Юрий Скуратов - Вариант дракона
— Юрий Ильич, умоляю, не посылайте никаких бумаг президенту. Умоляю вас, не надо! Борис Николаевич воспримет это как демарш силовиков. Я ему сам все объясню…
— Но ведь не я один написал это письмо, — начал я сопротивляться.
— Я переговорю со всеми. Только не посылайте никаких бумаг президенту!
Он действительно переговорил со всеми, дольше всех не соглашался Куликов, но в конце концов уступил и он.
Я очень жалею об этом, — не надо было потакать Юмашеву, надо было все-таки отправить бумаги Ельцину, несмотря на опасность того, что он «не так» поймет силовиков.
Все это сейчас, увы, осталось в прошлом, и еще раз увы — осталось в вялом «сослагательном» наклонении: мы, к сожалению, пошли на поводу у администрации. А не надо было!
КОРРУПЦИЯ И ЗАКАЗНЫЕ УБИЙСТВА
Когда я пришел в Генпрокуратуру, то понял — если буду разбрасываться, хвататься за одно, другое, третье, как это довольно часто делает начальство, работа просто-напросто съест меня, надо выбрать что-то главное, все остальное этому главному подчинить, распределить: это вот второй ряд, это — третий, это — четвертый и так далее…
Главными направлениями в борьбе с преступностью я выбрал два: коррупцию и заказные убийства.
«Коррупцио» в переводе с латинского — подкуп, разложение государственного аппарата, продажа чиновниками своих полномочий преступному миру.
Коррупция необходима нелегальному и полулегальному бизнесу, распространению наркотиков, контрабанде, торговле оружием, игорному бизнесу, — необходима как воздух, как вода. Без коррупции эти виды «деятельности», — за редким исключением, — не могут существовать. Россия оказалась в этом смысле страной чрезвычайно уязвимой — как, собственно, и любая другая страна с экономической системой переходного типа. Если возможна сверхприбыль в сто — сто пятьдесят — двести процентов, то эту сверхприбыль надо получать. Для получения ее все средства хороши: и подкуп, и шантаж, и убийства. Прибылью нормальной, общепринятой в развитых капиталистических странах в три — пять — семь процентов уже не довольствуются. Вот такие в России «капиталисты».
Чиновников на нынешний день в России примерно один миллион. Один миллион человек, которые могут что-то разрушить, а могут и не разрушить этакое социальное зло, которое криминальные элементы обязательно стараются использовать в своих интересах.
Я знал, что для борьбы с коррупцией нужна серьезная подготовка. И не только нравственная или техническая — нужны специальные подразделения в правоохранительных органах. Да и сотрудники не должны сидеть впроголодь на нищенской зарплате и при этом допрашивать сытого вальяжного чиновника, вызванного в прокуратуру по факту взятки в несколько тысяч долларов. Более того, надо, чтобы следователь был обеспечен не только нормальной зарплатой, но и квартирой, иначе получается нонсенс: молодой человек с женой и ребенком или даже двумя детьми расследует дело о миллионах долларов и не имеет квартиры… Ведь однажды он может не устоять.
Но особенно «ценными» для преступников являются чиновники высокого ранга, это именно их «деятельность» выдвинула Россию в десятку самых коррумпированных стран мира. Криминологические исследования выявили страшную цифру — семьдесят процентов российских чиновников коррумпированы, именно на их подкуп коммерческие структуры выделяют до пятидесяти процентов своей прибыли.
Самые «дорогие» чиновники — те, которые работают в банковско-финансовой сфере и распоряжаются предоставлением кредитов на льготных условиях. Иногда до сорока процентов этого кредита возвращается в карман «благодетелей» в виде «хрустиков», «шуршиков» и т. д. — «живыми» деньгами, наличностью.
Ну а те, которые «высокого полета», те не стесняются — за продажу лицензий на нефть, газ, цветные металлы и другое ценное сырье берут, уже не стесняясь, — счетами в зарубежных банках на сотни тысяч долларов, подарками в виде особняков либо в виде теплого местечка на будущее в прибыльной структуре.
Иногда этих чиновников, что называется, «делают», проталкивая наверх, причем подчас это обычные уголовники, имеющие судимость.
Массовая приватизация «по-чубайсовски», обернувшаяся глобальным воровством государственных ценностей, сплела такой густой клубок, в котором слились воры, взяточники, хозяева «грязных» капиталов, спекулянты, что разбирать его прокуратура будет еще долго-долго.
Коррупция и организованная преступность уже образовали уродливую, опасную для государства структуру.
Некоторые идеологи воровского капитализма говорят, что насытившиеся бандиты, устав от грабежей, воровства и убийств, превратятся в добропорядочных буржуа. Как бы не так! Эдит Пиаф однажды сказала, что у поэта никогда не может быть лица подонка и подлеца, так и у убийцы никогда не может быть лица поэта: бандиту не дано стать порядочным человеком.
Коррупцию в таком масштабе, как в России, родили крупные просчеты в управлении государством, слабая экономика, несовершенные законы, позволяющие преступникам ощущать себя королями, и обычный правовой цинизм.
В прокуратуре, как я уже отмечал, мы подготовили специальную антикоррупционную программу, о которой я доложил Борису Николаевичу Ельцину. В программе был намечен целый комплекс мер борьбы с этим злом. Ельцин одобрил программу. Чубайс же в бытность руководства администрацией президента ее благополучно похоронил.
Тогда мы подготовили проект указа по борьбе с коррупцией. До закона, похоже, еще далеко, пусть будет хоть указ. В проекте мы предлагали создать комиссию, в которую вошли бы все правоохранительные и силовые органы, — от службы охраны президента до налоговой полиции, — и передавали бы ей материалы, имеющие признаки преступления, именно по части коррупции.
Ведь руководители министерств часто поступают так: пожурят отечески взяточника у себя и все, этим и ограничатся, тогда как людей этих надо судить, взыскивать с них ущерб, принесенный в результате их коррупционных действий. Нужно было также создавать межведомственную следственно-оперативную группу, которая проверяла бы все факты коррупционных нарушений…
Проект указа, к сожалению, также был похоронен. Думаю — той же командой.
Мы подготовили и серию поправок в законы — например, как я уже говорил, в законы о выборах и государственной службе, препятствующие проникновению криминала во власть. Они были поддержаны Думой и Советом Федерации. В этом же пакете был и закон о доверительном управлении долями (акциями), принадлежащими государственным служащим. Как известно, закон в России запрещает совмещать госслужбу с коммерческой деятельностью. У нас же к этому относятся не последовательно, одни выполняют этот закон, другие нет. Причем большинство, конечно же, не выполняют и, находясь на службе в каком-нибудь близком по профилю министерстве, работают на свои личные структуры, обогащаются, как могут. Таких примеров — воз и маленькая тележка.
Прокуратура, к сожалению, не обладала правом законодательной инициативы, а президент, его администрация и правительство не вынесли законопроект в Думу.
Предложили ряд поправок в Уголовный кодекс, предусматривающих ответственность за нецелевое использование кредитов. Много было жалоб на безденежье, много денег уходило в никуда, иногда они просто разворовывались. От этого страдало дело, но виновных никто не наказывал…
Особое внимание уделили усилению прокурорского надзора за расследованием преступлений, связанных со взяточничеством. А то ведь что получалось: в Дагестане, например, за год было выявлено всего семь взяточников. В Ингушетии и того меньше. В жизни же ситуация была совсем иной.
Пришлось взяться за это дело серьезно. В результате мы довели количество уголовных дел по взяточничеству до шести с половиной тысяч.
Начали наводить порядок и в прокуратуре. Если видели, что человек ненадежен, может «позолотить себе ручку» — убирали такого «золоторукого». В это время появился указ об обязательном декларировании государственными служащими своих доходов, на судей и прокуроров этот указ не распространялся, но мы у себя приняли решение о добровольном декларировании.
Стало ясно, что все принимаемые Госдумой законы должны проходить криминологическую экспертизу именно на предмет коррупции, чтобы не случилось того, что произошло, например, с блоком законов и указов о приватизации: там было такое раздолье для взяточников и коррупционеров, которое может, наверное, только присниться в нехорошем сне либо привидеться в странной колдовской одури…
Сейчас грядет земельная реформа — и может так статься, что это будет хуже приватизации, тут такими взятками пахнет, что каждую бумагу, каждый указ, каждый параграф закона об этой реформе надо отдавать на криминологическую экспертизу. Всю деятельность чиновников надо непременно взять под контроль.
