Андрей Никитин - Королевская сага
"Саги о древних временах" восходили, по-видимому, к такой вот первобытной магии, сообщая об особенно ярких и славных подвигах-испытаниях. Именно этим, а не отсутствием правдивости они отличались от саг бытовых. Подвиг в сагах "о древних временах" приносит герою силу, знания, власть и никогда - богатство, хотя герой часто становится королем. Наоборот, в обычных, бытовых сагах подвиги ведут всегда к приобретению богатства. Их герои - Торир Собака, Одд, Эгиль и другие - просто грабят местных жителей, не делая различия между обычным хутором и святилищами. Именно святилищами, хотя на первый взгляд у непредубежденного читателя саг может сложиться впечатление, что речь идет об одном и том же святилище бьярмов на берегу реки Вины, в описании которого авторы то прибавляют, то убавляют подробности.
Тождество описаний здесь только кажущееся. Конечно, можно считать вслед за филологами-скандинавистами, что по мере того как эпоха морских набегов уходит в прошлое, подлинная реальность начинает заменяться "реальностью саги" - реальностью художественной, идеальной, отвечающей не действительности, а всего лишь представлениям нового времени о героическом прошлом. Такое описание святилища вроде бы можно найти в саге об Олаве Святом. Торир Собака грабит святилище Йомалы, в котором есть приметы святилищ, ограбленных его предшественниками, - курган, идол, ограда, схватка с бьярмами… Так, во всяком случае, казалось и мне, но лишь до той минуты, когда я решил подробно рассмотреть это святилище, войдя в него вместе с Ториром Собакой и Карли.
Внимание прежде всего останавливается на имени божества - Йомала. Никаких других имен богов бьярмов саги не знают. Да и это имя в текстах заключено в определенное словосочетание - "святилище Йомалы", оставляя нас в неведении, святилище ли это "бога Йомалы", некое "святилище в Йомале" (Юрмале), святилище округа или народа Йомалы и так далее. По счастью, известно, что Йомаль-Юмала-Йомала является, как я уже говорил, верховным божеством почти всех без исключения финно-угорских народов - финнов, карел, саамов, коми и других. Йомаль - бог грозы и грома, точное подобие скандинавского Тора, русского Перуна, литовского Перкунаса, югославянского Ильи, а если продолжить аналогии дальше - греческого Зевса, римского Юпитера и индийского Индры… Все исследователи мифологии финно-угорских народов согласны, что Йомаль-Юмала является божеством небесного свода и само его имя может быть переведено как "жилище грома". На берегах Западной Двины, Рижского залива и западного побережья Курляндии так называть своего бога могли только ливы - единственный здесь финноязычный народ.
Однако на этом соответствия саг финно-угорскому миру Восточной Прибалтики кончаются. Все, о чем повествуют саги, начиная с храмовой ограды и кончая описанием идола и знаменитым "курганом", который грабят викинги, не находит никакой аналогии в том, что нам известно о ритуалах и святилищах финнов.
Ну а если святилище отделить от имен ливского божества и рассмотреть его непредвзято?
Первое, что бросается в глаза викингам, подходящим к святилищу, - его высокая ограда, частокол. Перелезть через него можно только с помощью боевого топора, как то делает Торир Собака. Не стоит взбираться вслед за ним, - ведь они с Карли все равно откроют ворота. А пока норвежцы возятся с запорами, можно вспомнить, что у Саксона Грамматика рассказывается, как король Горм в "стране бьярмов" увидел храмовую ограду, увенчанную отрубленными человеческими головами. Факт этот можно было бы отнести за счет фантазии Саксона Грамматика или авторов тех саг, которым он следовал, если бы не Генрих Латвийский.
В "Хронике Ливонии" Генрих рассказывает, как в 1205 году литовцы совершили удачный набег на эстов и возвращались назад, положившись на мир с ливами. В это время семигаллы - современные земгалы, - уговорив крестоносцев, напали на литовское войско и перебили всех литовцев вместе с пленными эстами, захватив огромную добычу. У всех убитых литовцев земгалы отрубили головы, погрузили их на сани и повезли домой, чтобы такими страшными трофеями украсить свои святилища.
Ливы, эсты и литовцы такими вещами как будто не занимались. Правда, Генрих мало интересовался этнографией окружавших его племен, тем более их языческими обрядами и капищами, которые, на его взгляд, были "мерзкими", почему их следовало не изучать, а безжалостно искоренять и уничтожать. Но кое-что из таких описаний в его текст все же попало. Так оказывается, что ливы совершали гадание с помощью священного коня, переступающего через копья, подобно тому как это описано у Титмара Мерзебургского, рассказывающего о священных обрядах славянского племени лютичей; курши и эсты сжигали своих мертвых, а у всех этих народов были священные рощи и даже леса…
Что же находится внутри ограды храма?
Босасага внутри храмовой ограды помещает целый комплекс строений, жилища жриц, священного быка, упоминаемого также в Стурлаугсаге, какую-то страшную "птицу гамм", которая набрасывается на Боси. Все это похоже на описания славянских храмов в Ретре и в Арконе, но ничего общего не имеет с тем святилищем, куда стремились Торир и Одд. Согласно рассказу о поездке Торира Собаки, внутри ограды находился истукан верховного божества, перед которым стоял котел с серебряными монетами. В том, что это именно котел, а не чаша, как переводят некоторые скандинависты, можно убедиться, вспомнив, что, поднимая его, Торир просунул свою руку в "ручки" на его краях и в дальнейшем так его нес. Обстоятельство немаловажное, и его стоит запомнить.
На шее идола висело какое-то драгоценное металлическое ожерелье, которое удалось получить, срубив голову истукана, что Карли и сделал. Голова отделилась довольно легко, а упав, произвела большой шум, который удивил норвежцев. Сохранение такой маловажной детали позволяет думать, что голова идола представляла собой металлическую личину, повешенную на деревянный столб, падение которой сопровождалось громким звоном.
Котел с монетами и ожерелье - случайные и не первоочередные объекты вожделения викингов. Главное, за чем они идут в святилище, - "курган", состоящий из земли и перемешанных с нею серебряных монет. Наличие котла с монетами делает бессмысленным существование здесь же "кургана", поэтому можно думать, что в рассказ о Торире "курган" попал уже по традиции. Знаменательно, что Карли с Гуннстейном и не требуют от Торира Собаки раздела монет; наоборот, это Торир хочет получить ожерелье, претендуя, таким образом, на всю добычу!
Но если из святилища, которое ограбил Торир, "курган" можно изъять сравнительно просто, то в повествовании Оддсаги он, по-видимому, и является таким святилищем.
Вообще чем больше я сравнивал, тем яснее видел, что, при всей фантастичности цикла сказаний об Одде, поездка его с братом в "страну бьярмов" оказывается на редкость реалистичной. Здесь все соответствует географии и той исторической этнографии, которая поддается реконструкции и проверке с помощью свидетельств древних авторов и археологических исследований. "Картинками с натуры" можно назвать и сцены грабежа финнов, живущих в землянках возле берега, меновую торговлю с бьярмами и указание на большое количество островков в Двинском устье. Реалистичны и дальнейшие приключения Одда, когда во время празднества у бьярмов он похищает из их дома для общественных собраний норвежца-виночерпия и узнает от него о существовании пресловутого кургана, причем не рядом с торжищем, а выше по реке.
Уже одно это заставляет полагать, что Одд был первым норвежцем, кто узнал о существовании "кургана" в "стране бьярмов". Происхождение кургана виночерпий бьярмов объясняет следующим образом: "Вверху по реке Вине стоит холм, составленный из земли и блестящих монет; за каждого, кто умирает, и за каждого, кто рождается, несут туда горсть земли и горсть серебра".
Один курган - и ничего больше. Ни храма, ни ограды. Никто его не охраняет. В таком описании нельзя не признать черты местного племенного святилища, где скапливаются общественные богатства. В рассказе о Торире подобный холм оказывается уже внутри храмовой ограды, и там несколько иначе объяснено его появление. Как говорит сам Торир, наследство после умершего делится на две части, одну из которых получают родственники, а другую перемешивают с землей или прячут в особо устроенных домах. Здесь ощущается явная неуверенность автора саги и непонимание, для чего и где прячут бьярмы вторую часть наследства? Поскольку спутники Торира идут грабить именно святилище, можно подумать, что первоначально шла речь об ином разделе - между наследниками для совершения тризны по покойнику и для взноса в общественную - храмовую - сокровищницу. Богатство шло "в землю" скорее образно чем буквально. Поэтому ни Одд со своими спутниками. ни Торир Собака с Карли и Гуннстейном не очищают серебро от земли, хотя сага и говорит, что "как и должно было быть, сокровища были перемешаны с землей".
