Джули Федор - Традиции чекистов от Ленина до Путина. Культ государственной безопасности
Заключение
Когда-то казалось, что августовские дни 1991 года станут самыми яркими страницами нового национального мифа об освобождении. Казалось, они сравнимы с падением Берлинской стены. Но все вышло иначе. Как говорится в одной статье, опубликованной на официальном сайте ФСБ, «Железный Феликс», скромно стоящий ныне под опадающим кленом в сквере на Крымском валу, ждет. Зорко всматриваясь куда-то вдаль, он словно ищет помощи и защиты от насевших на него, теперь бессловесного, пасквилянтов и наглых лжецов»[714].
Пустой пьедестал от статуи Дзержинского, который остался на Лубянке, стал главным символом фундаментальной неопределенности в вопросах памяти о советском прошлом и российской национальной идентичности[715]. Во многих смыслах Дзержинский находится «в подвешенном состоянии», а связанные с ним нравственные вопросы до сих пор не решены.
6. Культ Андропова
В декабре 1999 года, незадолго до того, как стать действующим президентом России, Владимир Путин в честь 82-й годовщины основания ЧК восстановил мемориальную доску Андропова на Лубянке. Доску демонтировали в августе 1991 года после того, как ее замазали краской, а на лице Андропова нарисовали свастику[716]. Вернув доску на место, Путин публично восстановил уважение к Андропову[717]. Этот жест ознаменовал собой начало возвращения Андропова в чекистскую мифологию и чекистский пантеон в новой, путинской, интерпретации.
Процесс этот достиг кульминации в преддверии 90-летней годовщины со дня рождения Андропова в июне 2004 года, когда был запущен ряд официальных инициатив, включая учреждение Андроповской премии ФСБ[718], конкурс проектов памятника Андропову в Петрозаводске[719] и публичного обсуждения по поводу возведения памятника Андропову в Москве[720]. Все это сопровождалось целой серией специальных телевизионных передач[721], появлением биографических книг[722], статей под названиями вроде «Политик, чекист, романтик: Ю. В. Андропов в воспоминаниях ветеранов разведки»[723]. Публичные высказывания об Андропове стали обязательными для членов российской политической элиты: мэр Москвы Юрий Лужков, к примеру, опубликовал панегирик Андропову в лучших традициях жанра[724]. Внимание к Андропову объяснялось не только тем, что две связанные с ним круглые даты — 90 лет со дня рождения (15 июня 1914 года) и 20 лет со дня смерти (9 февраля 1984 года) — выпали на 2004 год. Определенно, были и другие факторы; как отмечал директор ФСБ Патрушев, «интерес к этому человеку в наши дни далеко не случаен»[725]. В журнале «Лубянка» писали: многие идеи Андропова «начиная с 1991 года и даже ранее» предавались забвению в силу политических обстоятельств того периода; но теперь пришло время вернуться к этим идеям[726]. Таким образом, Андропов стал знаменем чекистского «крестового похода». В этой главе мы проследим, как период председательства Андропова в КГБ превратился в еще один «золотой век» чекистской истории, особенно полезный для того, чтобы объяснить развал Советского Союза и последующее возрождение органов государственной безопасности.
Андропов и Путин
Наиболее значимую и полезную роль новый миф об Андропове сыграл в деле создания почтенной родословной для Путина. Это отражено в названии книги 2002 года, соавтором которой стал бывший чекист Юрий Дроздов, — «Юрий Андропов и Владимир Путин: на пути к возрождению»[727]. Как отметил один критик, теперь нас просят верить в то, что Путин — это сегодняшний Андропов[728]. Андропов обеспечил историческую связь, необходимую для того, чтобы представить Путина частью «естественного» течения российской истории, которое теперь восстанавливалось после временного разрыва, вызванного заблуждениями в горбачевскую и ельцинскую эпохи. В этом смысле Путин означал «возвращение к традиции». Некоторые качества, приписываемые Андропову, явно использовались с целью легитимировать политику путинского правительства. Так, например, Андропов представлялся сторонником сильной государственной «вертикали власти», между тем как это сугубо путинский сленг[729]. Подобным же образом директор ФСБ Патрушев подчеркивал антитеррористическую позицию Андропова[730].
Андропов и народ
Культ Андропова базируется на утверждении о том, что народ любил и глубоко уважал Андропова — и продолжает это делать[731]. В посвященных ему материалах в СМИ он часто изображается самым популярным российским лидером всех времен[732]. Факты, подтверждающие это, приводятся редко, а если и приводятся, то зачастую выдуманные. Так, например, Лужков утверждал, что для него решающим фактором в отношении к Андропову служит то, что Андропова глубоко уважал народ (одной из причин чего Лужков называл жесткую позицию Андропова по вопросам безопасности). Единственными социологическими данными, которые Лужков привел в доказательство своего заявления, был гипотетический опрос общественного мнения. Лужков размышлял: «Если провести среди людей старшего и среднего поколения социологический опрос на тему "Когда вы чувствовали себя в большей безопасности — при Андропове или сейчас?" результат будет неутешительным»[733]. Вполне вероятно, что антикоррупционная кампания Андропова, нацеленная на элиту брежневской эпохи, могла бы снискать широкую поддержку в современном обществе, равно как и появление в его бытность Генеральным секретарем ЦК КПСС дешевой водки, которую прозвали «андроповкой»[734].
Но вне зависимости от популярности или непопулярности в народе, статус Андропова в ФСБ не подлежит сомнению по очевидным причинам. Как отметил заместитель директора ФСБ Владимир Шульц, именно под руководством Андропова КГБ претерпел эволюцию и стал одной из самых влиятельных и уважаемых спецслужб в мире[735]. Для чекистов эпоха Андропова была «золотым веком», поэтому, например, церемонии вручения премий ФСБ, как мы уже писали, до сих пор проходят в старом кабинете Андропова на Лубянке[736].
Андропов и порядок
Фигура Андропова привлекательна и политически полезна прежде всего потому, что вызывает ассоциации с категориями порядка и дисциплины. Как указывают многие, и по вполне понятным причинам, отсутствие порядка — одна из главных проблем россиян и современной российской политики[737].
Однако конкретные примеры реальных поступков и достижений Андропова в этой сфере, а также их последствий приводятся редко. Впрочем, больше всего Андропов запомнился рейдами, которые он ввел, будучи Генеральным секретарем. Во время этих рейдов отлавливали тех, кто прогуливает работу, развлекаясь в банях, кино или стояли в очередях в магазины.
Мелочность такой политики не принесла ему большой народной любви, тем более что эти прогулы зачастую были вызваны изъянами советской экономики, из-за которых людям приходилось выстаивать в длинных очередях или заниматься такой «теневой экономической деятельностью», как бартер. И от этого никуда не деться, даже если согласиться с Лужковым, что в целом политика Андропова была правильной, но на местах ее воплощали с чрезмерным рвением, стараясь ему угодить[738]. Другие комментаторы, например Бобков, теперь отрицают, что эти рейды проводились по инициативе Андропова[739].
Андропов и судьба
В российской пропутинской литературе ощущаются явные сакральные нотки, которые свидетельствуют о существовании мечты о Спасителе, способном вернуть счастье нации[740]. В поддержку этой идеи вносит свой вклад и православие. В 1999 году, например, в СМИ появились сообщения о «знамении», которое якобы получил Путин, когда его дача сгорела дотла и остался лишь крестик, чудом переживший пожар[741]. Фигура Андропова тоже поддерживает идею того, что возвышение Путина было предопределено. Говорят, что Андропов «предвидел» его, предсказав приход «людей с Лубянки» к власти в стране[742].
Концепция «исторической судьбы» часто приводится в целях оправдания руководящей роли не только Путина, но и чекистов в целом. Как отмечает Черкесов, «и если я прав, если чекисты и наша нынешняя Россия оказались исторически связаны, то какую же огромную ответственность накладывает на нас подобная связь <…> История распорядилась так, что груз удержания российской государственности во многом лег на наши плечи»[743].
