Майкл Вуд - Золото Трои
К счастью, главные находки регистрировались помощником Эванса Макензи в ежедневных журналах, которые, наряду с записными книжками Эванса, фотографиями (некоторые из них использованы в этой книге) и архитектурными планами хранятся в Музее Ашмола в Оксфорде. Из этого сырого материала Эванс создавал годовые отчеты, публиковавшиеся Британской Афинской школой, начиная с 1900 г., и позднее сведенные им в книгу «Дворец Миноса».
Из отчета Эванса за 1900 г. видно, что он разделял точку зрения Шлимана и Дёрпфельда на Кносс. И первое впечатление: «микенский дворец весьма похож на дворец в Тиринфе. Коричневые и зеленые рельефы с резными розетками у южного входа Эванс сравнивал с мраморными украшениями, найденными Элджином и Шлиманом в Микенах; изменения в планировке дворца приписывал деятельности микенских царей, так как было обнаружено много «керамики позднемикенского класса, аналогичной найденной в Микенах, в Ялисе [Родос] и в Тель-эль-Амарне [Египет]». Параллель с Египтом (к примеру, эмалевые диски, прикрепленные к потолку тронного зала) позволила Эвансу датировать тронный зал XIII в. до н. э., что относилось к «позднейшей фазе дворца». К тому времени, полагал он, «микенские повелители Кносса смогли покорить критоговорящее население». В целом, доказывал Эванс, «трудно отодвинуть период разрушения дворца позднее XIII в. до н. э.».
Эванс полагал, что найдена великая и древняя минойская культура, покоренная на последнем этапе своего существования с XIV по XIII в. до н. э. материковыми микенцами, захватившими остров и перестроившими дворец, украсив его в своем «дворцовом стиле» и наполнив микенской керамикой. Интерпретация Эванса полностью согласовывалась с анализом керамики, найденной Калокериносом, которую исследовали, опубликовав затем результаты, Фабрициус, Осуйе, Фуртвенглер и Лешке. Свои комментарии дали также Шлиман и Дёрпфельд. Все эти специалисты пришли к единому мнению в отношении стиля и приблизительной датировки керамики (и были правы): дворец действительно в XIII в. занимала греческая династия, как и говорится в гомеровских преданиях. Ахеец Идоменей действительно мог повести отсюда армию в период Троянской войны.
Однако скоро Эванс расстался со своими первоначальными идеями. В отчете 1901 г. он объявил о новой теории. (Основная работа по дворцу была завершена к 1905 г., хотя дальнейшие раскопки велись вплоть до Первой мировой войны, а затем — в начале 1920-х гг. Последним годом крупномасштабных работ в Кноссе был 1930 г.)
Вот какой была новая теория Эванса. Она появилась в книге «Дворец Миноса» — четырех томах, в которых предпринята попытка серьезно рассмотреть параллельные признаки разных цивилизаций. Если мое повествование кажется слишком критичным по отношению к Эвансу, то лишь потому, что появляется все больше свидетельств, позволяющих полагать, что Эванс совершенно неправильно понимал проблему и его заключительная версия ошибочна. Но многие специалисты и теперь соглашаются со значительной частью его выводов.
Эванс установил, что Кносский холм был населен со времен неолита и что высокоразвитая «дворцовая» цивилизация существовала с 1900 или 1800 г. до н. э., имея не одну, но две формы письменности. Эта цивилизация, несомненно, господствовала над Кикладами и большей частью Эгейского мира до сожжения Кносса, которое Эванс датировал приблизительно 1420 г. до н. э. Империя, очевидно, имела мощный военный и торговый флот — крепостные укрепления в Кноссе отсутствовали. Ясно, считал Эванс, ведь существовало некое подобие Pax Minoica [Минойского мира], сохранявшего равновесие во всем регионе. Археологические свидетельства подтверждали рассказ Фукидида о древнегреческой истории:
Минос раньше всех, как известно нам по преданию, приобрел себе флот, овладел большей частью моря, которое называется теперь Эллинским, достиг господства над Кикландскими островами и первый заселил большую их часть колониями…
Под сильным впечатлением от легенды о Миносе Эванс заявил, что открытая Шлиманом в Микенах и Тиринфе цивилизация — просто побочная варварская ветвь — колония минойцев, нанимавшей минойских художников и ремесленников (как, например, в случае с шедеврами в шахтовых гробницах и фризами «Сокровищницы Атрея»). Эванс был уверен в «абсолютной непрерывности» минойской и микенской цивилизаций и что тот мир не был греческим, хотя и допускал, что грекоговорящее население могло присутствовать в Греции до «нашествия дорийцев» в конце бронзового века как беднейший класс. Гомеровский мир героев он считал послемикенским: «Гомер, хотя и упоминающий деяния ахейских героев, смог изобразить их в окружении, которое, ввиду абсолютной непрерывности минойской и микенской истории, мы можем определенно считать неэллинским». (Курсив мой.) Другими словами, гомеровские поэмы, хотя и написанные на греческом языке, были, по Эвансу, просто бледным отражением великой минойско-микенской культуры. И сама Троянская война — не более чем подправленный критский миф. Примечательно, что, утверждая это, Эванс имел на руках две тысячи нерасшифрованных табличек с линейным письмом Б: «Если рассматривать обитателей позднейшего дворца как «ахейцев», то греческая оккупация Крита должна по этому признаку восходить к временам неолита». То есть Эванс утверждает, что Кносс не располагает археологическими свидетельствами, указывающими на приход новой расы — микенцев. Что и говорить, эти шараханья Эванса, который вплоть до смерти в 1941 г. управлял интерпретацией своих находок в Кноссе (ему принадлежащих!), представлялись многим авторитетным ученым весьма сомнительными. И особенно мысль о непрерывности расы и культуры: «Я не допускаю споров об этом, — писал Уолтер Лиф в 1915 г., — но многие видные авторитеты считают, что они могут определить совершенно новое влияние, характеризуемое керамикой LM III [т. е. после 1400 г.]». Они были правы: разрушение дворца незадолго перед 1400 г. до н. э. возвещало о завоевателях из материковой Греции, поставивших во главе Крита собственную военную бюрократию. Такая теория в целом принята сейчас. Греческое правление в Кноссе продолжалось до окончательного разрушения дворца около 1200 г. до н. э. или чуть позже. Последний дворец в Кноссе был в итоге греческим. Его искусство и архив, написанный линейным письмом Б, характерны для микенского мира XIII в. до н. э.
ПОЧЕМУ ЭВАНС ПРИШЕЛ К ТАКИМ ЗАКЛЮЧЕНИЯМ?В эволюции современного понимания Эгейского бронзового века было два этапа. Работы Шлимана, с его страстной верой в правдивость гомеровских поэм, привели к тому, что все реликты микенской культуры рассматривались в качестве иллюстрации поэзии Гомера, а сам Гомер — как источник сведений о реальном героическом мире. Открытие Артура Эванса в Кноссе более ранней минойской цивилизации, в свою очередь, привело к убеждению, что культура на материк была привнесена, если вообще не создана, минойцами. Короче говоря, по Эвансу, мир Гомера не существовал. Школы Шлимана и Эванса продолжали доминировать в научном мире, даже когда было доказано, что обе идут в неверном направлении.
На взгляды Эванса ключевое влияние оказало открытие письменности. Множество табличек с линейным письмом Б были обнаружены вначале в кладовых, где вел раскопки Калокеринос, а затем и по всему дворцу. Бронзовый век наконец обрел грамоту. Но одна проблема возникла сразу же. Таблички с надписями были найдены в последней фазе дворца, которую Эванс первоначально ассоциировал и с тронным залом и большей частью фресок, так называемых шедевров минойского искусства. Позднее для этой фазы он применит термин «повторная оккупация скваттерами». Но тут возникла неувязка: как такая высокоразвитая цивилизация могла оставаться неграмотной, а захватчики, «скваттеры», — грамотными? Пришлось утверждать, что в последней фазе письменности не было, хотя это шло вразрез с современными идеями исторического прогресса. И Эванс предложил свою периодизацию бронзового века: ранний, средний и поздний (специалисты называют их ранне-, средне — и позднеминойскими для Крита — ЕМ, ММ и LM, элладскими — H — для материка, кикладскими — С — для островов, и в каждом выделены подпериоды, например MM II, LH III В). В основе хронологии Эванса лежит сравнение со Старым, Средним и Новым Царствами Древнего Египта, но, возможно, были и аналогии с идеями конца XIX в. о развитии искусства и цивилизации — все цивилизации проходят периоды начала, расцвета и упадка. Даже в 1935 г., после того как новые раскопки в Микенах и Тиринфе породили сомнения в его интерпретации позднего бронзового века, восьмидесятичетырехлетний Эванс набросился с критикой на правильную (как мы теперь знаем) датировку Аланом Уэйсом «Сокровищницы Атрея» XIII в. до н. э. (LH III В). Как, вопрошал Эванс, Уэйс мог датировать прекраснейший образец микенской архитектуры «концом эпохи упадка»? Многое в трудах Эванса выдержало испытание временем, и никто не отрицает его огромный вклад в анналы археологии, но сейчас мы видим, что в истории со связями между Критом и материком в позднем бронзовом веке он был не прав. Почему? Как возникла теория Эванса?
