Влад Виленов - Тайны Императрицы Марии
Еще раз обратимся к воспоминаниям капитана 2-го ранга А. П. Лукина: «Прошло 13 лет (речь идет, по-видимому, о 1929 годе. — Авт.). За это время узнали мы изумительные вещи. Например, о гибели нашего крейсера «Жемчуг», когда телеграмма его командира барона Черкасова своей жене с вызовом ее в Пенанг попала прямым трактом в руки главы германского шпионажа всего Востока, немедленно переславшего ее командиру «Эмдена»
Главой этого шпионажа оказался всеми уважаемый, убеленный сединами почетный старик г. Ватан, богатый человек, директор крупнейшей на Востоке торговой фирмы, имевшей в своем обладании целую сеть почтово-телеграфных контор и кабелей, вплоть до Австралии. Но любопытнее всего то, что этот самый г. Ватан, прежде чем стать во главе германского шпионажа, был секретным агентом Японии и только тогда был ею дезавуирован, когда клубок тайн вокруг гибели «Жемчуга» стал разматываться в его сторону. Ватан был схвачен, арестован и заточен в Сибирь. Вероятно, его «связи» и богатство спасли его от петли.
Сила и могущество германского шпионажа не подлежат сомнению. Казалось, что еще нужно почтенному старику Ватану на исходе дней его жизни? А вот пойдите же! Ничего поэтому нет ничего удивительного в том, что и японский агент мог оказаться в тех же сетях.
Так или иначе, из сумерек тайн выплывают очертания чудовищной организации, потянувшей из Берна свои щупальца и к берегам Англии, и к «Леонардо да Винчи», и к Тулону, и к Черному морю… Опытной рукой закинутый невод улавливал не только мелкую сошку, но и экземпляры покрупнее, особенно если их положение могло страховать от подозрений, как тот же Ватан или японский агент (последний все же подозревался и нами, и англичанами). Что же касается «мелкой сошки» — предателей внутренних, — за ними, конечно, дело не стало. Они были, есть и будут всегда. Но им особенно было легко «чисто» сработать свое гнусное дело на «Марии», потому что на ней беспрерывно, и днем и ночью, продолжались работы. И при стоянках на рейде у борта всегда находилась заводская баржа с «кладовками» и рабочими партиями, контролировать которые фактически было, конечно, невозможно, да и мысль о предательстве среди них вряд ли кому приходила в голову».
Впрочем, определенный интерес в подрыве российского Военно-морского флота у японцев все же имелся. 2 марта 1914 года японский военный министр Кусуносэ на запрос депутатов в нижней палате ответил, что при разработке программы военных вооружений Японии Военное министерство в ближайшем будущем рассматривает Россию как наиболее вероятного противника. В ответ военно-морское руководство наметило ряд «вспомогательных способов развития осведомительной службы на Дальнем Востоке», где рекомендовало использовать для целей разведки научные командировки ученых-востоковедов. «…Востоковеды, т. е. лица, изучающие Ближний, Средний и Дальний Восток, должны рассматриваться с государственной точки зрения, как уши и глаза государства, предупреждающие это последнее о надвигающейся опасности и облегчающие изыскания путей к избежанию таковой». Разумеется, не сидели сложа руки и японцы…
«МАРИЮ» ВЗОРВАЛИ СОЮЗНИКИ АНГЛИЧАНЕ?Казалось бы, сама постановка такого вопроса абсурдна! Англичане в Первую мировую войну были нашими союзниками, и зачем им надо было уничтожать корабли воюющей вместе с ними за общее дело державы? Но не все так просто, по крайней мере так утверждает один из английских писателей.
Российский историк А. В. Бирюк нашел исследование англичанина Роберта Меррита, который, интересуясь обстоятельствами гибели «Императрицы Марии», проанализировал события вокруг другого дредноута Первой мировой, бразильского линкора «Сан-Паулу» и нашел в судьбе двух дредноутов много общего. Вот что пишет А. В. Бирюк: «Что общего у кораблей, один из которых погиб в 1916 году, а другой — спустя
треть века? Оказывается, многое, если отбросить даты их кончин. Оба они, и «Императрица Мария», и «Сан-Паулу», были одними из сильнейших в мире на момент ввода их в строй военными кораблями. Построены они были примерно в одно и то же время (разница всего в 4 с лишним года), правда, Бразилия вступила в Первую мировую войну спустя целый год после гибели «Марии», но тем не менее следует учитывать тот немаловажный факт, что оба эти корабля были самыми опасными врагами для кайзеровского флота. К концу 1917 года «Сан-Паулу» с 12 своими 305-миллиметровыми пушками вовсю готовился принять участие в операциях британского Гранд Флита в Северном и Средиземных морях, а немцев это, понятно, не устраивало. Англичане, предвидя возможное повторение Таранто и Бриндизи, приняли свои меры по охране флота своего нового союзника, никоим образом не надеясь на бдительность самих бразильцев. Британская контрразведка проделала огромную работу, добыв сведения о том, что к середине декабря в Рио-де-Жанейро для создания диверсионной группы прибывает германский агент. По наводке англичан бразильская полиция накрыла организацию прогермански настроенных соотечественников, однако до ядра группы добраться не смогла. Тогда англичане предложили союзникам более тесное сотрудничество и отрядили в Рио-де-Жанейро своих самых опытных специалистов. Результаты сказаться не замедлили. Всего через несколько дней неуловимый спецдиверсант очутился в их руках. Им был тридцатилетний капитан кайзеровского флота Гельмут фон Штитгоф. Он был пойман, можно сказать, на горячем: в тот день два завербованных им бразильских матроса пытались подложить «адскую машинку» в орудийный погреб «Сан-Паулу» и после недолгих допросов выдали своего шефа с потрохами. Правда, «шеф» был далеко не так прост, чтобы так быстро попасться, но его подвела досадная случайность. Его опознал на улице один из британских сыщиков, знакомый со Штитгофом еще с довоенных времен, а помощники-матросы своими показаниями добили шпиона окончательно… Но история на этом не закончилась. На допросах немец все отрицал, на что он надеялся — непонятно, но наверняка на что-то надеялся, прекрасно понимая, что имеет на руках какой-то секретный козырь. И, как видно, такой козырь был у него на самом деле. У бразильцев вина Штитгофа не вызывала никакого сомнения, и они собирались шпиона расстрелять без всяких проволочек, но тут за него вступились англичане. Они заявили бразильцам, что Штитгоф — шпион высшего класса, что за его плечами множество тайн, за раскрытие которых отдали бы многое правительства некоторых европейских государств, и предложили бразильцам сделку. Сделка оказалась очень выгодной. Англичане получили Штитгофа, а Бразилия — несколько интернированных с началом войны в ее портах немецких пароходов. С этого момента следы Штитгофа теряются в анналах истории».
В 1989 году в Лондоне вышла книга английского историка-мариниста Кларенса Питтмана «Ледяные призраки высоких широт», в которой он достаточно подробно описал биографию бразильского линкора «Сан-Паулу», в том числе описывался и инцидент с диверсантом Штитгофом Вскоре после выхода в свет книги ее автору пришло неожиданное письмо из Мангейма… Что же касается судьбы «Сан-Паулу», то, отслужив Бразилии верой и правдой более трех десятков лет и безнадежно устарев, он был в 1951 году отправлен в Англию на слом Недалеко от африканского побережья старый линкор и его буксир попали в шторм Буксирные концы порвало, и неуправляемый «Сан-Паулу» скрылся в штормовом океане. Больше его уже никто никогда не видел. Вместе со старым дредноутом погибли и восемь человек его перегонного экипажа.
А мы снова обратимся к изысканиям А. В. Бирюка: «Письмо прислал некий Вильгельм Прохнов из Мангейма — в недавнем прошлом офицер в Военно-морских сил Западной Германии. В своем послании Прохнов заявил, что германский диверсант Гельмут фон Штитгоф — его дед и настоящее его имя — Генрих Прохнов. О том, что во время Первой мировой войны его дед был шпионом, и более того — диверсантом, в семье не знали до того момента, как был найден его дневник, спрятанный в тайнике и пролежавший там долгие годы. Сам Генрих Прохнов закончил свою жизнь в 1942 году в подвалах гестапо — он был расстрелян за участие в деятельности шпионской группы, работавшей на сталинскую разведку и известной под названием «Красная капелла». Внук Прохнова писал дальше, что может выслать Питтману копию этого самого дневника, если только он этого пожелает. Естественно, англичанин этого пожелал, и через неделю дневник был в его руках. К тому времени Питтман начал сотрудничать с Мерритом, который полным ходом готовил свою собственную книгу, посвященную «Императрице Марии». Он передал записки немца своему коллеге, чтобы тот разобрался, насколько компетентен этот документ, и Меррит принялся за работу. Меррит с жадностью набросился на записки Прохнова, но вскоре его пыл несколько поугас. В дневнике немецкого диверсанта речь шла о таких невероятных вещах, которые заставляли исследователя задуматься о подлинности этого документа. В частности, германский шпион утверждал, что взрыв на «Императрице Марии» был санкционирован… самими англичанами! По утверждениям Прохнова, англичане вступили в сговор с кайзеровским диверсантом, что и позволило Прохнову впоследствии, после неудавшейся диверсии на «Сан-Паулу», их шантажировать, для того чтобы они «выкупили» его у жестоких бразильцев! После окончания войны британские коллеги отпустили немца на все четыре стороны, и он возвратился на родину, где сразу же поступил на службу новому правительству. Раздувать эту историю он тогда не собирался, потому что отставному шпиону, тем более «засыпавшемуся», найти работу в те времена в Германии было очень трудно, а работать на англичан, как они ему предлагали перед расставанием, он отказался, как он писал, по соображениям характера весьма принципиального. Но прошло время, и свою тайну он все-таки решил донести до потомков, для чего и взялся за перо».
