Эдмунд Ладусэтт - Железная Маска
— Будьте осторожны, за вами наблюдают. Они сохранили вчерашний хлеб. Необходимо, чтобы вечером вы были в камере монсеньера Людовика.
Господин де ла Барре не успел пояснить свои слова, потому что неожиданно появился майор. Блестевшие глаза, покрасневшие щеки и запах винных паров указывали, что майор был в изрядном подпитии. Он находился в состоянии нервного возбуждения, что добавляло к его низменным инстинктам свирепость тигра.
— Болтаете? — в приступе дьявольского бешенства спросил он.
— Да, майор, — ответил де ла Барре. — Я говорю брату, что поскольку теперь дни самые короткие, то вечерняя служба…
— Очень хорошо, очень хорошо. Ты образцовый служащий, Лекьер.
Не замедлишь в продвижении по службе… Я уверяю тебя — ты продвинешься по службе! Продвинешься! — повторил он, делая ударение на последнем слове.
Его смех и обещание «продвижения» звучали устрашающе.
— Что касается тебя, парень, — добавил он, обращаясь к Ивонне, — ты успокойся. Ожидая, ты ничего не потеряешь. Каждый будет вознагражден по заслугам. Господа, я вижу, вы не рады! — продолжал он, всматриваясь в их лица. — Ладно, вы еще посмеетесь. Лекьер, отправляйся в подземелье. Твой брат Антуан, как я понимаю, направился сообщить что-то очень важное господину губернатору и неплохо тебе увидеть все, что произошло. А ты, парень, иди за мной. Уже полчаса как тебе следовало находиться на своем месте.
Монсеньер Людовик и его жена сидели, тесно прижавшись друг к другу. На душе было грустно и неспокойно. Неожиданно послышалось, как кто-то царапался в дверь.
— Это господин де ла Барре, — шепнула Ивонна.
Она осторожно приоткрыла дверь и действительно в комнату вошел бывший оруженосец. Он встал на одно колено перед монсеньером Людовиком и со слезами на глазах сообщил о смерти Сюзанны.
Невозможно описать боль. терзавшую душу бедного пленника, когда он узнавал о страдании и смерти тех, кого он любил. Они отдавали свои жизни за него и, умирая, благословляли его. Ивонна плакала и со слезами на глазах молилась за погибшую.
— Ox! — воскликнула молодая женщина, впервые почувствовавшая слабость. — Я боюсь!.. Я чувствую, что произойдут страшные события!
— Но почему, дорогая?
— Я уже говорила тебе. В крепости я видела Ньяфо. Но вот уже несколько дней, как он не появляется, а это верный признак опасности…
— Я пришел попрощаться с вами, — раздался голос господина де ла Барре. — Прощайте, монсеньер!
— Боже мой, сударь! Почему вы произнесли эти грустные слова?
— Я разделяю опасения вашей супруги и предчувствую, что нам не придется свидеться.
Приблизительно через час после погребения Сюзанны де Вреван по ступенькам дома губернатора поднимался Ньяфо в сопровождении Росаржа Господин де Сен-Мар сидел за столом, собираясь ужинать, когда ему доложили о визите.
— Черт побери! — выругался он. — Неужели опять эти два мошенника приперлись с плохими новостями?
— Никоем образом, месье. Наоборот, — возразил Ньяфо, уже появившийся в столовой, не дожидаясь разрешения.
— Так что же вы хотите?
— Разделить с вами ужин, а в обмен мы поделимся радостью, переполнившей наши сердца.
Господин де Сен-Мар знаком пригласил их за стол.
— Господин губернатор, — спросил Ньяфо, жадно набрасываясь на пищу, помните, что я вам пообещал несколько дней назад?
— Признаюсь…
— Позвольте, месье, я напомню. На обратном пути из подземелья, где происходила та интересная комедия, я обещал удивить вас и сегодня хочу выполнить свое обещание.
— Черт побери! — воскликнул губернатор. — Я вам премного благодарен! Посмотрим, чем вы собираетесь удивить!
— Речь идет о Лекьере и его брате Жуаноне.
— Черт возьми, любопытно узнать, какие роли им отведены в новой комедии!
— Позвольте, месье, прежде задать несколько необходимых вопросов господину Росаржу.
Сен-Мар, очень заинтригованный таким вступлением, посмотрел на своего помощника и увидел, что тот улыбается.
— Майор, — обратился Ньяфо, — я поручил вам установить наблюдение за Лекьером и его братом Жуаноном. Каковы ваши результаты?
— Все очень просто. Лекьер и его брат — предатели. Они тайно готовят побег Железной Маске.
Господин де Сен-Мар вскочил со стула.
— У вас имеются доказательства? — спросил он.
— Да, месье.
И Росарж рассказал, как по указанию Ньяфо ему дважды удалось удостовериться в соучастии и предательстве двух лженадзирателей.
— Сто тысяч дьяволов! — как очумелый заорал губернатор. — Росарж, прикажи немедленно повесить их!
— А вы не думаете, месье, что такая месть принесет вам слишком маленькое удовлетворение? — вмешался Ньяфо.
— Конечно, но…
— А кто вам мешает продлить удовольствие? Виновники ни о чем не подозревают и никуда не смоются. Да и самое интересное я вам еще не сказал. Так вот, Антуан, могильщик вашей жены, тоже является одним из участников заговора, который так успешно готовился, если бы я не прибыл на остров Святой Маргариты.
— А как вы пронюхали об этом деле?
— Я опознал предателей и майор тоже…
— Как? — удивленно спросил майор.
— Пожалуйста! — раздраженно повторил Сен-Мар. — Раскройте нам эту загадку.
— Одного имени достаточно. Антуан — на самом деле это Мистуфлет
— Мистуфлет! — воскликнул Росарж.
— Ваш старый друг, майор.
— Вот собака! Он несколько раз пытался отправить меня на тот свет!
— А кроме того, — продолжал Ньяфо, — это тот самый человек, переодетый капуцином, проник в камеру к Железной Маске…
— Неплохо, — ухмыльнулся губернатор. — Недавно я отправил его служить в другое место.
— Куда, месье?
— На дно Средиземного моря, господин Ньяфо. Поскольку он сделал все возможное, чтобы спасти от смерти свою пленницу, то очень справедливо, что он не покинул ее труп… Я взял на себя расходы по обоим погребениям… Но скажите мне, кто же остальные двое?
— Рыбак Лекьер на самом деле — де ла Барре, бывший оруженосец графа де Еревана… Вы довольны новостями, которые я обещал?
— Действительно, увлекательная и поучительная история. Но как вам удалось разоблачить предателей?
— Днем и ночью я торчал у дыры, через которую можно видеть камеру заключенного… Я узнал много интересного… У меня еще одна новость.
Вполне возможно, через некоторое время монсеньер Людовик станет отцом.
— Что вы хотите сказать?
Изумление губернатора было так велико, что Ньяфо не выдержал и рассмеялся.
— Да, — подтвердил он, — монсеньер Людовик женился на надзирателе Жуаноне, то есть на красавице Ивонне, нежной подруге его детства…
Карлик не сдержался и при этих последних словах даже зарычал и страшно выругался.
— Ага! — осипшим голосом проговорил губернатор. — Эту женщину я примерно накажу.
— Не позволите ли это сделать мне? — обратился к нему Ньяфо. — Вы занимались господином Мистуфлетом. Майор Росарж будет иметь огромное удовольствие от общения с господином де ла Барре, а я, пусть даже это будет ради развлечения, разве я не имею права лично закончить комедию с этой очаровательной девицей?
— И вы придумаете соответствующее наказание?
— Я представлю лучшее доказательство этого: я любил Ивонну.
— Черт возьми! — насмешливо воскликнул Сен-Мар. — Тогда я спокоен. Я представляю, до чего доведет вас ревность.
— Ревность? О, месье! Наоборот, я хочу показать этой женщине, что все еще люблю ее… У меня очень своеобразная Фанера проявлять свою любовь.
Остаток ночи и весь следующий день для Ивонны и монсеньера Людовика прошли относительно спокойно. Наступил вечер. Неожиданно пришел Росарж, чтобы сменить Жуанона на его посту. Обычно такая смена происходила в двенадцать часов ночи.
— Пойдем, парень, — позвал он Ивонну, открывая дверь, — я тебе приготовил сюрприз.
— О, вы очень добры, господин майор!
Росарж подтолкнул ее и снова насмешливо повторил:
— Необыкновенный сюрприз!
Они спустились во двор и там он сказал:
— А теперь смотри внимательно. Скоро увидишь одного из своих друзей.
У Ивонны сердце сжалось в груди. Вдоль стены стояли люди. Это были служащие замка. Появились еще двое с лестницей и веревкой и заняли место на площадке башни, где при свете фонарей несколько рабочих трудились над некоторым подобием помоста.
Так прошло два часа. Время подходило к полночи. Неожиданно прозвучала барабанная дробь и распахнулась дверь в конце двора. Сначала показались несколько солдат гарнизона, потом какой-то мужчина и в конце — опять солдаты. Последним во двор вышел Росарж.
Мужчина был почти голым. Его руки, связанные за спиной, распухли от веревок, глубоко впившихся в тело. Но он не издал ни звука. Он смело посмотрел на сооружение, воздвингутое на верхушке башни.
