Луис Ламур - Чертова гора
- "Кочевых"? Я не знаю, что это значит.
- Люди, которые переходят с одного места на другое, часто перегоняя коров и овец на новые пастбища. У вас что, нет таких людей?
Она снова нахмурилась.
- Я не знаю. Там большая пустыня. Я не уверена в том, что кто-нибудь из людей сможет перейти через нее. Там есть мили плантаций, хотя их осталось не так много, как раньше. Всем распоряжаются Властители Шибальбы.
- Шибальбы?
- Так называется то, где я живу.
- У племени майя есть легенда о подземном царстве, где живут враги людей. Они называют то место Ксибальбой.
- Это то же самое, я так думаю.
Майк подбросил веток в костер, отчего из огня вылетел сноп ярких искр.
- Помнишь, когда мы еще раньше разговаривали, то ты сказала, будто вон та большая гора тебе что-то напоминает? Помнишь?
Каваси быстро взглянула через плечо назад, а затем пересела на другое место, так, чтобы не сидеть больше спиной к горе.
- Она похожа на одно место, которое я видела у нас, на Обратной Стороне. Этого не может быть, но все же...
- Ты думаешь, что это одно и то же?
- Этого не может быть, и все же я думаю... она очень похожа, но все-таки немного другая. Мне это не нравится, - добавила она. - Мне даже думать об этом не хочется.
Шеф лежал рядом, опустив голову на передние лапы. Майк глядел вдаль, взгляд его был теперь прикован к реке, серебрившейся внизу. В ночном небе ярко мерцали звезды, ночь была темной. Где-то вдали раздался вой койота. Шеф поднял свою большую голову и прислушался.
Каваси молчала. Она сидела у костра, глядя на огонь. Майк медленно начал собираться с мыслями, пытаясь поставить перед собой задачу и решить, что необходимо сделать в первую очередь. Не стоит действовать вслепую. У него должен быть четкий план действий, но такой план, который можно было бы приспособить или изменить в зависимость от обстоятельств.
Он не имел ровным счетом никакого понятия о том, с чем ему пришлось столкнуться, кроме того, что это были враждебно настроенные люди, пришедшие из мира, о котором он знал и того меньше. В прошлом не раз и не два ему приходилось натыкаться на свидетельства о таинственных исчезновениях и появлениях, логических обоснований которым не существовало. Без каких либо разумных на то оснований бесследно исчезали корабли и самолеты, а однажды подобная участь постигла даже целую армию китайцев. Весь вопрос в том, что считать логически разумным? Только то, что известно человечеству? А ведь люди не знают еще слишком многого.
Пропал Эрик.
Разложенные на рабочем столе чертежи покрывал тонкий слой пыли. Спальный мешок туго скатан - в пустыне это привычная мера предосторожности против змей, пауков или скорпионов, так и норовящих забраться в оставленную постель. Ведь они вовсе не из тех, с кем возможно было бы приятно оказаться в одной постели.
Майк расстелил мешок.
- Ты можешь спать в нем. А мне хватит и парки Эрика.
Он перенес дрова поближе к костру, а затем прошел еще немного подальше, в сторону от развалин. Вершину горы покрывала сыпучая земля, из которой виднелись редкие пучки травы. Ночь была ясной и холодной; звезды казались очень близкими. Было очень тихо, и Майк знал, что ближайшее человеческое жилище находится по крайней мере в часе езды отсюда, если только где-нибудь по другую сторону реки, к югу отсюда не устроил себе пристанища кто-нибудь из навахо. А река в этом месте была довольно глубокой и до самого Мексикан-Хэт через нее не было ни одной переправы.
Эта ночь напомнила ему о Синьцзяне, горах Куньлуня и Памира. То была таинственная, населенная призраками земля. Здесь жили и умирали люди, а другие просто исчезали - куда, во что? Подобное ощущение было знакомо ему еще со времен путешествия по Куньлуню, по тем гоамр, что на севере граничат с Тибетом. Их обходят стороной скалолазы и просто туристы, туда ведет мало путей, и все же этот горный массив остается одним из самых больших во всем мире. Даже среди местных жителей найдется немного таких, кто действительно хорошо знает эти горы, а в некоторые места не осмелятся зайти даже они.
Майк прислушивался к тишине ночи, думая о завтрашнем дне, когда он сможет осмотреть киву.
Кругом царила мертвая тишина. Шеф вышел из хижины и остановился рядом с Майком, потягивая носом воздух и вдруг глухо зарычал. Майк опустил руку и потрепал пса по мохнатой голове.
- Охраняй, малыш! - сказал он тихо. - Гляди в оба!
Ему бы очень хотелось, чтобы пес смог бы рассказать ему о том, что он знает, что он чувствует. И все же, это рычание было предупреждением, что они не одни. Кто-то или что-то затаился поблизости.
Майк отправился обратно к хижине, прихватывая по пути больше дров для костра. Каваси забралась в спальный мешок, и судя по ее размеренному дыханию, уже уснула. Он снова дотронулся до рукоятки пистолета.
Интересно, как там, на той стороне? И вообще, сработает ли там его пистолет? А вдруг нет? А вдруг оттого, что он, человек, окажется по другую сторону занавеса, в нем что-то внезапно изменится? В нем самом, в его личности? Или в восприятии мира? Или в сознании?
Каваси с виду кажется вполне нормальной, да и с тем человеком, что влез ночью к нему в дом в Тамарроне, физически тоже было вроде бы все в порядке.
А если он все же пойдет туда, то что он может сделать? Он не знает ничего ни о том месте, ни о тамошних обычаях, ни о живущих там людях, за исключением того, что они не такие, как мы, и уж наверняка встречаться с ними прежде ему никогда не приходилось.
Индейцы-хопи и некоторые другие индейские племена верили в то, что мы живем в Четвертом Мире. Воспоминаний о первых двух мирах практически не сохранилось, и все лишь потому, что Третий Мир оказался полон зла, и они покинули его, пройдя через дыру в земле и оказавшись в этом мире. Так говорилось в одной из их легенд.
Другое же предание рассказывало, что хопи пришли сюда из-за моря. Но подобное несоответствие нисколько не тревожило Майка. У мира легенд и преданий нет границ, и нет такой преграды, которая могла бы удержать их, не дать пойти дальше, хотя со временем каждая такая легенда могла принять местный колорит.
Майка отнюдь не удивляло то, что у индейцев-хопи оказалось несколько версий о происхождении их племени. Очень часто мужчина одного племени брал к себе в дом женщину из соседнего племени, и когда у них рождались дети, то мать рассказывала им те истории, которые были ею услышаны когда-то в детстве. И вот так предания одного племени становились преданиями другого.
Майк Раглан опустился перед костром на корточки. Ему было необходимо все хорошенько обдумать, тщательно взвесить все за и против и избрать для себя план дальнейших действий.
Эрик Хокарт исчез, и еще Эрик рассчитывал на его, Майка, помощь.
Очевидно, Эрик стал чьим-то пленником, но в самом ли деле его его содержали там, что называлось Обратной Стороной или же он все-таки находился где-нибудь здесь, поблизости? Вполне резонной представлялась мысль о возможности похищения с целью получения выкупа. Можно было сколь угодно долго рассуждать о каких бы то ни было параллельных мирах, но Майк все же был человеком сугубо практичным, привыкшим иметь дело с реальным пространством и настоящим временем. К тому же у него было достаточно проблем в одном мире.
Кем бы ни оказались те, кто напал на Эрика, они на деле доказали, что в случае необходимости они в состоянии применить и силу. Обугленные развалины на месте сожженного кафе служили тому убедительным доказательством. Другим подтверждением был и тот человек, что пробрался к нему в дом.
Майк разгреб палкой угли догорающего костра. А что если это было обыкновенное похищение? Тогда следующим их шагом станет послание с требованием выкупа, но только кому оно может быть адресовано? У Эрика не было родственников, или во всяком случае Майку о них ничего не было известно. Также как очень немногие знали о том, что он, Майк Раглан, был приятелем Эрика. И уж если даже он не знает ни о ком, у кого может быть стребован выкуп за Эрика, то откуда это знать похитителям?
Иностранные спецслужбы тут не при чем. Эрик последнее время не был связан с секретными правительственными разработками, но вряд ли кто-либо был осведомлен в подробностях этой деятельности. Тем более, что изменения в подобных областях происходят столь стремительно, что то, с чем Эрику когда-то даже и приходилось иметь дело, сейчас все равно уже успело устареть и потерять свою былую актуальность.
Месть? Но за что? Эрик был не из тех, кто мог нажить себе врагов. Очень порядочный, тактичный человек, занимающийся своим делом, у него не было обыкновения выставлять напоказ какие-то свои особые способности или кичиться богатством, он был человеком, не вызывавшим в окружающих враждебности по отношению к себе.
И тем не менее, он исчез. Во всяком случае, здесь, на горе его не было. Машина брошена в городе. Все вещи Эрика, включая даже бритвенный прибор тоже были здесь.
