Юрий Акашев - История народа Рос. От ариев до варягов
Почти каждое арийское божество, как и славянское, можно как бы «наложить» одно на другое, и они практически «сольются». Неслучайно, в «Ригведе» довольно часто встречается понятие «Все-Боги» (Vicve devah) – это название группового божества, являющее собой единый мистический сплав[317]. По-видимому, было такое понятие и у древних росов. Миролюбов вспоминает, что в молитвах прабки Варвары фигурировал бог по имени Себо («Се-Бо», то есть усеченное «ВсеБог»), который, по поверьям жителей Юрьевки, «когда русам совсем смерть приходила, в свой Род их брал», и потому его «поважать надо». Когда архиерей пытался запретить старинные языческие обычаи, которые старики смешивали с христианскими традициями, Варвара возмущалась: «Забудь-ка Себа, а он возьмет да сам тебя забудет! Что ты тогда делать будешь?»[318] Себо – величайшее божество, которое можно только славить, у него ничего нельзя просить, приближение к нему – величайшее счастье для всякого. Поэтому, когда Варвара в своих молитвах произносила: «Себо вам, татко! Себо вам, мамко!», – она желала покойным отцу с матерью, чтобы Всебог всегда был возле них[319].
Само слово «бог» также попало в язык древних росов в эпоху проживания в единой семье с арьями. Правда, некоторые ученые считают общеславянское *bogъ заимствованным из иранского (скифского) языка[320], ссылаясь при этом на язык «Авесты» («baga-» – «участь», «судьба», «господин», «бог») и, исходя из этого, даже имена Дажьбога и Стрибога объявляют иранскими, якобы заимствованными славянами в «скифский период» их истории. Однако параллельные образования имеются и в древнеиндийском языке. Так, «bhaga-» имеет значение «счастье», «благосостояние», а также «наделяющий», «дарующий»; в «Ригведе» Бхага – один из богов-Адитьев, даритель обильного богатства. Это и дает нам основание утверждать, что данное слово с поправкой на русскую фонетику было известно уже древнейшим росам. И, скорее всего, древние росы (как и арьи) так называли Бога во всех его проявлениях – единого во множественном. И росы, и арийцы, живя лицом к лицу с природой, видели воочию божественное творчество или, точнее сказать, многие божественные атрибуты, творящие каждый по-своему мир, наделяющие его разными качествами. Этот мир очень динамичен, в нем все время что-то меняется: ночь сменяется днем, зима – летом, ясное небо вдруг покрывается тучами, дождь, так необходимый всему живому, может превратиться в ливень и привести к неисчислимым бедствиям. И все это единый, многоликий мир, постичь который до конца невозможно, как невозможно постичь свойства Бога.
В ведической религии есть понятие «Бхагавaн» (все с тем же корнем «bhaga-»). Вот как оно трактуется ведическим учением: «Бхагавaн есть наивысшее проявление Абсолюта… Являясь источником всего, Абсолют должен обладать интеллектом и сознанием. Эти качества присущи личности, и этот верховный личностный аспект Абсолютной Истины называется Бхагавaн»; «В известном смысле, Бог, или Бхагавaн, не имеет имени, но Его действия наделяют Его множеством имен [выделено мною. – Ю.А.]»[321]. А вот вкратце сюжет сказки, которую «старые люди» рассказывали в Юрьевке во время Святок. В давние времена, когда жили «прадеды пращуров и прадеды прадедов», стала «земля трястись» и «хлынула вода великая». Люди стали из степей уходить в горы, но вода поднималась все выше и выше. Тогда некто Орий, опустившись на колени, стал взывать к Богу: «Солнце, Солнечко Красное! Может, ты – Бог?». Но Солнце ему ответило: «Нет, я не Бог, а есть выше меня, тот – Бог!». Обратился Орий к Горе с тем же вопросом, но Гора ответила так же: «Нет, я не Бог, есть выше меня, тот – Бог!». Обращался с тем же вопросом Орий к Ветру, Туче, Заре Ясной, Звезде Утренней, Месяцу Красному, Птице Быстрокрылой, Дереву, Быку и т. д., но все они неизменно отсылали его к Тому, «Кто выше». «Упал тогда на лицо свое Орий и вскричал: «Боже, Ты, который не Солнце, не Месяц, не Трава, не Дерево, не Птица, не Гора, не Бык, не Корова, Ничто [выделено мною. – Ю.А.], помилуй нас! Спаси нас от Воды Великой, не дай сгинуть ни скоту нашему, ни нам!». И тогда начала убывать вода, перестала трястись земля, стало тепло, выросли новые травы. «Так, – заканчивается сказка, – щуры щуров и пращуры пращуров научились в Бога верить!»[322]
Эта сказка, дошедшая до наших дней из глубокой древности, подводит нас к пониманию древними росами Бога. Бог – это Тот, Кто выше всех (Всевышний), это Ничто, потому что у него нет имени, но в то же время у Него много имен, Он многолик: Он – это и Солнце, и Месяц, и Ветер, и Гора, и Бык и т. д., то есть вся живая и неживая природа и все природные явления. И это очень близко к понятию «Бхагавaн». «Под разными именами почиталось на Руси единое Божественное начало, а в звуках этих имен угадывалось истинное Божье имя», – пишет В. Микушевич в своей статье, посвященной славянской мифологии[323].
Конечно, в древности славянское богопонимание не было однородным, не существовало никаких догматов богопонимания, преобладание множественности в атрибутах Бога разбивало единство и самого религиозного вероучения. Впрочем, то же самое характерно и для мифологии, нашедшей отражение в «Ригведе». Видимо, это послужило причиной появления теории генотеизма (катенотеизма), согласно которой любое божество, к которому обращается с восхвалениями адепт, рассматривается как высшее, центральное, совершенно независимо от того, какое место оно занимает в пантеоне «Ригведы» на самом деле, а, казалось бы, второстепенным богам адресуются преувеличенные восхваления[324].
Несколько особняком в славяно-русской мифологии стоит божество, известное под именами Волос, Велес. Для различных ветвей славянства оно было не менее значимым, чем Перун, однако князь Владимир не включил его в пантеон языческих богов. В «Повести временных лет» и некоторых других древнерусских источниках Велес выступает как «скотий бог» – покровитель домашних животных, как бог богатства и власти. Однако в чешском фольклоре известно демоническое существо Велес, сходное с севернорусским бесом Елсом. Д.К. Зеленин, которого поддержал и Р. Якобсон, предположил, что слово «елс» (костромское диалектное «елс» означает «бес, черт, леший, нечистый») является производным от имени Волос[325]. В балтийской мифологии Велес (Велняс) также означает демона и черта, он – оборотень с рогами и копытами, который может воплощаться в камне, дереве и животных, иногда выступает как древнее божество подземного царства, загробного мира, которому посвящены дни мертвых. У некоторых славян день, когда совершали обряд поминовения усопших, тоже считался днем Велеса[326].
Скорее всего, имя этого божества следует соотнести с именем демона Валa, который запер коров в скале с таким же названием (vala – буквально «замыкающий»). «Проломил преграды Валы», «раскрыл мрак вместе с утренней зарей, солнцем» и выпустил коров «Индра могучий», «Индра-громовержец»[327]. Из процитированных гимнов «К Индре» становится понятно не только, почему славянский Волос ассоциируется с нечистой силой, бесом, подземным миром (он демон скалы, он запер коров в мрачной пещере, он совершил зло), но и почему ему поклонялись скотоводы и считали богом-пастухом (он сберег коров, он пас их под землей) и почему его особо почитали купцы (скот – основное богатство арьев и древних росов-скотоводов). Так же становится понятным, почему, несмотря на это поклонение и почитание, он не был включен во Владимиров пантеон (противник Индры – противник Перуна). Эти гимны также позволяют говорить о глубочайшей древности мифа о Вале, а следовательно, и Волосе-Велесе: ведь коров, запертых Валом, нашли Ангирасы – «наши древние отцы», мифические родоначальники одного из родов певцов-риши, превратившиеся уже в полубогов; Индра проломил скалу «вместе с Навагва» и «вместе с Дашагва»[328], а те и другие также относятся к классу мифических предков, первых жертвователей.
Близость религиозных верований древних росов и арьев прослеживается и в некоторых обычаях, сохранившихся до последних времен и восходящих к магическим ритуалам многотысячелетней давности. Так, кровь, по убеждениям древних, была носителем и хранителем жизни человека. Красный цвет, цвет крови, был символом жизни. Символом жизни было и яйцо. И поэтому весной, когда происходит обновление природы, славяне красили куриные яйца, преимущественно, красной краской (очень хорошо имитирует кровь отвар луковой кожуры). Ю.П. Миролюбов вспоминает, что в Юрьевке на Пасху краской, оставшейся от крашенок, кропили землю во дворах, а многие женщины раскрашивали глинобитные полы своих хат разными узорами из синьки, муки и сурика, крашеную муку сыпали по ветру[329]. В свою очередь, Н.Р. Гусева сообщает некоторые детали о праздновании Холи (Дня Весны) в Индии.
