Ким Буровик - Красная книга вещей
С изобретением европейского фарфора стали формироваться правила сервировки стола на рядовом и высшем уровнях.
Пластические и декоративные возможности фарфора в большой мере соответствовали господствовавшим в то время стилям барокко и рококо. Сменивший их (с середины XVIII века) классический стиль, а затем ампир и бидермайер также с успехом использовали фарфор как материал для выражения присущих им особенностей.
Среди вещественных доказательств этому огромное множество замысловатых ваз, декоративных композиций из фарфора (птицы, цветы, плоды), трогательных групп с арлекинами, пастушками, амурами и зефирами; лампы, бра, декоративные плакетки, чернильные приборы, часы, косметические наборы, утварь.
В изобретении саксонского фарфора немалую роль сыграла навязчивая идея Августа II Сильного построить в Дрездене Японский дворец, в котором и стены, и кровля, и все «персонажи» были бы фарфоровыми. Фарфор изобрели, а вот дворец закончить не удалось, помешала смерть самого августейшего фантазера в 1733 году.
В своих устремлениях монарх из Саксонии был далеко не одинок. У него были многочисленные предшественники и последователи в Венеции, Париже, Лондоне.
Решающее влияние на распространение фарфора оказали входившие в обычай чай и кофе. Чай стал завоевывать Европу с начала XVI века, но достаточно долго воспринимался как лекарство и только к XVIII веку приобрел статус напитка. В России в общенародный обиход ему суждено было войти лишь к концу XVIII века. Кофе завоевал сердца русских раньше, появившись в их быту с начала XVIII века вместе с другими нововведениями Петра I.
Ни для чая, ни для кофе, конечно, неприемлема была металлическая, глиняная или деревянная посуда. Фарфор был самым подходящим материалом.
ФАРФОР ГАРДНЕРА. В царствование Екатерины II англичанин Фрэнсис Дж. Гарднер основал под Москвой, в Вербилках, фабрику фарфора (1766–1767).
Наладить деликатное производство помогли мастера из Тюрингии, где в то время работали хорошие арканисты. Под их присмотром и русские крепостные подмастерья овладели тайнами просвечивающего черепка. Несколько вычурная немецкая пластика уступила место отечественным мотивам: появились сюжеты из русской жизни.
Особенно удались Гарднеру сервизы в честь русского оружия — Андреевский, Александро-Невский, Георгиевский и Владимирский, все предметы которых декорированы звездами и лентами русских орденов (1777–1778).
В 1780 году фабрика переехала в Тверь.
А четверть века спустя здесь наладили выпуск фигурок почтальона, дворника, торговки, булочника, крестьянина и других уличных типов, прославивших марку Гарднера на всю Россию. Модели для них были изготовлены по гравюрам из известного в начале XIX века журнала «Волшебный фонарь».
В 1891 году предприятие, не выдержав конкуренции, оказалось в руках монополиста в производстве фарфора М. С. Кузнецова.
ФАРФОР ИМПЕРАТОРСКОГО ФАРФОРОВОГО ЗАВОДА РОССИИ. Завод был основан в Санкт-Петербурге в 1744 году, а в советский период переименован в Ленинградский фарфоровый завод нм. М. В. Ломоносова.
Петр Великий одним из первых узнал об изобретении саксонского фарфора — видимо, от самого Августа II Сильного. Узнал он и о той выгоде, которую приносила Саксонии мануфактура в Мейсене.
Уже в 1717 году царь пригласил на работу практиковавшего ранее в Дрездене некоего Петра Эггербрехта (P. Eggerbrecht), которому удалось наладить производство фаянса в российской столице. А вот получить порцеллин ему оказалось не по плечу.
Чтобы овладеть тайнами получения саксонского фарфора, царь засылает к дрезденскому двору Юрия Кологривова. Но ему не сопутствовала удача.
Желанные рецепты знали в Китае, но огромная сумма, уплаченная китайскому агенту, тоже успеха не принесла и великому реформатору не суждено было увидеть отечественного фарфора.
Дочь Петра I императрица Елизавета Петровна в 1744 году пригласила для фарфоровых затей немца Хунгера (Ch. C. Hunger), рекомендованного шведским двором. Он был известен своей работой на фарфоровых заводах в Вене и в Венеции.
Помощником иностранцу определили Дмитрия Виноградова (1720–1758), молодого выпускника Горной Академии во Фрайбурге, в которой он учился вместе с Михаилом Ломоносовым.
Хунгер упорно искал белую глину под Москвой, ставил многочисленные опыты, но качественного фарфора за четыре года получить так и не смог. Полдюжины плохо сработанных чаш были, конечно, не в счет.
Производственные неудачи усугублялись несносным характером арканисты. Терпению государыни пришел конец, и Хунгер покинул Россию.
Заботы о российском фарфоре были переданы Дмитрию Виноградову, выказавшему недюжинные способности. Не щадя себя, он мучительно двигался к цели, и в конце концов — в 1756 году — получил фарфор — к его твердому, слегка синеватому черепку хорошо приставала глазурь.
Первыми изделиями царской мануфактуры стали чайный и кофейный сервизы, изготовленные из своего — российского — фарфора.
Двор императрицы не был потрясен открытием. Утехи ради заказывали пакетовые табакерки (см.) на французский манер (tabatiers paquetes), изображавшие запечатанные сургучом пакеты с адресом и надписью-пожеланием.
Оснащение царской мануфактуры было убогим. Первооткрыватель и его помощники располагали лишь гончарным кругом да небольшой печью для обжига. Выручал изнурительный каторжный труд.
Закрепить свои успехи Виноградову не пришлось: в возрасте 38 лет он ушел из жизни. На время управление царской мануфактурой поручено было Воинову — мастеру, работавшему под началом Д. Виноградова.
Снова взоры обратились в Мейсен, откуда пригласили на должность главного арканисты Иоганна Готтфрида Мюллера. Претенденту пришлось делом доказывать свою способность наладить производство фарфора: одним рекомендациям верили мало.
Во времена абсолютизма многое зависело от привязанностей и пристрастий монарха. Вот и Екатерина II, влюбленная в фарфор, сразу же после воцарения (1762) позаботилась о своей порцеллиновой мануфактуре. Из Вены выписали опытного арканисту Регенсбургера, из Мейсена — модельщика Карловского, из Севра — скульптора Рашетта{28}. Украшать двор императрицы призвали из-за границы и других выдающихся людей искусства, среди которых был и французский скульптор Э.-М. Фальконе (E.-M. Falconet), будущий автор Медного всадника.
А вот живописцев из-за рубежа не приглашали, вся живопись по фарфору была делом рук отечественных мастеров.
Видимо, по желанию императрицы на мануфактуре изготовили серию фигурок, представлявших народы Российской империи. Типажи были заимствованы из трактата известного путешественника, этнографа и натуралиста того времени И. И. Георги.
И все же европейская мода взяла свое, и на императорском заводе стали изготавливать медальонные портреты и мелкую пластику в технике бисквита — по иностранным моделям и античным образцам.
Старания Екатерины II были не напрасны: изделия царской мануфактуры стали вровень с мейсенскими и севрскими.
В 1784 году воображение придворных потряс Арабесковый сервиз на 60 персон из 937 предметов, повторивший знаменитый сервиз Екатерины II, изготовленный по ее заказу в Севре в 1778 году.
Сам Рашетт изготовил модель для настольного украшения этого сервиза: фарфоровая императрица окружена аллегорическими фигурами и группами.
Среди исторических достижений императорского завода роскошный столовый сервиз, декорированный луговыми цветами и итальянскими пейзажами, «яхт-сервиз», напоминающий о героических победах русского флота.
Совсем не случайно с 1792 года во главе императорского завода оказался князь Н. Б. Юсупов (1750–1831), талантливый организатор и знаток искусства{29}. Экономическому укреплению мануфактуры помог и декрет Екатерины II, запретившей ввоз в Россию чужеземного фарфора, но от внутренней конкуренции царский указ не спасал. Частные фарфоровые фабрики побуждали императорскую мануфактуру держать марку — ведь и Гарднер, и Поповы, начиная с 1806 года, поставляли продукцию отменного качества и высоких эстетических свойств.
При Павле I и Александре I (с 1796 по 1825 год) на императорском заводе было занято много иностранных мастеров, отдавших дань стилю ампир, сформировавшемуся во Франции при Наполеоне Бонапарте. Этот этап запечатлен вазами внушительных размеров, украшенных золотом и расписанных медальонами с изображениями битв и деревенских пейзажей или декорированных в духе древнегреческой вазовой живописи.
При Николае I (правил с 1825 по 1855 год) вновь было отдано предпочтение отечественным мастерам; одновременно обозначилась и тяга к китайской традиции. На Лондонской выставке 1852 года русский фарфор прославился благодаря живописи на нем, воспроизводившей картины известных мастеров.
