Леон Урис - Эксодус (Книга 3, 4 и 5)
Дов застыл.
- Ты расспрашивал о Бар Исраэле. Что тебе надо?
- Вы знаете, чего мне надо.
- Как фамилия?
- Ландау. Дов Ландау.
- Откуда приехал?
- Из Ган-Дафны.
- Кто послал?
- Мордехай.
- Как ты попал в Палестину?
- На "Эксодусе".
- Иди прямо вперед и не оборачивайся. С тобой свяжутся, когда надо будет.
После этой встречи Дова охватило беспокойство. Он едва не решил бросить все и вернуться в Ган-Дафну. Ему ужасно не хватало Карен. Он принялся писать ей письмо, но разорвал полдесятка листов бумаги. Надо порвать с ней... надо окончательно порвать, уговаривал себя Дов снова и снова.
Дов лежал в своем номере и читал. Его клонило ко сну. Он встал и зажег новую свечу: из-за былых кошмаров он не любил просыпаться в темноте.
Вдруг кто-то постучал в дверь.
Дов вскочил на ноги, схватил пистолет и остановился у самой двери.
- Это друзья, - раздался голос в коридоре. Дов сразу узнал голос: это выл мужчина, который подкараулил его тогда на улице. Он открыл дверь. Никого в коридоре не было.
- Обернись лицом к стене, - приказал голос откуда-то из темноты. Дов выполнил приказание. Он почувствовал что сзади к нему подошли двое. Ему надели повязку на глаза и две пары рук повели его вниз по лестнице, а затем посадили в машину, повалили сзади на пол и чем-то накрыли. Машина сразу тронулась в путь.
Дов напрягал внимание, чтобы установить по памяти, куда его везут. Машина проехала улицу Царя Соломона, затем повернула на Виа Долороза в сторону Львиных ворот. Для Дова Ландау, который столько раз пробирался в темноте по подземным каналам Варшавы, ориентироваться по интуиции было детской игрушкой.
Шофер переключил скорость и машина стала подниматься в гору. Наверно, едут мимо могилы Святой Девы в сторону Масличной горы, догадался Дов. Вскоре дорога стала ровной. Теперь Дов знал, что они проезжают мимо Иерусалимского университета и медицинского центра "Гадаса" на горе Скопус.
Они проехали еще минут десять, затем машина остановилась.
Дов точно определил, что они находятся в квартале Санхедрия, близ могил Синедриона, членов высшего духовного суда евреев в древности.
Его повели в дом, где табачный дым стоял коромыслом. Там ему велели присесть. Дов почувствовал, что вместе с ним в комнате находятся еще пять или шесть человек. Его допрашивали целых два часа. Вопросы сыпались один за другим, и Дов прошиб нервный пот.
Постепенно ему стало ясно, чего они от него хотят. Маккавеи узнали через свою безошибочно действующую разведку, что Дов большой специалист по подделкам, и именно в этом они больше всего нуждались. Видно, перед ним сидят важные деятели Маккавеев, может быть даже сами вожди. Наконец они удостоверились, что Дов действительно специалист по подделкам, и что на него можно вполне положиться.
- Перед тобой висит занавес, - сказал голос. - Протяни руки за занавес.
Дов послушно выполнил приказание. Как только его руки оказались за занавесом, ему положили одну руку на пистолет, а другую - на Библию. Затем он принес клятву Маккавеев:
"Я, Дов Ландау, безоговорочно и бесповоротно отдаю душу, тело и всего себя Маккавеям и их борьбе за свободу. Я беспрекословно буду выполнять любые полученные приказания. Я безоговорочно буду повиноваться вышестоящему начальству. Даже под пыткой, даже пред лицом смерти я никогда не выдам ни своих товарищей, ни вверенные мне тайны. Я буду бороться с врагами еврейского народа до последнего издыхания. Я никогда не прекращу этой священной борьбы, пока не будет создано еврейское государство по обеим сторонам реки Иордан, на что мой народ имеет естественное историческое право. Мой девиз будет гласить: Жизнь за жизнь, око за око, зуб за зуб, руку за руку, обожжение за обожжение. Во всем этом я клянусь именами Авраама, Исаака и Иакова; Сары, Ревекки, Рахили и Лии; пророков, всех убиенных евреев и моих славных братьев и сестер, геройски павших за свободу".
Наконец Дову сняли повязку, потушили свечи на Меноре, стоявшей перед ним на столе, и включили свет в комнате. Вместе с Довом в комнате находилось шестеро суровых мужчин и две женщины. Они все поздоровались с ним за руку и назвали свои имена. Присутствовал сам старик Акива, присутствовал Бен Моше, начальник штаба, у которого в рядах английской армии погиб брат в войну, а сестра была в Пальмахе. Был и Нахум Бен Ами, один из семерых братьев; остальные шесть сражались в Пальмахе. Всех этих людей объединяло то, что они не могли и не желали воздерживаться от активных действий, как воздерживался весь Ишув.
Старик Акива подошел к Дову.
- Мы очень нуждаемся в тебе, Дов Ландау. Вот почему мы приняли тебя в обход обычных процедур.
- Я пришел к вам не затем, чтобы рисовать картинки, - резко сказал Дов.
- Ты будешь делать то, что тебе прикажут, - строго сказал Бен Моше.
- Дов, ты теперь Маккавей, - сказал Акива, - и, значит, имеешь право назвать себя именем какого-нибудь древнего героя. Ты уже подобрал себе подходящее имя?
- Гиора, - ответил Дов.
В комнате раздался смех. Дов ощерился.
- Ты сказал Гиора? - спросил Акива. - Боюсь, что тебя опередили.
- Можно, пожалуй, Гиора маленький, - сказал Нахум Бен Ами. - А там, смотришь, он станет Гиорой Великим.
- Я им стану очень скоро, если только вы предоставите мне возможность.
- Твое дело организовать мастерскую по подделкам, - сказал Бен Моше, - ну, и будешь еще разъезжать с нами. Если будешь вести себя хорошо и справишься с порученным тебе делом, мы, может быть, и разрешим тебе принимать участие время от времени в каком-нибудь рейде.
Майор Фред Колдуэлл играл в бридж в большом зале британскою офицерского клуба в Иерусалиме. Фредди с трудом сосредотачивался на картежной игре. Его мысли все время вращались вокруг девушки, принадлежавшей к Маккавеям, которую вот уже три дня подвергали допросу в штабе Си-Ай-Ди. Ее звали Аялой, лет ей было двадцать с чем-то, а так - писаная красавица. То есть - до того, как ее подвергли допросу. Она руководила музыкальным кружком в университете. Вела она себя на допросах в высшей степени вызывающе и не скрывала своего презрения к Си-Ай-Ди. Подобно большинству задержанных Маккавеев она беспрестанно цитировала отрывки из Библии, предсказывающие вечный позор своим мучителям или победу своего правого дела.
В это утро терпение следователей лопнуло, и ее подвергли допросу с пристрастием.
- Ваш ход, Фредди, - заметил его партнер. Фред Колдуэлл быстро посмотрел в карты.
- Прошу прощения, - сказал он и вышел не с той карты. Он видел в своем воображении, как следователь бил Аялу по лицу резиновой дубинкой. Он явственно слышал глухие удары, обрушивающиеся на ее голову; он лично видел, как ей сломали нос, изуродовали губы, как ее лицо вздулось до неузнаваемости, а глаза совершенно заплыли.
Собственно, Фредди было наплевать - заговорит ли девушка или не заговорит. Напротив, мысль о том, что эту еврейскую харю изуродовали как следует, доставляла ему одно лишь удовольствие. К столу подошел вестовой.
- Прошу прощения, майор Колдуэлл. Вас вызывают к телефону, сэр.
- Извините, ребята, - сказал Фредди, бросая карты на стол рубашками вверх, и направился в противоположный конец зала к телефону. Он поднял трубку. Колдуэлл слушает.
- Алло, майор. С вами говорит дежурный сержант из Си-Ай-Ди, сэр. Следователь Паркингтон велел немедленно связаться с вами. Он велел передать, что эта девица раскололась, и предлагает немедленно явиться в штаб.
- Вас понял. Сейчас приеду.
- Следователь Паркингтон послал за вами машину, сэр. Через пару минут она подъедет.
Колдуэлл вернулся к своим партнерам.
- Мне очень жаль, ребята, но мне нужно идти. Работа, ничего не поделаешь.
- Не везет тебе, Фредди.
Тоже сказал! Это ли называется не везет? Наоборот, он был очень рад. Он вышел из клуба. Часовые отдали честь. У самого подъезда затормозила машина, из-за руля выскочил солдат и тоже отдал честь.
- Майор Колдуэлл?
- Он самый.
- Ваша машина, сэр.
Солдат распахнул заднюю дверцу. Фредди влез в машину, солдат обошел ее спереди, занял свое место за рулем, и машина тронулась. Проехав два квартала, не доезжая до какого-то перекрестка, машина притормозила и подъехала вплотную к тротуару. В какие-то доли секунды дверцы распахнулись, трое мужчин молниеносно сели в машину, захлопнули дверцы, и машина умчалась.
У Колдуэлла стянуло горло от страха. Он вскрикнул и попытался наброситься на Бен Моше. Мужчина с переднего сидения обернулся и ударил его по лицу дулом пистолета. Бен Моше схватил его сзади за шиворот и бросил назад на сидение. Шофер снял военную фуражку и посмотрел в зеркало.
Глаза Колдуэлла вылезли на лоб от страха.
- Что это все значит?
- Спокойно, майор Колдуэлл, - сухо ответил Бен Моше. - Не надо расстраиваться.
- Немедленно остановите машину и высадите меня, слышите!
- А как высадить-то? Таким же образом, как вы выбросили в арабской деревне четырнадцатилетнего мальчика по имени Бен Соломон? Видите ли, майор Колдуэлл, душа Бен Соломона велела нам с того света отомстить убийце.
