Александр Зимин - Россия на пороге Нового времени. (Очерки политической истории России первой трети XVI в.)
По Псковской версии, дело происходило несколько иначе. О всех перипетиях переговоров в Новгороде, о согласии бояр на уничтожение псковских вольностей автор Псковской повести не знает (или, что вернее, умалчивает). Он сообщает только, что псковичи узнали «злу весть» от купчины Филиппа Поповича, который в это время направлялся в Новгород, но вернулся в родной город. Филипп сообщил, «что князь великий посадников наших, и бояр, и жалобных людей переимал». Тогда на псковичей «нападе… страх и трепет». Созвано было вече, которое и послало своего гонца к великому князю, чтоб тог «жаловал свою отчину старинную».
В ответ на это в Псков и был прислан дьяк Третьяк Долматов (по Московской повести, он послан был 10 января). Он изъявил «две воли» государя, которые совпадают с тем, что бояре Василия III сообщили псковским посадникам по Московской повести. Собрано было вече 13 января («свитающи дни недельну»), на котором псковичи сообщили о принятии ими требований Василия III. Вечевой колокол был снят. «И начата псковичи, — пишет автор Повести, — на колокол смотря, плакати по своей старине и по своей воли»[467]. Московская повесть о событиях в Пскове молчит, сообщая только, что Третьяк возвратился в Новгород в срок, т. е. 15 января, с посадником Кузьмой Сысоевым и с сообщением, что вечевой колокол, символ псковской независимости, снят. В тот же день великий князь, удовлетворенный ходом событий, послал в Псков своих бояр во главе с князем
А. В. Ростовским и конюшим И. А. Челядниным, которые должны были привести псковичей к присяге. Для великого князя должен был быть очищен Средний город Пскова, а псковичи оттуда выселены в Большой город. 20 января Василий III выехал из Новгорода, сопровождаемый большой свитой и войском[468]. На псковском рубеже его встретили псковичи во главе с посадником Иваном Кротовым. Через четыре дня, т. е. в четверг 24 января, он въехал в город. До этого версты за две (или три — по Псковской версии) навстречу ему вышли «псковичи все и чернь»[469]. Сходный рассказ содержится и в Псковской летописи, только здесь о встрече великого князя посадником не говорится.
27 января Василий III устраивает большой прием, на который в Большую судную избу были вызваны посадники, бояре, купцы и житьи люди, а средние и «молодшие» люди оставлены во дворе ожидать исхода событий. К псковской знати выслана была боярская комиссия во главе с А. В. Ростовским и И. А. Челядниным. Бояре передали новую великокняжескую волю: все собранные в Большой избе должны были из-за «многих жалоб» на них покинуть Псков и поселиться в Московской земле. Посадники и псковичи безропотно на все согласились. Решение сообщено было и остальным псковичам («средним людем и мелким»), которым милостиво было разрешено оставаться в Псковской земле. На следующий день все отобранные псковичи с женами и детьми (и дети тех, что задержаны были в Новгороде) высланы были из Пскова. Наместниками были назначены боярин Григорий Федорович Давыдов и конюший И. А. Челяднин, а по пригородам — дети боярские. Впрочем, судебной власти наместники пригородов не получили. В Среднем городе, откуда выселены были псковичи, дворы получила тысяча помещиков новгородских, которая составляла военный гарнизон города. Торг из Среднего города перенесен был в Большой. Для перечеканки денег и взимания таможенных пошлин из Москвы было прислано 15 специалистов. В Псковской земле приказными делами должен был ведать дьяк Михаил Мисюрь Григорьевич Мунехин, а ямскими (и составлять полные и докладные) — Андрей Волосатый.
Окончив устроение псковских дел, великий князь выехал в Новгород[470].
В Псковской повести к этому добавлено, что всего вывел великий князь 300 семей. «И тогда отъятца слава псковская», — замечает в этой связи автор повести. Деревни сведенных псковичей были розданы боярам[471]. Из Москвы великий князь прислал «добрых людей, гостей, тамгу уставливати ново, зане же во Пскове тамга не бывала; и прислаша с Москвы пищальников казенных и воротников».
Всего в Пскове, по Псковской повести, оставлено было 1000 человек детей боярских и 500 пищальников. Летом («к Троицыну дни») во Псков прибыло 300 купеческих семей («гости сведеные москвичи з десяти городов»). Они поселены были в Среднем городе (там было 6500 дворов), а псковичи были оттуда выдворены[472].
Автор Псковской повести со скорбью заключал свой рассказ о последних днях независимости Псковской земли:
«О славнейший во градех великий Пскове, почто бо сетуеши, почто бо плачеши. И отвеща град Псков: како ми не сето-вати, како ми не плакати; прилетел на мене многокрильный орел, исполнь крыле нохтей, и взя от мене кедра древа Ливанова, попустившу богу за грехи наша, и землю нашу пусту сотвориша, и град наш разорися, и люди наша плениша, и торжища наша раскопаша… а отца и братию нашу розводоша, где не бывали отцы наши и деды ни прадед наших».
Позднее, включая Повесть в свою летопись, игумен Псковского Печерского монастыря Корнилий в 1567 г. добавлял, что Псков «бысть пленен не иноверными, но своими единоверными людьми. И кто сего не восплачет и не возрыдает?»[473].
Стремясь себе создать какую-то опору в Псковской земле, Василий III 13 и 16 февраля 1510 г. выдает жалованные грамоты Никольскому, Гдовскому и Петропавловскому (на острове Верхнем на Псковском озере) монастырям. Они находились на ключевых позициях псковско-ливонской и псковско-ганзейской торговли. Эти монастыри великий князь противопоставлял крупным духовным корпорациям, находившимся в самом Пскове[474].
Великий князь прожил во Пскове четыре недели и выехал «на другой недели поста в понедельник», т. е. 18 февраля. После возвращения из Пскова в Новгород Василий III принял там ганзейское посольство, приехавшее с просьбой о восстановлении торговых отношений с Россией. Переговоры были безрезультатны, ибо стороны не могли договориться об условиях открытия ганзейского двора в Новгороде. Согласиться на беспошлинную торговлю ганзейцами солью Василий III не хотел. Он настаивал также на принятии ганзейцами обязательства не помогать Польше, Литве, Швеции и Ливонии в случае их вооруженного конфликта с Россией[475]. Между 25 февраля и 3 марта (а по другим данным, 5 марта) Василий III покинул Новгород, а 17 марта был уже в столице.
Операция по выселению псковских бояр была проведена по образцу новгородской конца XV в., хотя и не отличалась таким размахом. Псковские торговые люди поселены были частично в Москве в районе Сретенки, где ими была построена церковь Введения (освящена 21 ноября 1518 г.)[476].
Той же осенью Василий III (8 сентября — 5 декабря) совершил трехмесячную поездку по городам Юрьеву, Суздалю и Владимиру и монастырям, во время которой он, очевидно, воздавал благодарность всевышнему за успех «псковского взятия» и молил о даровании ему наследника. В Москве правительницей в это время была оставлена Соломония[477].
Уже на следующий год (1510/11) в Псков назначаются наместники, хорошо известные псковичам, — князья П. В. Шестунов и С. Ф. Курбский. Они пробыли в городе четыре года. «И начаша, — пишет Псковский летописец, — те намесники добры быти до пскович, и псковичи начаша кои отколе копитися во Пскове, кои были, разошлися»[478].
Сравнительно безболезненно проведенное присоединение Пскова объяснялось тем, что оно было подготовлено давнишними экономическими, политическими и культурными связями Псковской земли с Москвой, которая всегда была покровительницей Пскова в его борьбе с Новгородом и другими противниками.
Присоединение Пскова к Русскому государству не только не привело к его экономическому упадку, но и содействовало его подъему. Так на основе анализа строительства в этом городе Н. Н. Масленникова показала бурный рост псковской экономики в первую половину XVI в.[479] С 1516 по 1533 г., судя по летописи, в Пскове было построено 17 церквей, тогда как за предшествующее столетие (с 1404 по 1508 г.) — всего 38[480]. Псковское зодчество, как известно, оказало громадное влияние на развитие московской архитектуры. Выдающийся псковский зодчий Постник Яковлев прославился созданием в середине XVI в. шедевра русской архитектуры собора Василия Блаженного. Со своей стороны и московское зодчество оказывало воздействие на церковные сооружения XVI в. в Пскове.
Строили в Пскове и оборонительные сооружения. Дважды укреплялась стена у Гремячей горы (в 1517 и 1524 гг.). Построена была в 1525–1526 гг. крупнейшая башня Псковского кремля на Гремячей горе[481].
Таким образом, «псковское взятие» привело к бурному росту городского строительства. Это свидетельствовало о расцвете экономики Пскова.
Глава 7
