Леон Урис - Эксодус (Книга 3, 4 и 5)
За одну ночь Хагана совершенно вывела из строя всю железнодорожную сеть страны, полностью остановив сообщение с соседними странами.
Следующей ночью Маккавеи ворвались в здания шести британских посольств и консульств, аккредитованных в странах средиземноморского бассейна, и уничтожили массу документов, направленных на борьбу с нелегальной иммиграцией.
Пальмах повредил нефтепровод Моссул-Хайфа в пятнадцати местах.
Покончив со всем этим, Маккавеи взялись за проведение последней операции ликвидации генерала Арнольда Хевн-Херста. Маккавеи установили непрерывное круглосуточное наблюдение за Шнеллеровскими казармами. Они следили за каждым движением, регистрировали каждую подъезжающую легковую и грузовую машину и составили точный план казарм.
Прошло четыре дня. Было похоже, что ничего из всего этого не выйдет. Хэвн-Херст окопался в самой средине крепости, а кругом сновали тысячи английских солдат. Никто, кроме английских военных, близко к его штабу даже подойти не мог. Выезды Хэвн-Херста за пределы казарм держались в большом секрете, к тому же его сопровождала такая охрана, что Маккавеи потеряли бы по меньшей мере сотню людей, если бы они попытались напасть на него где-нибудь в городе.
Наконец они нащупали ниточку.
Они установили, что три раза в неделю частная легковая машина выезжает из казарм где-то между полуночью и первым часом утра, возвращается незадолго до рассвета. В машине сидел один только шофер в гражданской одежде. Регулярность и необычные часы этих ночных рейсов не могли не вызвать подозрений.
По номеру машины Маккавеям удалось установить хозяина. Оказалось, что машина принадлежала одному богатому арабскому семейству. Маккавеи решили, что хозяин машины, по всей вероятности, сотрудничает с англичанами, и что этим путем они вряд ли доберутся до Хэвн-Херста.
Тем временем они собирали и тщательно изучали личные сведения об Арнольде Хэвн-Херсте, касающиеся его биографии, поведения и привычек. Маккавеям было известно, что это очень тщеславный человек, и что его жена - из весьма влиятельных кругов. Этот брак обеспечил ему положение в обществе и богатство, и он всячески берег его, Хэвн-Херста считали воплощением респектабельного джентльмена, корректного и скучного до тошноты.
Покопавшись поглубже, Маккавеи установили, что, несмотря на эту внешнюю респектабельность у Хэвн-Херста бывали и внебрачные связи. Даже не одна, а несколько. Среди Маккавеев были и такие, которые служили в рядах Британской армии много лет тому назад под началом Хэвн-Херста. Все время ходили слухи, что он содержит любовниц.
Встал вопрос: а не чувствует ли себя Хэвн-Херст чересчур одиноким в казармах? Он женат, занимает довольно высокое положение и не посмеет, конечно, возить к себе женщин в казарму. Но, может быть, он сам ездит к любовнице? Было высказано предположение, что таинственная машина как раз и доставляет его регулярно к любовнице, а затем обратно в казарму.
Эта версия представлялась нелепой даже самим Маккавеям. Однако, не раскрыв должным образом тайну этой машины, отбросить эту версию было нельзя. Кто могла быть любовница Хэвн-Херста? Слухов не было никаких. Если у него где-то было любовное гнездо, он скрывал это в высшей степени ловко. Ни одна еврейка не стала бы жить с ним, а подходящих англичанок не было. Выходит, это могла быть только арабка.
Следовать за машиной было опасно: это могло раскрыть и испортить все дело. Маккавеи, конечно, могли устроить засаду и остановить ночью одинокую машину, однако командование решило, что если есть хоть малейший шанс, что в машине сидит сам Хэвн-Херст, то лучше установить, куда он едет и накрыть его там, так сказать, с поличным.
Они подошли к делу с другого конца. Они установили, что в семействе, которому принадлежала таинственная машина, была молодая девушка, которая по красоте, культурному уровню и прочим данным вполне могла покорить такого мужчину, как Хэвн-Херст. Загадка начинала принимать определенные очертания.
Маккавеи установили слежку за домом этого арабского семейства и не спускали глаз с девушки. Следующей ночью их усилия были вознаграждены. Девушка вышла из дома где-то в полночь, направилась в сторону богатого арабского квартала Эль-Бак, расположенного у Хевронского шоссе, и прошла в какой-то дом. Полчаса спустя подъехал и таинственный автомобиль, и Маккавеям удалось заметить, как Хэвн-Херст вышел через заднюю дверцу и скрылся в том же доме.
В три часа того же утра Хэвн-Херста разбудил громкий голос, раздавшийся из темноты и процитировавший одно место из библии, от которого у генерала кровь застыла в жилах: "Славьте Господа, мстящего за Израиль!".
Он соскочил с кровати. Арабка дико завизжала, когда по комнате понеслись пули Маккавеев.
Несколько часов спустя в британский штаб поступила телефонограмма от Маккавеев, в которой сообщалось, где можно найти почившего главнокомандующего. В телефонограмме сообщалось также, что обстоятельства кончины сэра Арнольда Хэвн-Херста были тщательно запечатлены на фотопленку, и что эти фотографии будут немедленно преданы гласности, если только англичане вздумают прибегнуть к контрмерам.
В генштабе сообразили, какой это вызовет скандал, когда станет известно, что английского генерала убили в постели любовницы-арабки. Англичане решили поэтому спрятать концы в воду и официально заявили, что Хэвн-Херст погиб при автомобильной катастрофе. Маккавеи не стали опровергать эту версию. Когда генерал сошел со сцены, террористы прекратили свою деятельность. Вот-вот должна была прибыть комиссия ООН и в стране воцарилось напряженное спокойствие.
В конце июня 1947 года специальная комиссия ООН, известная под сокращенным названием ЮНСКОП, прибыла в Хайфу.
Комиссия состояла из представителей Швеции, Нидерландов, Канады, Австралии, Гватемалы, Уругвая, Перу, Чехословакии, Югославии, Ирана и Индии.
В общем состав комиссии был весьма невыгоден для Израиля. Иран мусульманская страна. Индия тоже - частично мусульманская, к тому же она входила в Британское содружество; сам индийский представитель был мусульманского вероисповедания. Канада и Австралия тоже входили в Британское содружество наций. Чехословакия и Югославия, входившие в советский блок, вели традиционную антисионистскую политику. Представители южноамериканских стран: Уругвая, Перу и Гватемалы, были в своем большинстве католики и, как таковые, подвержены влиянию Ватикана, относящегося весьма неприязненно к сионизму. По-настоящему беспристрастными были только Швеция и Нидерланды.
Несмотря, однако, на все это Ишув приветствовал прибытие ЮНСКОП.
Арабы возражали против вмешательства Объединенных Наций. Они объявили генеральную забастовку в Палестине, созывали митинги протеста, в воздухе носились проклятия и угрозы. В других арабских странах начались кровавые антиеврейские погромы.
И снова Ишув призвал на службу Барака Бен Канаана, этого старого боевого коня. Вместе с Бен Гурионом и доктором Вейцманом он вошел в совещательный комитет при ЮНСКОП.
Китти и Карен вернулись в Ган-Дафну. Китти ждала теперь удобного момента, чтобы переговорить обо всем с Карен. Когда письмо Дова Ландау наконец пришло, она решила, что откладывать больше нельзя.
Китти выжала лимон на голову Карен, затем выжала и ее длинные, густые, каштановые волосы и вытерла их насухо большим полотенцем.
- Фу! - фыркнула Карен, вытирая кончиком полотенца глаза, куда попало мыло.
Вода в чайнике закипела. Карен встала, завязала полотенце тюрбаном и налила себе чашку чая. Китти сидела за кухонным столом и делала маникюр. Она уже возилась с лаком.
- Ты о чем? - ласково спросила Карен.
- Фу ты, господи, нельзя уже и задуматься на минутку!
- Нет, у тебя что-то лежит на сердце. С тех самых пор, как ты вернулась из экскурсии к морю с Ари. Между вами что-нибудь произошло?
- Между мной и Ари произошла куча дел, но не это меня тревожит. Карен, нам с тобой нужно поговорить кое о чем. Это касается лично нас и нашего с тобой будущего.
- Я не понимаю.
Китти помахала рукой в воздухе, чтобы лак скорее высох. Затем она встала и не торопясь закурила сигарету.
- Ты, конечно, знаешь, что ты для меня значишь, и как сильно я тебя люблю?
- Думаю, знаю, - шепнула девушка в ответ.
- С того самого дня, когда я тебя впервые увидела в Караолосе, мне хочется, чтобы ты была моей девочкой.
- Мне тоже хочется, Китти.
- В таком случае ты мне поверишь, что я взвесила все самым тщательным образом и что я желаю тебе только добра. Ты должна доверять мне во всем.
- А разве я не доверяю?
- Тебе будет нелегко понять все то, что я тебе сейчас скажу. Мне и самой нелегко сказать тебе это, потому что мне очень полюбились эти дети, и я как-то срослась с Ган-Дафной. Карен, я хочу забрать тебя домой в Америку.
Девушка посмотрела на Китти так, словно ее кто-то хватил обухом по голове. В первую минуту она даже не поняла, о чем идет речь; ей показалось, что она ослышалась.
