Константин Гордиенко - Чужую ниву жала (Буймир - 1)
А ты, всевидящее око?
Ты не смотрело ль свысока,
Как сотнями в оковах гнали
В Сибирь невольников святых,
Как мучили и распинали
И вешали?
А ты не знало?
И ты смотрело все на них
И не ослепло? Око! Око!
Не очень видишь ты глубоко!*
_______________
* Стихотворение Т. Шевченко. (Перевод А. Твардовского.)
Захар возвращался домой. Словно бы свет изменился. Все стало необычным, небудничным: поле, деревья и ясный день, небо над ним - пусть попы теперь больше не напускают тумана. Теперь Захар не станет говеть. Словно какую-то глубокую тайну несет в груди Захар - такими проницательными глазами смотрит он на все. Понимает что к чему. И на людей, что встречаются дорогой, Захар смотрит теперь снисходительно: знают ли они, что такое, скажем, эксплуатация? Ничего-то, вероятно, они не знают, как кроты в норе живут. Солнце светит, ветер веет, и они не ведают, что творится вокруг. А если бы встречные дознались, то, может, страх напал бы на них? Или, как и Захар, они пошли бы грудью на врага?.. И хоть он еще не пошел, да кто знает, должно быть, этот час не за горами... И кому бы он мог рассказать обо всем этом? Душа переполнена переживаниями, мысли, чувства бьют через край... Жене да старому отцу понесет Захар прежде всего великую тайну о дорогом слове, что сияет, словно ясная звезда, полногласное, меткое, желанное слово - революция...
Только надо теперь Захару беречься - он знается с секретными людьми. Как бы не дошло до старшины, урядника, земского. И вдруг даже песню захотелось запеть Захару - собственно, песня сама пришла на уста:
...Орися ж ты, моя ниво,
Долом та горою,
Та засiйся, чорна ниво,
Волею ясною!*
_______________
* Стихотворение Т. Шевченко.
Действительно, эта песня давно жила в сердце Захара, только он не мог ее сложить...
20
Едва солнце бросит на поля первый луч - поля оживают: красуется пшеница, рожь, ячмень вытягивают колос, поле серебрится, - Харитоненко этим летом соберет хороший урожай...
Босые потрескавшиеся ноги топали по мягкой пыли, которая за ночь остыла. Свежий ветер полей бил в расстегнутую костлявую грудь. Захар с самого рассвета направился в поле, задумал обойти разбросанные нивки, осмотреть свои и людские посевы. Зависть сушила сердце гречкосея, немало злых, едких мыслей приходило в голову Захара. Была бы помощь в хозяйстве, да опять Павло и Маланка должны работать в экономии. Захар с женой смолоду тоже не вылезали из экономии, а этой весной Захар ходил за панской сеялкой, на своем коне бороновал, отрабатывал аренду Харитоненке. Старый отец Ивко тоже вырос в экономии. Харитоненко богател, наживался на людской силе - как мастер Нарожный говорит, на эксплуатации, - разрастался вширь землей, лесами, заводами, угодьями, а село загнано в овраги, на пески, бугры, болота. А тут еще солнце пожгло крестьянские хлеба. Захирел ячмень, пожелтел, трава выгорела. Ранним утром встанешь - трава сухая, нет росы, корова на пастбище мучается: все выжжено! Жадно тянется она губами к земле, перхает, чихает - сухой солончак, щиплет жесткую траву, по этой траве нельзя ходить - колется. Жабы квакают - к засухе...
На полях Харитоненки лениво колышется полный колос - урожайная, густая, сортовая рожь, раскрылись налитые, полные зерна. Петкутская рожь. Захар насчитал восемьдесят зерен в колосе. Сорвал чахлый стебелек на своей нивке - колосочек, как мышиный хвостик, двенадцать мелких зернышек. Стоит Захар, и лоб его нахмурен, печальны глаза, мыслей - как зерен в поле, невеселых мыслей. Плескачом забита нивка Захара, горошком опутана, низкорослой, большелистой чаполочью поросла - плохая земля!
Злая чаполочь, забурьяненная нивка неожиданно навели Захара на воспоминание.
Был такой случай.
Подходила троица. Престольный день. Люди подрядились возить навоз в экономию, чтобы к празднику управиться, купить водки, рыбы, мяса, позвать родных, угостить по-христиански, как водится на миру.
Экономия платила за конный воз восемнадцать копеек, за воз воловий тридцать. Захару нужно было купить муки у Мамая, подрядился и он. Целую неделю люди возили навоз в экономию, зарабатывали деньги и потешались, как надувают пана, который людям платит за что - за навоз! А когда уже не стало навоза, посгребали всякий мусор, возили и его, и старший приказчик записывал.
Приказчик Пугач захотел выслужиться, доложил старшему:
- Вас надувают.
- Как?
- Солому водой смочат и говорят - навоз.
Старший стал присматриваться, возвращать возы. Мусор домой не повезешь - сбрасывали на дороге, жгли.
Люди со смехом рассказали учителю Андрею Васильевичу, как надули пана. К учителю селяне хорошо относились. Человек бывалый, просвещенный, всегда найдет добрый совет... Люди рассказали также, как продавали мусор пану. Однако учителя не развеселили.
- Не вы надули, а вас надули, - ответил Андрей Васильевич.
- Как?!
- Поля ваши полынью поросли, васильками забиты, пышной чаполочью, а у помещика хлеб - волны по нему так и ходят. Вы же полезное добро помещику возите за бесценок.
Разве у Захара не хватает ума? "Почву земли" надо удобрить, никто не возражает. Потому что известно ведь: где коза рогом, там жито стогом. А только что за выгода? Удобряй, возись, выматывай скотину, а затем нивка другому отойдет, когда будет передел...
Поле Захара не удобрено, истощено, как следует не обработано - это верно. Но как ее ни обрабатывай, земля тощая. Кабы жирная земля - засуха бы не взяла. Вон у Харитоненки пудов семь даст с копны.
В прошлом году поехал Захар на Ивана Купала пахать толоку*. Узнал староста Мороз, прибежал с десятниками, стал сошники сбивать, ломать, портить - рано, мол, пусть скотина еще ходит... Захар просил, молил старосту: засохнет толока, не проскребешь ее тогда, не вспашешь. Что у него - волы, кони? Одна корова на привязи пасется на усадьбе. Ему надо поскорее с нивкой управиться, пока кляча на ногах. А там сенокос, жатва, он рассчитывает кое-какую копейку заработать в экономии... Но староста ни в какую. Село, мол, задыхается без выгона, а Захар намеревается пахать толоку?.. Не позволил, прогнал Захара с поля.
_______________
* Т о л о к а - поле, оставленное под выпас.
...Плуг скрежещет, как по каменьям, лемех горит, выскакивает, нейдет в землю, трясет, мотает, затягивает коня. Хлебнул беды на своей нивке Захар! Земля как кирпич - каждый день съедает лемех. Углубишь плуг тормозит, вывертывает такие глыбы, что обухом не разобьешь, комья бьют по ногам, забивают борозду, плуг вертит конем, дергает тебя, конь останавливается, надрывается так, что шкура на нем трясется.
Когда Захар пахал на конях у Харитоненки, плуг шел как в масло, он даже за ручку не брался, грудорезы, грудобои, рала, железные бороны раздробили пашню, распахали, грунт - как каша. За севалкой не видно колеса.
А когда Захар занялся своей нивкой, у бороны сразу же обломались зубцы, привязанные лозой; срубил сухую вишню и ею проборонил свою нивку. Поздно высеянное зерно плохо кустилось.
А теперь Захаровы хлеба забиты сурепкой, пестрят, как дикая степь, навевая тоску.
С весны было видно, как плакал ячмень без дождя. Стебельки пожелтели, молочко высохло.
Мука в Мамаевой лавочке сразу тогда подорожала. Люди накинулись на муку, крупу - цены поднялись, выпал дождь - цены снизились. Задул ветер, солнце припекло, обварило хлеб, молочко побежало, высохло - снова цены в Мамаевой лавочке подскочили. Хорошо, что хоть дети подработали в экономии, на месяц-другой запаслись хлебом.
Посеял Захар весной, дождя не было, долго всходило зерно, покрылось струпом. Выкинуло чахлые стебельки, заколосилось, но ссохлось в коленцах, перехватило жилы, не пускает набраться крови, зерну нечего тянуть, корень сосет соки из перегретой солнцем почвы, мучится. У Захара душа болит. Если бы земля была жирная и с осени перепахана, перележала бы под снегом, насытилась водой, уплотнилась, а то - весенняя пахота, свежая, пухлая, ветры вывевают влагу. За бороной пыль стелется, словно по шляху, засоряет глаза, лемех горит, прыгает, скрежещет. У богатого хозяина есть что запрячь. А Захар весну отбыл у Харитоненки и только после этого сеял на своем поле. Видел, знал - погорит зерно, на пашню не ступишь - парит. Посеял, заборонил, но повеяли ветры, сняли верхний грунт, и зерно поверх лежит, трухнет.
Хозяева на юрьев день ходили на поле поваляться, чтобы пшеница хорошо родила. Набрали водки, сала, сидят посреди ноля, поют, пьют, любуются хлебами. У Калитки рожь как икра: прислуживается к Харитоненке - выменял сортового петкутского зерна в экономии. А кто даст Захару? Со снопа помещику невыгодно сортовым платить - рожь дорогая. Завелись жнейки, косилки, скоро не нужны будут косари, вязальщицы.
Мамай и Мороз тоже засеяли свои поля урожайным сортовым и теперь роскошествуют, пьют, гуляют. Один был путный клинок у Захара около Косых Ярков, и тот Калитка вытянул, выманил, недоимка скрутила шею...
