Андрей Раев - Проклятие России. Разруха в головах?
«Колпак Броделя» в России
А теперь вернёмся ещё раз к де Сото. Не то чтобы я на нём зациклился, но я русский, не мне чваниться перед перуанцами. Если в современной России хоть немногое идёт по Адаму Смиту, хоть немногое идёт по Марксу, то что-то должно идти и по де Сото. Модель де Сото — это тоже всего-навсего модель, в ней имеются упрощения. Если поискать их, то первое и огромное находится сразу. Де Сото предположил, что под «колпаком Броделя» всё делается по закону. Давайте усомнимся в этом и предположим, что под этим колпаком законы нарушаются почти так же часто, как и за его пределами. Просто те, кто под колпаком, имеют возможность писать законы «под себя», тем самым легализуя часть, но только часть, своей деятельности. А кроме того, они имеют возможность нейтрализовать направленные против них действия правоохранительной системы. И вот тут ситуация сразу становится очень узнаваемой. И мы узнаём Россию тринадцатилетней давности (1997). Да, «семибанкирщина», как говорил Березовский, да, меркантилизм, да, «колпак Броделя» в Москве. И под этим колпаком — банкиры, владельцы добывающих компаний (те же банкиры, как правило), политики, экономисты и все, кто колпак обслуживает. За пределами колпака — те, кого нет смысла эксплуатировать. Если смысл появляется — делаются набеги с целью передела собственности. Получить документальное описание этого колпака нереально ни сейчас, ни в будущем. Художественное описание одного из таких набегов дано в прекрасной книге Юлии Латыниной «Охота на изюбря». Это демократия? Нет, конечно. Это криминально-олигархическая республика. В основном она обслуживает экспорт нефти, газа и ископаемых (почти единственных конкурентоспособных экспортных товаров). Олигархи только что способствовали избранию нужного президента. К тому же он тяжело болен, и их влияние на него огромно (должен же он на кого-то опираться). К тому же значительная часть общества, как точно заметил Анатолий Уткин («Большая восьмёрка, Цена вхождения»), больше всего боится коммунистического реванша и озабочена преодолением «точки невозврата» к тоталитарному прошлому. В руках олигархов почти полный контроль над средствами массовой информации. Но парламентского большинства нет. Может быть, именно поэтому «колпак Броделя» не слишком похож на описанный де Сото. Назовём это «криминальным колпаком Броделя». Без парламентского большинства только часть законов удаётся принять «под себя». Остальные просто обходятся. Но зато есть коммунисты, которые вопреки своей собственной теории всё время провоцируют трехзначную инфляцию. А это — рай для банкиров, позволяющий отлично делать деньги из денег. Тем не менее весь это куцый «колпак Броделя» покрывает только банковских и сырьевых олигархов и только Москву и некоторые добывающие районы. Даже второй по величине город страны — Петербург — находится вне контроля. И даже с мэром Москвы олигархическая группа враждует. Но это не главное. Криминальный «колпак Броделя» начинает разрушаться под действием внутренних и внешних причин.
Посмотрим внимательно на ситуацию. Для описания положения мы не пользовались рецептами ни Маркса, ни Смита, ни Кейнса (о теоретиках информационного общества уж молчу). Вся западная социально-экономическая наука XIX–XX веков оказалась почти бесполезна. Мы воспользовались методологией де Сото и Заславской. В социальной группе, собравшейся под криминальным «колпаком Броделя», присутствуют и капиталисты, и рабочие некоторых добывающих отраслей (классовое описание бессмысленно). Невидимая рука рынка не работает, поскольку основные деньги делаются на воровстве и мошенничестве, законных или нет. Среднего класса нет, и появление его не предвидится. Поэтому и рецепты, присылаемые с Запада, не лечат наши болезни. И дело не в том, что какие-то теории — хорошие, а какие-то — плохие. Мир не состоит из двоечников. Если миллионы людей в течение долгого времени признают какую-то теорию хорошей, значит, в определённых условиях она хорошо описывает жизнь. Все теории, о которых я упоминал, хороши. Но одни — в одних условиях, другие — в других. В конце 90-х и начале 2000-х условия в России были такими, что лучше всех описывали жизнь теории де Сото и Заславской.
Пойдём далее. Среди равных олигархов появляются такие, кто считает себя равнее прочих. В правительстве сильны позиции экономистов-реформаторов. Они организуют аукцион по продаже акций «Связьинвеста». Один из олигархов — Потанин — договаривается с американским финансистом Джорджем Соросом, они делают наиболее выгодное предложение и побеждают на аукционе. Борис Абрамович Березовский (БАБ), рассчитывавший получить Связьинвест по дешёвке, остаётся ни с чем. Никакие законы, ни писаные, ни неписаные, не нарушены. Но нарушены интересы Березовского, и это оказывается важнее. «Прыгать через верёвку» он отказывается. А реформаторы результаты аукциона аннулировать отказываются. Тогда начинается первая информационная война (книжное дело). Ничем особым она не заканчивается, но наносит большой ущерб и правительству, и всему криминальному «колпаку Броделя». Прочие олигархи начинают понимать, что Березовский «равнее» их и претендует на роль сеньора.
Далее грянул дефолт 1998 года. Вся страна понесла огромные потери, и олигархи не оказались исключением. Более того, многие промышленные и торговые группы, в олигархию не входившие, потеряли значительно меньше, чем олигархи. Эти группы объединяются и во главе с Лужковым и Примаковым начинают поход во власть. И к ним присоединяется ещё один из олигархов — владелец телеканала НТВ Гусинский. А в группе-то — личные враги Березовского. Тут начинается вторая информационная война. Более того, Гусинский попадает под уголовное преследование, и у него забирают бизнес (НТВ). Тем самым «колпак Броделя» разрушается. А ведь в России 90-х полностью по закону бизнес не вёл никто. И значит, все олигархи получают сигнал, что они в безопасности только до тех пор, пока лояльны Березовскому. До сеньории один шаг. Но сделать его нереально. У Березовского нет ни подкупленной полиции, ни прикормленной армии и нет уже сторонников среди других олигархов. Контрольный пакет телевидения — у государства. У БАБа есть только люди, которых он «привёл к власти» и которые должны быть ему «обязаны по гроб жизни». И когда президент России Владимир Путин заявляет, что отныне порядки на телевидении он будет устанавливать сам, выясняется, что у Березовского нет ничего, чтобы удержать власть. Объединённая олигархия в 2000 году всё ещё обладала огромной силой, но не нашлось больше олигархов, желающих спасать сеньорию Березовского. Вскоре БАБ был вынужден покинуть Россию. «Криминальный колпак Броделя» был разрушен, и олигархия прекратила существование.
У кого власть в России?
Ну, хорошо, олигархия утратила власть, а кто же пришёл к власти? Будь я марксистом, я бы обязательно ответил. Причём примитивный вопрос требует примитивного ответа. У власти бывает либо народ, либо бюрократия, либо капиталисты. Ну, когда я слышу слово «народ», я рефлекторно хватаюсь за карманы, понимая, что меня опять хотят обчистить. Подавляющее большинство тех, кого мы называем бюрократами, имело в 2000 году вполне скромные доходы (о власти уж умалчиваю). Крупный капитал в 2000 году как раз и был отстранён от власти. Мелкий и средний, что ли, к власти пришли? Что-то сомнительно. Оставим марксистский подход. Власть всегда персонифицирована, и в этом смысле к власти пришёл Путин (и его команда). А держится любая власть на поддержке тех социальных групп, которые выигрывают от политики этой власти. А выигрывают или проигрывают не Марксовы классы, а реальные группы в реальной России. И на поддержке этих групп, а не на двух каналах телевидения власть стоит и укрепляется. Вот, например, есть группа работников питерских судостроительных заводов. Большинство из них по несколько месяцев не получает зарплаты. Конечно, рабочие могли бы бастовать. Но денег всё равно не получили бы. Денег нет, поскольку нет заказов. Но вот правительство вместо разговоров о всеобщем братстве приносит заказы на фрегаты для Китая и Индии. Появляются зарплаты, и появляется поддержка.
Другой пример. Олигархия держала очень высокий курс рубля. Он был невыгоден нефтяникам, но зато был выгоден банкам. Курс рубля рухнул в 4 раза, и во столько же раз выросла конкурентоспособность российских товаров. Как феникс из пепла, начала оживать промышленность. И все, занятые в этой промышленности (а не только владельцы), получили большой выигрыш. 8 лет реальная зарплата росла с темпом 20 % в год (в зоне бума). А где выигрыш, там и поддержка.
Инфляция снижается с сотен процентов до десятков процентов. Теперь это уже не рай для банков, а рай для торговли. Торговые сети появляются одна за другой, перехлёстывают пределы столиц и идут в провинцию. Выигрывают все — и владельцы, и работники торговых сетей, и все, кто пользуется их услугами (а это десятки миллионов). А где выигрыш, там и поддержка. Далее инфляция снижается до единиц процентов. И вот тут реально начинает расти «реальная экономика». А это миллионы рабочих мест, рост зарплат, рост благосостояния. А где рост, там и поддержка.
