Петр Краснов - Исторические очерки Дона
Как только Круг собрался, по Дону спустился на стругах Разин со своими молодцами. Богато и пестро одетый, с драгоценным оружием, окруженный такими же щеголями и молодцами-казаками, Разин сошел с ладьи, расталкивая казаков, стоявших на Кругу, вошел в середину и прошел к атаману.
Страшная, грозная тишина стала на площади. На Дону все знали про Разина, знали и про Астрахань, и про то, что воевода, князь Прозоровский, боялся что-нибудь предпринять против Разина, знали и то, что Разину атаманом было запрещено являться на Круг, что он самовольно устроился на Кагальнике. Все ожидали, что, если Разин и появится в Черкасске, то появится с повинной головой просить перед войском о прощении. И вот он появился на Кругу. С гордо поднятой головой, богато одетый. Не снимая прекрасной собольей шапки, прошел он к атаману и грозно, как власть имеющий, громко, голосом, раздававшимся по всему майдану, спросил:
— Это почему Круг?
Корнилий Яковлев молчал. Войсковой дьяк ответил:
— Снаряжается легковая станица для отвоза царю ответной грамоты от Войска.
— Кто привез грамоту?
— Посол Евдокимов.
— Позвать его на Круг!
Разинские молодцы, вытесняя казаков Круга, тесно стали подле Разина. Точно не Яковлев был атаманом, но Разин. Кто-то услужливо побежал за Евдокимовым. Когда тот пришел, Разин смерил его с ног до головы строгим взглядом и спросил громко:
— Ты что? Мне привез грамоту?
Посол ответил, что грамота была атаманам и казакам, всему Войску Донскому.
— Кто тебя послал на Дон? Государь или бояре? — спросил Разин.
— Я приехал с царскою грамотою, — ответил Евдокимов.
— Врешь! Ты не грамоту привез, а приехал лазутчиком. В воду его!!
Никто не успел даже подумать о том, что совершается, как Разинские казаки бросились на посла, зарубили его шашками и потащили топить в реку.
Войсковые старшины и есаулы стали уговаривать Разина не буйствовать. Корнилий Яковлев подошел к Разину.
— Опамятуйся, Степан Тимофеевич, — сказал он, — что с тобою? Рехнулся, что ли? Ты своим буйством войско губишь.
— Молчи! — грубо оборвал атамана Разин. — Ты владей своим войском, а я владею своим. В мои дела не мешайся! Кругу разойтись!
В подавленном молчании казаки разошлись по куреням.
Разин расположился полным хозяином в Черкасске. Многие казаки, ослепленные его богатством, забегали к нему и вступали в его шайку. Корнилий Яковлев заперся в своем курене. Несколько дней Разин пробыл в Черкасске, распоряжаясь полновластно, как атаман. По всем Черкесским станицам шла пьяная гульба.
Так же внезапно, как пришел Разин в Черкасск, так же быстро он его и покинул. Он направился опять на Волгу, к Царицыну.
Корнилий Яковлев, предвидя беду, послал вдогонку Разину «войскового казака» Фрола Минаева, с приказом уговорить Разина вернуться и не губить войско. Разин не послушался уговоров.
В Черкасске было неспокойно. Казаки, боясь Разинской расправы, держали стрельцов, провожавших посла Евдокимова, семь недель в «крепи» (тюрьме). Только тайно от казаков Корнилию Яковлеву удалось их отпустить из Черкасска.
Как только немного утихло в Черкасске, Яковлев послал в Москву отписку. Он писал: «Разин подходил под Черкасск, чтобы в войске учинить великую смуту, а нам за малолюдством не токмо над ним, вором, и над его единомышленниками промысла учинить и себя уберечь было некем…»
Глава XXII
Подойдя к Царицыну, Разин приказал есаулу Василию Усу осадить город, где заперся со стрельцами воевода Тургенев. Жители Царицына продержались недолго. Как только стал ощущаться у них недостаток в воде — они отворили ворота Усу. Воевода Тургенев с войском заперся в замке. Казаки осадили замок, выбили ворота, перебили стрельцов, а Тургенева привели на веревке к Разину.
Разин долго мучил и издевался над воеводой. Тургенева били, кололи копьями и, наконец, полуживого утопили в Волге.
Оставив отряд в Царицыне, Разин с главным войском пошел вниз по Волге к Астрахани. Все попутные городки и селения покорялись Разину. Разин всюду говорил, что он идет за великую правду, что с ним находится царевич Алексей Алексеевич (сын царя Алексея Михайловича, умерший 17 января 1670 года), что сам патриарх Никон состоит при его отряде, и что он несет крестьянам волю и дарует им землю. В то же время Разин дослал на Дон приказ не строить церквей и запретить богослужение.
— А как же венчаться-то будем? — спросили его казаки.
— Венчаться можете под кустом. Для чего вам Христос? Вера в Христа пришла к вам из Москвы. Я иду против Москвы и против веры.
Астраханский воевода князь Иван Прозоровский послал навстречу Разину гонцов с приказом остановить Разина.
— Скажи воеводе, — сказал Разин посланнику, — что я твоего воеводы не боюсь. Не боюсь и того, кто повыше его!
Боярин и воевода Астраханский Иван Прозоровский, дьяк и стрелецкие головы (начальники), приняв благословение от митрополита Иосифа, приготовились к бою.
22 июля 1670 года на трехстах больших лодках Разин подошел к Астрахани и высадился у городских стен в виноградных садах. Казаки приготовили лестницы для приступа.
Наступила ночь. Воевода приказал зажечь лежащую у стен города слободку, чтобы помешать казакам ворваться в город в темноте. Стало светло, как днём. Воевода и его полки провели ночь под ружьем.
В три часа утра полки Разина пошли от Вознесенского монастыря к Вознесенским воротам. Загремели было пушечные выстрелы и сейчас же смолкли. Астрахань изменила Москве и сдалась Разину. Стрельцы не только не стреляли, но помогали казакам приставлять лестницы к стенам. Все начальники были перебиты стрельцами. На улицах и площадях стрельцы и чернь братались с казаками Разина. Израненного на стенах города копьями князя Прозоровского на ковре отнесли в собор. Там собрались митрополит и немногие оставшиеся верными стрельцы. Народ набился в соборе, спасаясь от Разинцев.
На рассвете казаки ворвалась в собор. Они вывели Прозоровского к Разину. Разин, измучив князя, бросил его с башни в ров.
Из собора Разин отправился в приказную избу и там приказал рвать и жечь бумаги. Когда кто-то сказал ему, что тут могут быть и нужные дела. Разин ответил:
— Нужных дел нет! Это только закрепощение темных людей. Да я не токмо в Астрахани, в Приказной палате, а в Верху, у Государя, все дела передеру.
Повальное пьянство и дикий разгул охватили Астрахань. Разин, и с ним пьяная городская чернь ездили по улицам, въезжали в церкви, срывали иконы и ругались над ними. Они рубили всякого, кто чем-нибудь не угодил Разину. С Разиным ездил какой-то юноша в черкеске. Его величали царевичем Алексеем.
— Погоди, — говорил Разин окружавшим его людям, — мы Москвой тряхнем — вот когда будет у нас пир горою…
По всем поволжским городам были посланы посыльные с призывом крестьян убивать помещиков и бояр.
Пламя мятежа запылало по юго-востоку России. Царские воеводы были заняты усмирением восставших. Разин торжественно и пьяно шел на выручку взбунтовавшемуся народу.
Донские казаки покидали Разина. Им противна была пьяная гульба и издевательства над безоружными. Уже не казаки, но городская и деревенская Русская чернь окружала Разина и во всем потворствовала ему.
Под Симбирском воевода Милославский перегородил путь Разину. Разин вступил в сражение с ним. Пьяная чернь, умевшая бить безоружных и расправляться с женщинами и детьми, не устояла в правильном бою. Спившийся Разин не мог руководить боем. Его войско обратилось в бегство. Разин с остатками своих ватаг кинулся на Дон, на Кагальник.
Донские казаки не приняли его. Пришел на Дон не лихой гулебщик-атаман, покоритель Персидского царства, пришел пьяный растерявшийся казак, окруженный толпою раболепствующих перед ним мужиков.
Войсковой Круг постановил арестовать Разина.
14 апреля 1671 года атаман Яковлев с Донцами легко взял приступом Кагальницкий городок, связал Разина и его брата и доставил в Черкасск. Там, до отправки в Москву, держали Разина прикованным цепями к Черкасскому собору.
Сообщников Разина Войсковой Круг приговорил к смертной казни, а Разина к выдаче Москве. Корнилий Яковлев лично повез Разина в Москву.
Отрезвевший за время длинного пути, Разин одумался и покаялся. В Москве перед казнью Разина жестоко пытали. Разин молчал, когда били его кнутом, подвешивали за ребро к потолку, жгли угольями и каленым железом. Разину обрили макушку и капали на нее холодной водой. Разин не проронил ни слова.
