Александр Зимин - В канун грозных потрясений: Предпосылки первой Крестьянской войны в России
Меры по упорядочению ямской службы имели как военно-административное, так и хозяйственное значение. «Охотники», обслуживавшие ямские слободы в Новгороде, набирались из числа владельческих крестьян. Посадских людей запрещалось принимать в число «охотников». В середине 80-х годов правительство стремилось замедлить разорение новгородского посада, возвращая торговых людей, высланных ранее в Москву, и переселяя туда жителей соседних городов[460].
Одним из средств оживления экономики должно было стать развитие торговли со странами Запада и Востока. После потери Нарвы решено было сделать центром морских торговых сношений с другими европейскими странами устье Северной Двины. 4 марта 1582 г. Иван IV утвердил план строительства здесь Архангельска, и в течение 1584–1585 гг. город был построен. Указом 1585 г. Архангельск стал единственным городом, где иноземцам разрешалось закупать товары из внутренних районов страны[461]. Продолжалось создание городов-форпостов в Сибири и на юге страны: в 1585/86 г. построили Тюмень, к 1585 г. на Дону — Воронеж, а на р. Сосне — Ливны[462].
С общей градостроительной политикой правительства связано было и строительство Белого города («Царягорода») в Москве. Возможно, именно московские волнения 1584 г. укрепили правительство в мысли обезопасить столицу новой линией крепостных стен. Строительство началось к маю 1585 г. с сооружения Тверских ворот. Его осуществлял известный градоделец Федор Конь, а по другим сведениям — «мастер турской» Кондрат Федоров. Закончилось оно к 1591/92 г. (по другим данным — к 1593 г.). Крепость опоясывала Москву по линии позднейшего «Бульварного кольца». Ее протяженность достигала 9 км. Из 27 крепостных башен 10 были проездными. Строительными работами руководил специальный Приказ Каменных дел. Весной 1592 г. в наказе Р. Дурову говорилось, что «городовые дела всякие делают ис казны наймом, а плотников устроено больше тысечи человек»[463].
Символом могущества Русского государства должна была стать «Царь-пушка», отлитая в 1596 г. в Москве выдающимся мастером литейщиком Андреем Чеховым. Ее длина достигала 5 м, вес — 2400 пудов, калибр — 89 см. Такая пушка «в Руси и в иных землях не бывала, а имя ей «Царь»», — записал один из летописцев. Ему вторит архиепископ Арсений Елассонский: «Думаю по истине, что во всем мире не сыщется другая, подобная этой по величине и по художественности, и была отлита она с великим мастерством и с великими издержками»[464]. Пушку поставили у Фроловских ворот, где недавно разыгрались бурные события московского восстания 1584 г.[465] Название «Царь», как и Царьгород (в Москве), а также Царевококшайск, говорило о настойчивом стремлении правительства укрепить авторитет царской власти.
Положение в государстве было тревожным. Л. Сапега писал, несколько сгущая краски: «Черемисы свергли иго; татары грозят нападением, и ходит слух, что король шведский собирает войско. Но никого здесь так не боятся, как нашего короля. В самом городе (Москве. — А. З.) частые пожары; виновники их, без сомнения, разбойники, которыми здесь все наполнено». Восстание мари и черемисов представляло серьезную опасность: они «побиваху московских людей овогда на станех, овогда на походех, бояре же и воеводы не можаху их обратити». 20 июля 1584 г. в Казанскую землю «луговые черемисы воевать» послан был кн. Д. П. Елецкий (по прозвищу Долгая Борода), только что получивший звание окольничего. Его военная экспедиция, вероятно, успеха не имела. 11 ноября 1584 г. новый поход возглавил кн. И. А. Ноготков. На этот раз воеводы «татар и черемисы много побили… и тогда Луговую сторону воевали и многие улусы разорили». В итоге черемисы «добили челом… вековым миром». В позднейшей Латухинской Степенной книге говорится, что покорение черемисов произошло «мудрым смыслом Бориса Годунова»[466]. Это, очевидно, близко к истине.
Согласно «Новому летописцу», «казанстии людие», узнав о воцарении Федора, «без войны и бес крови приидоша вси покорением и прошаху милости». Царь их пожаловал, но, «чая от них впредь измены», повелел ставить города «во всей Черемиской земле», причем «насади их русскими людми и тем… укрепил все царство Казанское». В 1584 г. построен был «Царев город» (Царевококшайск), а в 1584/85 г. — у «луговых черемис» (мари) Санчурск («Санчюрин город»). Вскоре началось и строительство на Волге, имевшее не только военно-стратегическое, но и экономическое значение. Оно обеспечивало безопасность юго-восточных рубежей страны и содействовало развитию торговли по этой крупнейшей речной магистрали. В 1585/86 г. построены были Самара и Уфа[467].
В связи с напряженной ситуацией в Поволжье ожидались активные действия крымцев и ногайцев. И действительно, весной 1584 г. их отряды численностью до 40 тыс. человек во главе с Арасланом-мурзой, Дивеевым сыном, перешли через Оку и «воевали многие городы», в том числе Козельск, Мещовск, Мосальск, а также можайские, дорогобужские и вяземские места на Угре. Поход продолжался две недели. Войскам во главе с думным дворянином М. А. Безниным удалось 7 мая разбить крымцев и ногайцев, освободить «полон» (до 70 тыс. человек) в устье Высы (выше Калуги 10 верст). 7 мая была послана «на берег» большая рать боярина кн. Ф. М. Трубецкого «для приходу крымского царя»[468]. В том же году из Азова на ряжские места приходили Дос-Магмет-ага и Конкар-ага. В мае — июне 1585 г. в Мещеру и Шацк послан был с войсками «по ногайским вестем» боярин кн. Д. И. Хворостинин. На Покров в 1585 г. крымцы приходили на рязанские места[469].
Тем временем в Крыму вспыхнула распря между детьми Девлет-Гирея. Хан Магмет-Гирей, не желавший участвовать в турецком походе против Ирана, в 1584 г. был убит братом Алп-Гиреем, ставленником османов. На ханский престол после борьбы с братьями вступил Ислам-Гирей, а калгой (наследником) стал Алп-Гирей. Братья Ислама Сеадат, Мурат и Сафа Гирей бежали. Сеадат и Сафа Гирей оказались в Ногаях, а Мурат 16 июля 1585 г. прибыл из Астрахани в Москву, где ему была устроена торжественная встреча[470].
Война Османской империи с Ираном затягивалась. Раздираемая внутренними усобицами и обескровленная войнами, Порта не склонна была вступать в вооруженный конфликт с Россией. В июле 1584 г. в Константинополь отправлен был посол Благово с извещением о смерти Ивана IV и вступлении на престол Федора. Русское правительство предлагало султану сохранить дружбу между державами и развивать впредь торговые отношения. Турция была готова пойти на развитие торговых связей, но ее беспокоили действия казаков на Тереке и Волге, которым покровительствовала Россия. Визирь Осман-паша в ответ на запрет янычарам нападать на русские окраины потребовал вывода отрядов казаков с Терека, Дона и района Азова.
Одним из следствий хозяйственного разорения страны в 60-80-е годы XVI в. и массового бегства крестьян, холопов и горожан на окраины было возникновение казачества на Дону и Яике. Русское правительство стремилось подчинить донских и яицких казаков, с тем чтобы использовать их отряды для борьбы с набегами крымцев и ногайцев (около 1580 г. они разгромили Сарайчик). Однако это ему далеко не всегда удавалось. Во всяком случае неоднократные предложения донским казакам перейти на службу к царю не натыкались на стену настороженности и непонимания. Но казаки, охотно принимая дары русских властей, были не прочь и поживиться за счет грабежа русских купцов, проезжавших по Волге и Дону. Самовольные действия казаков вызывали у русского правительства серьезное беспокойство. Опорными пунктами яицких казаков были городки-остроги (в том числе на острове Лош-Яик), построенные около 1585 г. На Волге они нападали на ногайские улусы (даже когда они были союзными России), грабили торговые караваны (в том числе иранские), что не раз грозило России разрывом с трудом налаживавшихся отношении с восточными соседями. В связи с жалобой султана на донских казаков русское правительство в 1584 г. пыталось узнать, «хто имянем атаман и сколко с которым атаманом казаков останетца», т. е. в какой-то мере учесть количество казаков от Азова до Раздоров[471].
Осуществить это не удалось, а все репрессивные меры против казаков только усиливали недовольство на Дону, который в начале XVII в. стал одним из центров Крестьянской войны. Вместе с тем правительство не отказывалось от стремления негласно оказывать покровительство казакам. Словом, миссия Благово в Османскую империю не дала каких-либо существенных результатов. 19 сентября он был отпущен в Москву, а в декабре 1585 г. в русскую столицу прибыл османский посол Ибрагим чеуш. В грамоте султан говорил о желании жить в дружбе с царем, о свободе торговли для русских купцов в Азове, но одновременно настаивал на выдаче крымскому хану Мурат-Гирея. Ответ царя был уклончивым[472].
