Леон Урис - Эксодус (Книга 3, 4 и 5)
Бен Моше сидел за письменным столом в штабе Маккавеев, где-то в Греческом квартале. Сзади стоял Нахум Бен Ами. Оба гневно смотрели на растерявшегося Бар Исраэля и на Ари Бен Канаана.
- Мы все хорошо знаем Ари, - оправдывался Бар Исраэль, - вот я и рискнул.
- Выйди, - прошипел Бен Моше в сторону вспотевшего Бар Исраэля. - С тобой мы разделаемся потом. А ты, Бен Канаан, раз ты уже здесь, может быть, ты скажешь нам, чего тебе от нас надо?
- Мне надо знать, что вы собираетесь предпринять для спасения Акивы и мальчика.
- Предпринять? Ничего, конечно. Да и что мы можем предпринять?
- Врешь! - перебил его Ари.
- Впрочем, что бы мы ни предприняли, это не твое собачье дело, - вмешался Нахум.
Ари с такой силой ударил кулаком по столу, что его крышка треснула.
- Это мое дело! Акива доводится мне дядей!
- Хватит с нас сотрудничества с предателями, - сухо отозвался Бен Моше.
Ари нагнулся над столом и его лоб чуть не коснулся лба Бен Моше.
- Я терпеть не могу твою харю, Бен Моше, и твою, Нахум, тоже. Но я не уйду отсюда, пока не узнаю всех ваших планов.
- Ты дождешься пули в лоб.
- Ты там заткнись, Нахум, не то я вмиг сделаю из тебя отбивную.
Бен Моше снял очки, протер их и снова надел.
- Ари, в одном тебе нельзя отказать: у тебя удивительная сила убеждения, сказал он наконец. - Так вот, мы думаем пробраться в тюрьму и освободить Акиву и Маленького Гиору.
- Я так и знал. А когда?
- Послезавтра.
- Я с вами.
Нахум хотел было что-то возразить, но Бен Моше поднял руку и не дал ему заговорить.
- Ты ручаешься честным словом, что Хагана ничего не знает о том, что ты здесь?
- Ручаюсь.
- Подумаешь, честное слово! - презрительно бросил Нахум.
- Для меня честного слова человека, носящего фамилию Бен Канаан, достаточно.
- А мне все-таки не нравится все это дело, - упорствовал Нахум.
- Тем хуже для тебя. Ты, конечно, понимаешь, Ари, что мы тут затеяли. Пришлось мобилизовать все наши силы. Ты ведь как-то сидел в Акко... и, значит, знаешь, что это за тюрьма. Если у нас это дело выгорит, англичанам уже не сдобровать.
- В Акко живут сплошь арабы. Тюрьма в этом городе - самая неприступная крепость, которой англичане располагают в Палестине. Покажите мне ваши планы.
Бен Моше достал из ящика стола пачку чертежей. Это были подробнейшие чертежи всего района: генплан города, подступы к тюрьме, подробно разработанные пути отступления. Внутренние чертежи тюрьмы были совершенно точны, насколько мог судить Ари. Их, верно, сделали люди, отбывавшие там срок. Посты, склад оружия, коммуникации - решительно все было отражено.
Ари принялся изучать план операции. Все было расписано с точностью до одной секунды. План предусматривал искусное применение бомб, гранат и мин все это изготавливали сами Маккавеи.
- Ну, что скажешь, Ари?
- Великолепно. Но у меня есть одно замечание. Вы тут до мельчайших подробностей предусмотрели, как пробраться в тюрьму, как выбраться из нее, но вот побег из самого города, - Ари покачав головой, - у вас не получится.
- Конечно, спрятаться в ближайшем кибуце было бы куда удобнее, но на это мы пойти, увы, не можем, - резко сказал Нахум Бен Ами.
- Мы знаем, что шансы на побег из города довольно слабы, - согласился Бен Моше.
- Они не просто слабы, они равны нулю. Я знаю, конечно, что для вас нет больше гордости, как погибнуть в бою. Как раз это и случится, если вы не внесете изменений в план побега.
- Я знаю, что он нам сейчас предложит, - вмешался Нахум. - Он скажет, чтобы мы привлекли к этому делу Хагану и кибуцы...
- Именно это я и хочу предложить. Если вы на это не пойдете, у вас будет целая куча новых мучеников. Бен Моше, ты храбрый парень, но ты все-таки в своем уме. Если действовать по вашему плану, то шансы на удачу составляют не более двух процентов. Если вы согласитесь, чтобы я разработал более эффективный план побега, шансы на успех станут половина на половину,
- С ним надо держать ухо востро, - вмешался Нахум. - Ишь как у него все гладко получается.
- Продолжай, Ари.
Ари разложил план операции на столе.
- Я предлагаю задержаться в тюрьме еще минут десять или пятнадцать и освободить всех заключенных. Они умчатся кто куда, англичане бросятся вдогонку за каждым и таким образом распылят свои силы.
Бен Моше кивнул.
- Что же касается наших людей, они тоже должны разбиться на маленькие группы и уйти в разных направлениях. Я уведу с собой Акиву, а вы заберете мальчика.
- И что дальше? - спросил Нахум Бен Ами. Мало-помалу он начал понимать, что Ари говорит дело.
- Лично я подамся в Кфар-Масарик. Там я пересяду на другую машину, чтобы сбить их с толку, и окольными путями пробьюсь на Кармель к югу от Хайфы. Там, в друзской деревне Далият-эль-Кармиль у меня верные друзья. Британцам даже в голову не придет искать меня там.
- Не так уж плохо, - вставил Нахум. - Друзам можно верить... пожалуй, даже больше, чем иному еврею.
Ари не обратил внимания на оскорбление.
- Вторая группа отправится с Довом в Нагарию вдоль берегового шоссе, а там все разъедутся кто куда. Я могу обеспечить укрытия в полудесятке окрестных кибуцов. Предлагаю, чтобы Дова забрали в кибуц Мишмар на ливанской границе. Я бывал там, когда кибуц только создавался: там множество пещер. В мировую войну твой брат Давид был вместе со мной в Мишмаре. Мы там годами прятали своих вождей. Дов будет там в полной безопасности.
Бен Моше сидел неподвижно, уставившись в план операции. Он знал, что без этих укрытий в кибуцах вся операция - чистейшее самоубийство. Если он примет помощь Ари, у них все-таки будут кое-какие шансы на успех. Но мог ли он рисковать пойти на сотрудничество?
- Давай, Ари, действуй... организуй эти укрытия. Я иду на все это только потому, что твоя фамилия - Бен Канаан.
До начала операции осталось четыре дня.
Четыре дня - и Акиву с Маленьким Гиорой поведут на виселицу. Комиссия ЮНСКОП улетела в Женеву. В Палестине воцарилась напряженная тишина, предвещавшая бурю. Арабы прекратили демонстрации. Маккавеи прекратили рейды. Город Акко превратился в настоящую военную базу и кишел английскими военными, переодетыми в штатское.
До начала операции осталось три дня. Акива и Маленький Гиора отклонили еще один, последний, призыв от имени главы британского правительства.
Наступил день операции.
Базарный день в Акко. Еще на рассвете толпы арабов стали съезжаться из двадцати галилейских деревень. Базарная площадь была забита осликами, повозками и товаром. Улицы были запружены народом.
Восточные и африканские евреи, члены организации Маккавеев, переодетые в арабов, просочились в Акко вместе с базарной толпой. Каждый мужчина и каждая женщина пронесли в город заряды динамита, патроны, шнур, гранаты, детонаторы и мелкое огнестрельное оружие. Маккавеи смешались с базарной толпой, стараясь занять место поближе к тюрьме.
Одиннадцать часов. До начала операции осталось два часа.
Двести пятьдесят мужчин и пятьдесят женщин, все Маккавеи в арабских одеждах, рассеялись по Акко.
Четверть двенадцатого. Час и сорок пять минут до начала операции.
В тюрьме идет смена караула. Четверо охранников, сотрудничающих с Маккавеями, на посту.
Одиннадцать тридцать. До начала операции осталось полтора часа.
За городом, на Наполеоновой горе, собрался еще один отряд Маккавеев. Три грузовика, и на них мужчины в английской военной форме, въехали в Акко и остановились у мола, неподалеку от тюрьмы. "Солдаты" живо разбились на группы по четверо и пошли "патрулировать" по улицам. В городе было столько военных, что лишняя сотня солдат не привлекала ничьего внимания.
Полдень. Час до начала операции.
Ари Бен Канаан въехал в Акко на штабном джипе в форме английского майора. Шофер остановил машину у мола к западу от тюрьмы. Ари направился к валу у северного конца мола и остановился у старого, заржавевшего орудия еще турецких времен. Прислонившись к орудию, он закурил сигарету и стал наблюдать за волнами, набегавшими внизу на мол. Пена обдавала мшистые скалы, гладко отшлифованные водой.
Пять минут первого. Пятьдесят пять минут до начала операции.
Лавки города закрываются одна за другой на двухчасовой обеденный перерыв. Солнце немилосердно палит, и арабы, сидящие в кофейнях и убаюкиваемые тягучим нытьем каирского радио, погружаются в дремоту. Английские солдаты изнемогают от жары и чуть ли не засыпают на ходу.
Десять минут первого. До начала операции осталось пятьдесят минут.
Муэдзин поднимается по винтовой лестнице на минарет мечети Эль-Джацар. Его голос раздается в полуденной тишине, а правоверные собираются в огромной белой мечети и во дворе, опускаются на колени и бьют поклоны лицом к Мекке.
Двенадцать минут первого. Сорок восемь минут до начала операции.
Маккавеи направляются к сборным пунктам. Арабы и английские солдаты едва держатся на ногах от жары.
