Николай Скоморохов - Боем живет истребитель
– Странно, что никто его не поставит на место.
– Начальство не знает. А те, что пониже, – молчат, не хотят связываться с ним.
– Да, трудно жить с такими людьми…
В профилактории нам выпала возможность посетить Одессу.
Мы осмотрели все ее достопримечательности, зашли в оперный театр. Там как раз была репетиция. В пустом арительном зале занимаем места, наслаждаемся пением настоящих певцов. Антракт. Зажигается свет – мы на виду у артистов. Аплодируем им, а они – нам. Приглашают на сцену. Робея, смущаясь, поднимаемся за кулисы. Через пять минут со всеми перезнакомились, был накрыт не очень богатый стол. Мы поднимали тосты за артистов, они – за нас, за наши боевые награды: у меня на гимнастерке сияли три ордена, у Валентина – два.
Так в хорошей, теплой, сердечной компании за кулисами оперного театра завершился мой второй визит в Одессу. Он и остался в памяти как единственное, связанное с коротким отдыхом, приятное воспоминание за всю войну.
…Наступил День Воздушного Флота СССР. В 1942 году я встречал его еще в глубоком тылу. В 1943 году– в чадном небе Курска и Донбасса. И вот теперь – на подступах к нашей государственной границе.
В прошлом году как раз в эти дни наш волк понес тяжелые потери: с задания не вернулись Владимир Евтодиенко, Сергей Шахбазян, Иван Григорьев и Иван Алимов. Эти жертвы не были напрасными, они приблизили нас к победе над ненавистным врагом. Однако и сейчас, год спустя, невозможно было спокойно думать о том, что больше я никогда не увижу своего первого боевого учителя Володю Евтодиенко, верного друга и товарища Сергея Шахбазяна, надежных товарищей Ваню Григорьева, Ваню Алимова.
Смелые, отважные были эти люди. И погибли героями. Евтодиенко с шестеркой Ла-5 в районе Богородичного обнаружил около двадцати Ю-88, заходивших на бомбежку нашего переднего края. Он со своими ведомыми смело ворвался в фашистский строй, нарушил его, заставил противника повернуть назад. И тут наших «ястребков» внезапно атаковала десятка «мессеров».
Пять «лавочкиных» вернулись домой. Шестого не дождались – погиб Володя Евтодиенко.
Из глубоких раздумий меня вывел Павел Прожеев.
– Товарищ командир, в День авиации люди хотят, чтобы вы рассказали о пройденном пути, о боевых товарищах.
Для молодых летчиков это будет очень интересно и полезно.
Вот так я уже стал вроде бы ветераном эскадрильи. Сам-то на год, может быть на два, старше своих подчиненных. Да, в летах разница невелика, а вот в душе я уже давно чувствую, как преждевременно перешагнул незримую грань между молодостью и мужской зрелостью.
Готовясь к выступлению, я стал просматривать сохранившиеся в вещевом мешке письма, записки, конспекты. И вдруг наткнулся на вырезку из армейской газеты «Защитник Отечества». На полях пометка красным карандашом – 21 июля 1943 года. В глаза бросается заголовок «Один групповой бой». А внизу-подпись: лейтенант В. Евтодиенко.
Вот так находка! Для беседы лучшего не придумаешь.
Летчики, техники, механики затаив дыхание слушали огненные строки, написанные человеком, отдавшим свою жизнь за нашу Родину.
Это была необычная корреспонденция. В ней рассказывалось о том, как группа Ла-5 в составе Евтодиенко, Аверкова, Кузнецова и Балакина в одном воздушном бою уничтожила пять ФВ-190. Причем ярко описывались все подробности схватки, и невольно вырисовывался образ инициативного, дерзающего командира группы, успех которому принесли хорошо налаженная радиосвязь между ларами и внутри них, надежное взаимодействие ведомых и ведущих, компактность строя, выносливость и упорство летчиков. И еще – осмотрительность, зоркое наблюдение за врагом. Иногда фашист нарочно подпускал к себе нашего истребителя. Когда тот приближался на дистанцию огня, «приманка» уходила вниз, а другой вражеский истребитель атаковал нашу машину сверху.
«Кто в воздухе все видит – тот неуязвим!»-прочел я последнюю строчку.
Признаться, не ожидал того большого впечатления, которое произвела эта газетная корреспонденция. Наша беседа превратилась в поучительный, содержательный урок воздушного боя.
Владимир Евтодиенко продолжал жить в нашей памяти и сражаться в нашем строю.
Беседа эта была как бы последним аккордом в нашей длительной подготовке к предстоящему наступлению. В тот же день поступил боевой приказ нового командующего войсками фронта генерала армии Ф. И. Толбухина.
Он гласил: «Доблестные воины 3-го Украинского фронта! Выполняя наказ Родины, вы неоднократно обращали в позорное бегство ненавистного врага. В прошлых боях за освобождение Украины вы проявили чудеса храбрости и героизма… В тяжелых условиях весенней распутицы нынешнего года вы героически прошли сотни километров, очищая родную советскую землю от фашистских захватчиков. Далеко позади остались Днепр и Буг, Кривой Рог, Никополь, Николаев, Одесса… Но враг еще топчет землю Советской Молдавии и Измаильской области. Они ждут своего освобождения.
Приказываю войскам фронта перейти в решительное наступление…»
На митинге, воодушевленные призывом командования, мы поклялись не щадить врага, самоотверженными действиями вышибить его с нашей земли.
20 августа ровно в 8.00 вздрогнула земля от разрывов тысяч снарядов и бомб, обрушившихся на передний край обороны противника. Почти два часа наши артиллерия и авиация сокрушали гитлеровские оборонительные укрепления.
И началось долгожданное наступление.
На авиаторов легла задача обеспечить наземным войскам надежное прикрытие, завоевать полное и безраздельное господство в воздухе.
В первый же день наша эскадрилья беспрерывно находилась в небе. За Днестром, над молдавскими полями и виноградниками завязывались горячие схватки, у вражеских летчиков было только два выхода – в землю или восвояси. Почувствовав наше превосходство, враг не оказывал активного сопротивления и урона нам не причинял. И только один нелепый случай привел к гибели Николая Панкова. Случилось это 20 августа, как раз после артиллерийской и авиационной подготовки, густая пыль от которой поднялась на высоту до одного километра. Кирилюк в паре с Панковым пошли в это время на штурмовку. Три захода сделали удачно, а на четвертом неожиданно для себя вскочили в непроницаемое пыльное облако. Кирилюк выбрался из него, а Панков не смог. Позже на этом месте нашли разбившийся Ла-5 и обгоревшего до неузнаваемости летчика. Трудно сказать, что случилось с Панковым. Одно ясно: он сложил свою голову в бою.
Да, первый день Ясско-Кишиневской операций принес нам наряду с новыми победами и траур. Все успели полюбить молодого веселого москвича Колю Панкова, но теперь его не было с нами.
А события между тем развивались.
Опомнившись, враг стал оказывать ожесточенное сопротивление. 13-я танковая дивизия гитлеровцев под молдавским селом Ермоклия предпримет одну за другой бешеные контратаки. Мы пойдем на штурмовку бронированной лавины. Истребители сделают свое дело, помогут пехотинцам устоять против злобного натиска фашистов. Но им, пехотинцам, победа достанется дорогой ценой.
После войны в селе Ермоклия памятник увековечит имена всех воинов, погибших за это село, и славные подвиги Героев Советского Союза А. И. Гусева, К. И. Гуренко, И. П. Маслова. Александр Гусев и Кузьма Гуренко вместе с другими воинами грудью встретили гитлеровские танки. Когда горело уже несколько машин, а отбиваться было нечем, поднялся из окопа с последней гранатой в руке Гусев и бросился под танк. За ним – Гуренко.
А рядом танкист Илья Маслов таранил вражескую машину, Все трое погибли, но силой своего неукротимого духа заставили фашистов отступить.
У этого подвига прекрасное продолжение.
Молодые колхозники села Ермоклии служат теперь в тех самых частях, в которые навечно зачислены погибшие герои. В самой Ермоклии есть улицы Гусева, Гуренко и Маслова.
Молдавия высоко ценит подвиги своих освободителей. Мне было приятно узнать, что документалисты студии «Молдова-фильм» сняли картину «Дочь Волги и Днестра» – об уроженке города Вольска, отважной летчице одного из истребительных полков, действовавших на 3-м Украинском фронте,-Марии Кулькиной. В дни Ясско-Кишиневской операции она вступила над Днестром в неравный бой с группой «мессеров» и геройски погибла. Мы тогда, мало что знали об этой славной дочери России. И вот теперь экран возродил ее жизнь…
…Наступление продолжалось, войска фронта прорвали оборону противника, О том, как действовала в это время авиация, красноречиво свидетельствует следующее показание одного из немецких военнопленных: «Когда наш батальон занял исходное положение в районе Ермоклии и танки двинулись в атаку, на нас обрушились русские самолеты, вывели из строя много людей и боевой техники, практически рассеяли наш батальон, он перестал существовать как таковой».
Немцы предпринимали отчаянные попытки как-то выправить положение. 22 августа они усилили свою авиацию за счет каких-то ресурсов. В воздухе увеличилось число «фоккеров», «мессеров», «юнкерсов». Следовательно, и нам работы прибавилось. Командир 2-й эскадрильи Дмитрий Кравцов, будучи ведущим четверки, столкнулся с большой группой ФВ-190. Он не только не дал им отбомбиться, но лично сам сразил двоих меткими очередями.
