KnigaRead.com/

Петр Вершигора - Люди с чистой совестью

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Петр Вершигора, "Люди с чистой совестью" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Первой нашей заботой было выбить противника из большого двухэтажного дома жандармерии - и десяток снарядов из 76-миллиметровой пушки сделали это. Мы ворвались в здание, битком набитое винтовками, лыжами, мешками с сахаром, бельем. Внутри помещение напоминало универсальный магазин. Вслед за первыми смельчаками в здание ворвались еще человек сто - полтораста.

Я из углового окна выглянул на улицу. На другой стороне ее, немного наискосок, стоял красивый особняк гебитскомиссара. Здесь улица кончалась, и за нею на холмике был расположен небольшой парк, со всех сторон обнесенный забором; вокруг были вырыты окопы. Около парка высилась кубической формы каменная громада с бойницами, откуда торчали дула пулеметов, и недалеко от нее - противотанковая пушка, обстреливавшая улицу. Батальоны, наступавшие по окраинным улицам, уже сомкнули кольцо окружения, и противнику некуда было бежать. Поэтому он ожесточенно отстреливался.

В моем подчинении имелось лишь восемнадцать человек из тринадцатой роты. Я крикнул Бережному: "Давай обходи справа и атакуй фашистов в парке. Во фланг!" Затем вскочил в коридор дома гебитскомиссара и крикнул своим:

- Выходи, все выходи на улицу и вперед!

Атака началась снова.

Выскакивая из окон здания гебитскомиссара, на штурм парка шли пятая и шестая роты, тринадцатая заходила по огородам, третья шла прямо на каменную глыбу. В несколько минут все было кончено, около пушки валялись убитые, а из окопов наши хлопцы вытаскивали живых, спрятавшихся среди трупов гитлеровцев.

Как мы узнали после, каменная глыба кубической формы была пьедесталом памятника Ленину. Памятник фашисты сняли, а пьедестал превратили в импровизированный дот, выдолбив по углам его пулеметные гнезда. Спустя несколько минут после того, как мы закончили атаку, над нашими головами закружились два немецких самолета-истребителя. Они сделали по три круга и снизились. Когда их обстреляли, они быстро ушли на юг. Скоро со стороны Житомира подошло вражеское подкрепление: две бронемашины и около трехсот человек пехоты на автомашинах. Подкрепление мы разгромили, а бронемашины сожгли.

Это было 27 ноября 1942 года.

В те дни Красная Армия, прорвав фронт под Калачом и Клетской, начала окружение 6-й армии Паулюса под Сталинградом.

Вот записи из дневника за этот день:

"С боем взят гебитсцентр Лельчицы. Убито более трехсот

немцев, полицейские, бургомистр, староста, много других "иже

с ними" также переселилось в мир иной. Интересный бой.

Снова прямая наводка, уже много раз проверенная мной за

эту войну. Интересен бой еще и тем, что я на практике

ощутил, что может сделать воля командира, когда наступление

захлебнется. И снова везет - два раза смерть ходила локоть в

локоть со мной и прошла мимо. Первый раз из противотанковой

пушки бронебойным снарядом снесло голову пулеметчику,

стоявшему рядом, второй раз пулька, маленькая пулька, попала

в переносицу соседа, пролетев мимо моего уха.

Ранена Нина Созина. Хотя бы дожила она до известия о

награде.

30.XI. Сегодня умерла от раны санитарка Маруся в плюшевой

курточке. Много их, девушек, уже пало на своем посту.

1.XII. Милашкевичи, Глушкевичи и Прибыловичи. Озеро и

площадка. Много работы. Интересные наблюдения и песни народа

о войне:

А там старый батько

Окопы копав,

Вiн здалеку бачив,

Як стрiлець упав,

Пiдiйшов вiн ближче

Тай сина впiзнав.

Танцы "полещуков" и девчата-"полещучки" в мягких

лапотках..."

Разгромив Лельчицы, мы расчистили почву для создания партизанского края в районе среднего бассейна Припяти. В это же время Сабуров разгромил Словечно, расширив этим намечавшийся партизанский край к югу. Таким образом, громадная территория южнее Мозыря и Пинска оказалась свободной от немецких гарнизонов. Пока еще только пунктирно намечавшийся партизанский край обещал быть в несколько раз больше Брянского и по территории и в смысле охвата вражеских коммуникаций.

Вначале немцы, очевидно, не придавали этому большого значения. И только через месяц, когда вновь образованный партизанский край дал себя чувствовать, гитлеровцы опомнились и стали принимать меры. Но было уже поздно.

Партизанский край, о котором мечтал Руднев, был уже создан.

Почти два года спустя, когда войска Красной Армии, заняв Житомир, захватили архивы житомирского гестапо, я в них разыскал материалы суда над лельчицкими властями. Судили гебитскомиссара, начальника жандармерии и многих других. Некоторых из них присудили к смертной казни, других вообще судили посмертно. Но, как говорит народ, "не помогли мертвому припарки".

19

Расправившись с немцами в Лельчицах, мы разместились юго-западнее в селах Глушкевичи, Прибыловичи, Копище.

В Глушкевичах стал штаб и первый батальон, в Копищах - второй и третий, в Прибыловичах - четвертый батальон.

Мы стояли там около месяца. Здесь впервые я познакомился с народом, о котором знал только понаслышке. Это о них, о "полещуках", создавала свои чудесные произведения Леся Украинка. Разговаривая со стариками, глядя на танцы молодых девчат, я рисовал себе образы Левка, Килины из ее пьесы "Лiсова пiсня", и если бы немцы немного больше интересовались поэзией народа, который они задумали поработить, им бы чудилось по ночам: из Пинских болот Полесья на них подымается леший в мадьярской длинной шубе до пят, с козлиной бородкой, с автоматом в руках, и имя ему - Ковпак. Не берут его ни пули, ни железо, а он хватает немцев костистыми руками за горло, и они в ужасе испускают дух.

Руднев на стоянке ежедневно посещал раненых, следил за их лечением, ободрял участливым словом. Он регулярно читал им сводки Совинформбюро, принимаемые ежедневно нашими радистами.

Как-то мы вместе зашли к тяжело раненной в бою за Лельчицы Нине Созиной. Семнадцатилетняя автоматчица лежала бледная, стараясь стоном не выдать боли.

Я живо вспомнил наш разговор на марше, когда она рассказывала, как пришла в отряд мстить немцам за зверски убитого отца.

Руднев осторожно присел на край кровати и взял девушку за руку. Она открыла глаза.

- Товарищ комиссар... - тихо прошептали ее губы.

Семен Васильевич вынул из бокового кармана гимнастерки радиограмму и прочел ее вслух. Это было поздравление. Правительство наградило Нину орденом Красного Знамени.

Девушка закрыла глаза, длинные ресницы тенью упали на щеки. Затем снова открыла их и улыбнулась комиссару.

- Спасибо, товарищ комиссар!

- На здоровье, - тихо проговорил Руднев.

- И еще раз спасибо, - прошептала Нина. - Теперь я обязательно поправлюсь.

- Обязательно, - ответили мы.

Как-то еще в Глушкевичах, не обращая внимания на протесты часового, в штабную хату ворвалась белорусская дивчина. Из-под огромного теплого платка выглядывали лишь посиневший от холода нос да две ярко-красные помидорины щек. Смышленые глаза светились удалью. Домотканая юбка, подоткнутая к поясу на манер широких казацких штанов, делала ее похожей на юнца. На ногах - лапти. Цветные полотняные онучи вымазаны грязью.

Она сразу, с места в карьер, обратилась к комиссару:

- В отряд приймешь, старшой?

Руднев вскинул на нее черным глазом.

- Ошиблась, милая. Самого старшего тут по бороде определяй, улыбнулся он, подмигнув мне.

Девушка доверчиво оглядела присутствующих.

Шагнув вперед, она шлепнула лаптями.

- Примай в отряд!

После многих ночей марша и лельчицкого боя мы впервые хорошо выспались, и настроение у нас было поэтому веселое. Штаб еще не начал обычной будничной работы и пока больше походил на собрание друзей.

"Почему бы и не разыграть ее?"

Хмурясь, спрашиваю дивчину:

- А зачем тебе отряд понадобился?

Она недружелюбно оглядывает меня. Но на вопросы отвечает четко, немного с холодком. Только долго сдерживаться, видно, не в ее натуре. Первых нескольких фраз, по ее мнению, достаточно. Видимо, считая себя уже партизанкой, она круто берет инициативу разговора в свои руки. Теперь уже она задает мне вопросы:

- Ты мне вот что скажи, раз ты старшой: на Туров пойдете?

- Какой Туров?

- Город главный. На Прыпяце!

- Зачем?

- Немца бить! Хэ, партизанчики вы мои милые... Туров - городишко княжецкой...

Развязав платок и откинув его на плечи, сжав яростно кулаки, она продолжает на манер старинной думы:

- Туров-городок на Прыпяце стоит. Полонили его вражьи германы... и полицай-и-и...

Базыма задумчиво переводит взгляд на меня.

А дивчина в лаптях, со смышлеными глазами, распалившись в каких-то своих мечтах, досадует на нашу непонятливость.

- Я вас проведу. Да с такой силой я бы до самого Бреста дошла. А что Туров? Тьфу! - и смачно плюет на пол.

Руднев, наблюдавший за девушкой, подходит к ней.

- Постой, постой. Тебя как звать-то?

- Ганька звать. Да вы что? Зубы мне заговариваете? Кажите - пойдете на Туров или нет? Что, не верите? Я проведу. Ей-богу, проведу. И одним махом, немца разгоним, побьем полицманов...

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*