масштабах не были ему известны.
То же самое относится к приказу фюрера «Мрак и туман», о котором я только что говорил. Но если он не задумывался над «возможными» последствиями, передавая приказы по инстанции, то нельзя утверждать о наличии «dolus evenfualis» в результате наступивших последствий. Скорее следует предположить, что, если бы он мог предвидеть их ужасное действие, он, несмотря на запрещение подачи заявлений об отставке, сделал бы вывод, который освободил бы его от ужасных угрызений совести и противодействовал бы втягиванию его из месяца в месяц в водоворот событий.
Пусть это будет гипотезой, представление доказательств дало для подтверждения его правильности известные основания. Попытка уйти со своего поста, предпринимавшаяся им пять раз, и решение покончить жизнь самоубийством, о котором дал свидетельские показания генерал-полковник Иодль, дают вам возможность установить наличие серьезных намерений Кейтеля в этом отношении. Если они не претворялись в жизнь, то объясняется это теми обстоятельствами, на которых я уже останавливался: непременный и, как говорит Кейтель, безусловный долг быть верным своей присяге, добросовестно выполнять свой долг до горького конца...
