Роберт Кондратенко - Морская политика России 80-х годов XIX века
План укреплений Александрии и расположения английских кораблей во время обстрела порта в 1882 году
День проходил за днем, а «Забияка» с «Азией» по-прежнему находились в Александрии. Правда, через два месяца клипер все же оказался в канале, но только потому, что был послан Морским министерством в Аден, за экипажем и пассажирами парохода Добровольного флота «Москва», потерпевшего крушение у мыса Рас-Гафун. На пути туда Л.Н. Ломен наблюдал сосредоточение английских кораблей как в Порт-Саиде, так и в Суэце. Однако присутствовать при захвате канала ему не довелось. Свидетелем этого события оказался командир сменившего «Забияку» в Александрии черноморского парохода «Эриклик», капитан 1 ранга О.В. Гор, который привел свое судно в Порт-Саид 8 августа, вслед за эскадрой адмирала Ф.Б.П. Сеймура и спустя несколько часов после того, как десант с крейсера «Айрис» занял здание управления каналом[273].
1
2
Форты Александрии после обстрела (1 и 2). РГАВМФ. Ф. 410. Оп. 2. Д. 4144. Л. 247 а, 247 д
Флагман английской эскадры — броненосец «Александра»
Всего англичане стянули в район канала более двух десятков судов разных классов, входивших в состав нескольких отрядов под флагом контр-адмиралов Э. Хоскинса, У. Хьюитта и Ф. Сюлливэна. Силы французской эскадры контр-адмирала Конрада значительно уступали им, а немногочисленные корабли Италии, Испании, Германии, Австро-Венгрии, Голландии, России и Греции лишь представляли свои государства, не будучи в состоянии влиять на происходящее. 12 августа «Эриклик» вернулся в Александрию, а на следующий день в Порт-Саид прибыл «Забияка», доставивший офицеров и команду «Москвы».
Российский корабль одним из первых прошел каналом после трехдневного перерыва, вину за который англичане возложили на председателя правления Общества, Ф. Лессепса, по их словам, «вышедшего из пределов представителя коммерческого предприятия, начав передавать стратегические телеграммы Араби-паши и заявившего, что при входе в канал английского флота он потопит в нем землечерпательные машины»[274].
Видимо, французское руководство компании всерьез намеревалось бороться с экспансией англичан, содействуя Араби-паше, что и ускорило оккупацию канала. С ее началом администрация запретила лоцманам проводить какие бы то ни было суда, но британские военные корабли с транспортами благополучно передвигались и без их помощи. Наконец, терпевшая ощутимые убытки компания сдалась. Началась проводка каналом скопившихся в Суэце и Порт-Саиде коммерческих пароходов. Оставив команду «Москвы» дожидаться рейсового парохода РОПиТ «Чихачев», «Забияка» отконвоировал из Порт-Саида в Суэц направлявшийся во Владивосток с казенным грузом пароход «Петр Великий». Обратно клипер вернулся 21 августа, а на следующий день его командиру вручили письмо командира итальянского броненосца «Аффондаторе», капитана Манфреди и текст принятого 2/14 августа постановления Константинопольской конференции об учреждении международной морской полиции в канале. Такие же письма пришли французскому и австрийскому адмиралам и командиру германской канонерки «Мёве». Л.Н. Ломен дипломатично уклонился от каких-либо переговоров по этому вопросу, ссылаясь на отсутствие полномочий[275]. Одновременно он телеграфировал в Петербург, сообщив о предложении итальянца.
Тем временем, получив 3 августа депешу представлявшего Россию в Константинополе А.И. Нелидова о решении конференции, Н.К. Гирс попросил И.А. Шестакова дать командиру «Забияки» полномочия участвовать в совещаниях по обсуждению итальянского проекта. 17 августа соответствующее предписание было отправлено в Порт-Саид[276].
Пароход «Эриклик»
Карта Суэцкого канала
Оно дошло до адресата 26 августа, и Л.Н. Ломен сообщил об этом Манфреди, но вскоре убедился, что осуществить намеченную конференцией меру практически невозможно: занявшие канал англичане уже приняли необходимые предосторожности, организовали его охрану и не желали допускать постороннего вмешательства, иностранные же адмиралы, следуя указаниям своих правительств, устранились от участия в совместных акциях. После непродолжительного зондажа в обсуждении вопроса о международной полиции возникла пауза. A спустя несколько дней он и вовсе потерял актуальность. 1 сентября экспедиционный корпус генерала Г. Уолсли разбил войска Араби-паши у Телль аль-Кебира, тогда же англичане заняли Каир. Лидеры ватанистов были арестованы, отданы под суд и сосланы на Цейлон. Отпраздновав победу, англичане вернули большинство входивших в экспедиционный корпус индийских частей на родину, а в Египте осталась десятитысячная оккупационная армия генерала Вуда. Поддержание порядка в Суэцком канале возлагалось на корабли Порт-Саидской станции, под командованием контр-адмирала Ф. Сюлливэна, которого через месяц сменил Э. Хоскинс. Впрочем, должность начальника станции оказалась достаточно спокойной: после разгрома египетских вооруженных сил, составлявших костяк арабского национального движения, сколько-нибудь серьезных выступлений против оккупантов не было, что отметил и командир «Забияки», стоявшего на рейде Порт-Саида до конца сентября. Британцы сразу же прочно обосновались в стране, хотя и воздерживались от объявления своего протектората над нею. Формально Египет остался в составе Османской империи, что давало другим державам достаточную свободу для обсуждения, среди прочих, и вопросов, касавшихся Суэцкого канала.
Россия неизменно пользовалась возможностью принять участие в соответствующих международных совещаниях. Так, 4/16 июня 1884 года в Париже начала работу комиссия по реконструкции суэцких гидротехнических сооружений, из представителей стран, поддерживавших связи с Египтом: Англии, Франции, Германии, Австро-Венгрии, Италии, Голландии и Испании. Российским делегатом был назначен морской агент во Франции, капитан 2 ранга Е.И. Алексеев[277].
Собравшимся, преимущественно инженерам, предстояло рассмотреть два основных проекта: английский, предусматривавший прорытие параллельного канала, видимо с тем, чтобы подорвать влияние французской компании, и французский, намечавший только расширение существующего русла вдвое и его углубление до 9 м. Прервав заседания для осмотра канала на месте, комиссия возобновила их 28 января 1885 года, высказавшись в пользу более дешевого французского проекта.
Едва она окончила свою работу, как была образована новая комиссия, из аккредитованных в Египте представителей тех же держав, для решения вопроса о свободе судоходства по каналу. Письмом от 25 февраля 1885 года Н.К. Гирс просил И.А. Шестакова командировать в состав комиссии моряка-специалиста, и 27 февраля управляющий возложил эту обязанность на того же Е.И. Алексеева[278].
Следует отметить, что и Англия, ограничиваемая правами французских акционеров канала, и Франция, опасавшаяся покушений на эти права, как и все остальные державы были заинтересованы в сохранении изначально существовавшего порядка, но многочисленные детали соглашения требовали длительного обсуждения, так что лишь 17/29 октября 1888 года в Константинополе была подписана конвенция, развивавшая положения, установленные султанским фирманом от 10/22 февраля 1866 года.
Конвенцией декларировалась свобода плавания по каналу всех военных и коммерческих судов как в мирное, так и в военное время. Запрещалась блокада канала и какие-либо боевые действия на его акватории и в районе трех морских миль от конечных пунктов. Суда воюющих сторон получали право пополнять запасы топлива и продовольствия, но лишь в пределах необходимого минимума. Они обязывались проходить канал без остановок, задерживаясь в Порт-Саиде и Суэце не более суток. В мирное время державы могли постоянно содержать в этих портах по два военных корабля. Следить за выполнением конвенции, в рамках предоставленных Турцией прав, поручалось египетскому правительству, в свою очередь контролируемому дипломатическими представителями держав[279].
На самом же деле подлинным гарантом нейтралитета была Англия, в руках которой тогда находились многие угольные станции в Индийском океане, и которая вполне могла, опираясь на Александрию и Аден, обеспечить безопасность своей важнейшей транспортной коммуникации, равно как и пресечь неприятельское судоходство практически не нарушая условий конвенции.
Англия и нуждалась в нейтралитете больше других держав, так как канал связывал ее с важнейшими колониями. Российским же кораблям этот путь был открыт лишь до разрыва отношений с владычицей морей. Это, конечно, не умаляло значения Суэцкого канала для России, что хорошо, особенно после Кульджинского кризиса, понимали и в Морском министерстве, и в Министерстве иностранных дел. Но все же последнее пользовалось вопросом о нейтралитете этой водной коммуникации скорее как предлогом для выступлений на международной арене, а в первом предпочитали внимательно следить за строительством Панамского канала, вырубка леса по трассе которого началась еще в феврале 1881 года. Недаром задолго до окончания работ на Панамском перешейке будущая коммуникация уже фигурировала в стратегических расчетах адмирала И.А. Шестакова. Не столько судьба Суэцкого канала, сколько заметное продвижение англичан в Восточное Средиземноморье за счет Турции беспокоило Петербург.
