Александр Суворов. Первая шпага империи - Замостьянов Арсений Александрович

Французы отступали, оставляя войскам Суворова берега Тичино. Багратиона Суворов послал к Тортоне, где, по противоречивым сведениям, французский гарнизон ожидал подкрепления из Генуи. Тем временем Моро обосновался на стрелке рек По и Танаро, между крепостями Валенца и Алессандрия. Там этот талантливый и властный революционный генерал приводил войска в порядок, готовясь к обороне. Основной корпус русских войск стоял в Павии. Действовал авангард под командованием генерал-майора Багратиона. А авангардным отрядом корпуса Розенберга командовал генерал-майор Николай Чубаров. 28 апреля Суворов приказал Розенбергу занять Валенцу. Однако там оказались сосредоточены многочисленные силы французов. Наступило время разведок боем, выяснения обстановки. Багратион двинулся к Нови, далеко опередив основные войска. Суворову удалось занять центральное положение между армиями Макдональда и Моро. У Борго-Франко, в семи вёрстах ниже Валенцы, Чубаров переправился через По. Здесь он, действуя небольшими казачьими отрядами, занял речной остров и деревню Бассиньяно. При этом французы стянули в Бассиньяно превосходящие силы, и воинам Чубарова пришлось отступить на остров. На первое мая назначили усиленную атаку на Бассиньяно, в которой принял участие и великий князь. Константин взялся командовать, отодвинув в сторону Розенберга. Спешно бросился в атаку. Этим оплошным порывом объясняли неудачу наступления. Сначала Чубарову удалось с боем занять деревню, но потом пришлось с потерями отступить. Два орудия досталось французам, ранение получил и сам генерал Чубаров. Во всей операции принимало участие 2500 человек под командованием генерала Розенберга (разумеется, Розенберг не делил ответственность с великим князем), действиями которого уже были недовольны и Суворов, и император, предлагавший заменить Розенберга Дерфельденом. Суворов двинул войска на выручку Розенбергу, однако водная преграда — река Танаро, разлившаяся после дождей, — помешала поспеть вовремя. К вечеру французские войска сосредоточились у Алессандрии, русские — у Борго-Франко. Суворову Розенберг писал, пытаясь оправдаться: «Как подчинённый, я виноват без оправдания. Но ежели Ваше Сиятельство примете труд исследовать поведение моё в предприятии занять Валенцию, ибо я повеление ваше о присоединении к армии получил, вошедши уже в дело, то уверен, что прав буду совершенно». Генерал намекал на великого князя…

Розенбергу Суворов гневно пригрозил военным судом, а спасшего положение Милорадовича расхваливал:

Узнав об инициативах великого князя, о нарушении субординации, Суворов наедине поговорил с ним почтительно, но жёстко. А свите Константина Павловича пригрозил военным судом. Урок получился внушительный: в дальнейшем великий князь старался не нарушать армейскую дисциплину. В письме Багратиону Суворов поведал о несчастье при Бассиньяно и приказал авангарду сближаться с основными силами на случай концентрированного наступления армии Моро. А Моро после Бассиньяно проявил пассивность, выжидал, и Суворов отменил приказ, оставив войска Багратиона и Карачая у Нови, на путях возможного движения Моро к Генуе. Теперь Суворову следовало забыть о неудаче при Бассиньяно и продолжать привычно гнуть свою линию.

Продолжались осады Пиццигеттонской, Алессандрийской, Миланской и Тортонской цитаделей. Было принято решение бросить главные силы на Турин. Заняв этот город, Суворов собирался подвести черту под освобождением Северной Италии. 7 мая фельдмаршал выступил на Турин из Маренго. У Меццана-Корти он с войсками форсировал По, после чего соединился с корпусом Розенберга. Они двигались на Запад, занимая крепости Казале и Валенцу. В Валенце Суворов отрядил корпус генерала Швейковского на Алессандрию, где пребывал немалый французский гарнизон. Со стороны Тортоны на Алессандрию наступали войска австрийского генерала Секендорфа. Часть алессандрийского гарнизона сложила оружие, другая часть по примеру миланцев заперлась в цитадели. Миланская крепость к тому времени пала. Держалась цитадель Тортоны, хотя в городе хозяйничали союзные войска. Оплотом революционных армий в Пьемонте оставалась лишь крепость Мантуя, взятие которой австрийцы считали главной целью кампании. Для австрийцев вообще, как мы видим, взятие крепостей являлось главной целью кампании. А Суворов ещё в надиктованном генералу де Люмиану плане определял утомительные осады как потерю драгоценного времени.

Исполняя приказ императора Павла, Суворов предупреждал австрийские поползновения на Сардинию. Россия аккуратно следовала идее восстановления Сардинского королевства, и Суворов с воодушевлением способствовал этой монархической стратегии. Он принялся формировать войска Сардинского королевства. Под патронатом русской армии вооружались итальянские ополченцы — «милиционеры». В короткий срок удалось завербовать и вооружить 26 000 таких молодцев.

Новичка кампании, командира Тирольской армии Бельгарда, Суворов проинструктировал в своём духе: «Спешите, ваше сиятельство. Деньги дороги, жизнь человеческая ещё дороже, а время дороже всего». Бельгард с недовольством воспринимал поучения, но волей-неволей проникался манерой Суворова.

Суворовская демонстративная уверенность в победе вызывала у австрийцев то восторг, то ужас. Некоторые фразы из приказов тех дней стали легендарными: «Неприятельскую армию взять в полон». Это из приказа по казачьим полкам перед Тидоной от 4 июня. И попробуй ослушайся.

Генерал Макдональд сошёл с Апеннинских гор и закрепился на линии Болонья — Веццано. Французы лелеяли план соединения армий Макдональда и Моро в Тортоне. Без личного участия Суворова австрийцам было трудновато тягаться с революционной армией. Макдональд, усиленный переброшенной из армии Моро дивизией генерала Виктора, успешно атаковал австрийский авангард генерала Гогенцоллерна, взяв в плен полторы тысячи человек, захватил 3 знамени и 8 орудий. Под командованием Макдональда было до 40 000 человек, а в противостоявших ему отрядах Отта, Кленау и Гогенцоллерна — не более 12 000. Победа далась непросто: в бою при Модене сам Жан-Стефан Макдональд получил тяжёлое ранение. Войска Гогенцоллерна отступили к Мантуе, где внушительный корпус Края проводил блокаду. Первая реакция Суворова оказалась решительной: нужно немедленно ударить по дивизиям Макдональда ближайшими войсками. Он приказал Краю оставить для осады Мантуи небольшой отряд, а самому с основными силами двинуться на соединение с основной армией для решительных действий против Макдональда. В ответ генерал Павел фон Край прислал Суворову копию приказа гофкригсрата. Тугут аж из Вены намеревался руководить боевыми действиями в Италии и настрого запрещал Краю выводить войска из-под Мантуи. Суворов впадал в ярость, убеждаясь в диктате гофкригсрата. К тому же из ответа Края он понял, что сражаться придётся с превосходящими силами противника. Узнав о смелых, блестящих действиях генерала Домбровского в составе армии Макдональда при Модене, Суворов позволил себе многозначительное воспоминание: «Домбровский? Ах, как я рад. Это знакомый. В польскую войну сей мальчик-красавчик попался в полон. Я его тотчас отпустил к маменьке, сказав: беги скорей домой — и мой поклон; а не то русские тотчас убьют. Как бы я хотел возобновить с ним знакомство!».

Основные силы союзников форсированным маршем шли от Турина к Алессандрии. За 2,5 суток они прошли более 100 километров по размытым дорогам после сильных ливней. Европа уважительно следила за перипетиями этого похода. Суворов лично благодарил войска за проворные марши.

Макдональд пошёл в наступление и 5 июня рассеял у Пьяченцы дивизию Отта. Блестяще проявила себя в бою дивизия старого суворовского знакомца — польского генерала Домбровского. Именно его умелый обходной манёвр поставил австрийцев перед необходимостью спешного отступления. Суворов, расположившийся с войсками в лагере под Алессандрией, приказал Меласу идти на выручку медленно отступавшему Отту. Макдональд не предпринял мер к разгрому и уничтожению дивизии Отта, дав отдых войскам после сражений. Он знал о сосредоточении суворовских войск под Алессандрией, поступали сведения и о движении Суворова. Однако французский генерал не ожидал приближения Суворова ранее 9 июня.