Норман Стоун - Краткая история Турции
Энвер также играл на международном исламе. Лидер младотурок серьезно относился к Священной войне. Ему не мешало ни то, что он был масоном, ни то, что Священная война для Турции означала войну одних христиан против других. Но в любом случае призыв к ней упал в пустоту и не привел к восстанию индийских мусульман (эмир Афганистана, к которому официально обратились несколько предприимчивых немцев, более или менее превратил его в бумажную стрелу) или русских татар. А главное – он не произвел впечатления в Египте, и странная атака на Суэцкий канал в итоге ни к чему не привела.
Энвер также надеялся на крушение позиций России на Кавказе. Он двинул свою Третью армию через снежное плоскогорье к западу от Карса. Связность на востоке была ужасной, так как Багдадская железная дорога шла только до Анкары, и войскам пришлось маршировать от нее еще пятьсот миль. Необходимое вооружение могло поступить только из Германии, которая сама находилась в стесненных обстоятельствах, и коммуникации с ней через Балканы также были напряженными. В итоге сражения у Сарыкамыша в декабре 1914 года было потеряно 90 000 человек.
Затем наступил необыкновенный момент турецких успехов – крупномасштабная репетиция их состоялась в первые месяцы 1913 года. Британцы во главе с Черчиллем посчитали, что Турция рухнет, если военный флот приложит усилия против Дарданелл, и в марте 1915 года вместе с французами послали 12 крупных линкоров в Проливы[52], прикрытые большими пушками. Но турецкие мобильные береговые батареи оказались хорошо укрыты и наносили противнику серьезный урон; кроме того, союзники несли потери на минах. Три линкора были потоплены, три сильно повреждены; в итоге британцы отступили.[53]
Затем союзники попытались высадиться на берег полуострова Галлиполи, и сражение здесь длилось до февраля 1916 года, когда силы англичан вынуждены были эвакуироваться. Эти действия имели смысл только при предположении, что турки сдадутся – и в Константинополе действительно была паника. Но благодаря этим военным иллюзиям возник и другой результат. Операции по высадке десанта даже в век современного вооружения ужасно сложны. Людей, высаживающихся с десантных судов, легко выводить из строя при помощи хорошо укрытой береговой артиллерии или даже просто стрелковым вооружением. Высадившиеся войска нелегко снабжать даже элементарными предметами первой необходимости – хотя бы просто водой. А обычный турецкий солдат, как бы слабо ни был он обучен и как бы плохо ни атаковал, имел одно достоинство: он не знал, что такое паника.
Только два человека с британской стороны понимали это: один, Обри Герберт, который ездил по всей Османской империи и знал местные языки (ему предлагали корону Албании, но он отказался), и полковник Даути-Уайли, который в 1909 году служил военным представителем в Адане, имея задание разобрать ситуацию, касавшуюся армян.[54] Он настолько симпатизировал туркам, что был членом Красного Полумесяца, мусульманского эквивалента Красного Креста, был награжден султаном. Теперь, высадившись в апреле 1915 года с войсками, он носил только красивую палку, так как не хотел убивать турок (сам он был убит и посмертно награжден Крестом Виктории). В остальном на британской стороне господствовали самонадеянность, романтизм и восхитительная неумелость. Атаки проваливались одна за другой; попытка в августе высадиться дальше по берегу тоже провалилась. В итоге погибло 250000 человек со стороны союзников и, вероятно, 400000 человек с турецкой стороны.[55] Союзники отступили в Салоники, где образовали новый фронт – в нарушение нейтралитета Греции. Однако до 1918 года здесь не удавалось добиться каких-либо результатов. Весной 1916 года турки одержали еще одну победу у Кут-эль-Амары к югу от Багдада, где британская дивизия оказалась окружена и вынуждена была сдаться.
Британские атаки в марте-апреле 1915 года представляли смертельную угрозу и совпали с наступлением русских в Восточной Анатолии. Правительство в Константинополе ответило чрезвычайными мерами. Ситуация Армении стала теперь максимально острой. В российской армии насчитывалось четыре армянских бригады, и патриарх в российской Армении с одобрения царя обратился с предложением общего восстания против турок. Это восстание произошло в районе озера Ван, где мусульмане были вырезаны, а мусульманский город у подножия громадной скалы-крепости, смотрящей на озеро, был снесен (ныне здесь все еще видны его руины).[56]
В конце апреля также состоялись атаки на тыловые коммуникации и малочисленные отряды связи турецкой армии. Это совпало с высадкой союзников в Галлиполи и ответом Талаата, организовавшего облаву на ведущих армянских деятелей в Константинополе, которых вывезли внутрь страны и в некоторых случаях убили. Затем поступили приказы о депортации армянского населения из прифронтовой зоны (при этом было сделано много исключений) – и колонны гражданских лиц потянулись к другим местам поселения, в основном в северной Сирии.[57] На эти колонны совершались нападения курдскими и арабскими племенами, в некоторых случаях по сговору с османскими властями, и существуют хорошо документированные сведения о случаях резни, наблюдавшихся иностранными консультантами и миссионерами, которые считали, что все это происходит по приказу правительства. Напрямую этого никогда не было доказано – имеющиеся свидетельства теперь воспринимаются в основном как выдумки, – а правительство даже привлекло к суду 1500 мусульман, пятьдесят человек казнили, включая одного губернатора.
Был ли это «геноцидом», как столь часто утверждается? Как говорит историк Бернард Льюис, это зависит от того, что вы подразумеваете под этим словом. Если говорить о событиях 1915 года, то понятие «геноцид» с таким же основанием можно отнести к судьбам миллионов мусульман с Балкан или Кавказа, когда там ликвидировали Османскую империю.[58]
Армян Константинополя, Смирны и Алеппо не трогали – но про события в других местах ходили страшные истории. В Анкаре и Кайсери проживало значительное армянское население, не причиняя никому вреда. У него имелось имущество, иногда значительное. Их тоже депортировали, а члены CUP раскрадывали их имущество для своих семей значительно обогатились.
К 1917 году военные усилия привели к огромным лишениям. Участилось дезертирство, за которым последовал бандитизм. Огромными темпами росла инфляция, и даже гордым сановникам пришлось опуститься до ношения сильно залатанной одежды; широко распространился голод и болезни. Вся территория Восточной Анатолии почти обезлюдела, и когда русская армия захватила район Эрзурума и Трапезунда, армяне устроили здесь новую резню. Империю спасли от падения только бездействие армии союзников в Салониках с одной стороны, а с другой – русская революция. В марте 1917 года царь был свергнут, и в ноябре победили большевики с программой хлеба, мира и земли (для крестьян) – из этих пунктов мир, во всяком случае, смог быть реализован. Прекращение огня наступило в декабре 1917 года, а договор подписан в немецкой штаб-квартире, городе Брест-Литовск, в марте 1918 года.
Внезапно план Энвер-паши стала выглядеть осмысленным. Русские отошли с Южного Кавказа, и Энвер послал свои войска к Баку на Каспии (и даже дальше на север), где жило население из азери, склонное симпатизировать туркам. Независимая Армения тоже вынужденно отошла на данный момент в тень, чтобы придти к договоренности с турками. Однако все это оказалось иллюзией. Во Франции немецкая армия начала ряд эффектных операций, которые выдохлись к июлю 1918 года; затем последовали успешные наступления союзников, которые заставили немцев в ноябре запросить перемирия. Перед этим их союзники тоже потерпели крах – первой в конце сентября вышла из войны Болгария.
Теперь турки оказались отрезаны от Германии, и правительство распалось (руководители CUP сбежали на немецкой моторной лодке на военный корабль, а затем в Одессу, которая все еще оставалась под контролем Центральных держав). Турки обратились к британскому военно-морскому командующему в Эгейском море с предложением о прекращении огня, которое было подписано 30 октября в Мудросе на острове Лемнос, частично благодаря любезности сэра Чарльза Таунсенда, британского генерала, захваченного в плен под Кут-эль-Амара и пользовавшегося комфортабельным интернированием на Буюкаде – по-гречески Принкипо (от слова «принц»), самом крупном острове у Стамбула, где впоследствии интернировался Троцкий. Далее последовала оккупация союзниками Константинополя.
Теперь победители намеревались разделить империю: итальянцам – юго-запад, британцам – Ирак, Палестина и район Константинополя, французам же доставалась вся Сирия и юго-восток. Но существовали и другие голоса. Армяне мечтали теперь о Великой Армении от Черного до Средиземного моря, и они пользовались некоторой американской поддержкой. Была и еще одна проблема – Курдистан. Естественно, у держав Антанты возникли разногласия, и британцы решили использовать в своих целях греков. Их премьер-министра, националиста Венизелоса, они любили и доверяли ему, особенно Ллойд-Джордж. В середине мая 1919 года греков подтолкнули оккупировать греческую Смирну, а затем их войска рассыпались по западной Турции, изгоняя турок и ведя себя зачастую крайне жестоко – один из британских командиров, принц Эндрю, отец герцога Эдинбургского, говорит, что не верил, будто человеческие существа могут вести себя таким образом, за исключением греков.
