Борис Зотов - По следам золотого идола
- Вот так штука! - Ошеломленный Павел переводил взгляд с одного на другого. - И это все? Где ж ваш идол? Где пресловутая золотая баба?
- Действительно, что Пирогов занимался в своем медвежьем углу художествами, выжигал какие-то орнаменты и решил таким способом удивить мир? Ну и ну! - сказал Александр.
- Подождите, - остановил всех Андрей, поднося доску ближе к свету и внимательно изучая ее поверхность, - да, сомнений нет, ведь это карта! Притом весьма подробная и оригинально выполненная. Как правильно подметил Александр, все топографические знаки выжжены.
Доска пошла по кругу и, в конце концов, очутилась в моих руках. Гладкая, чисто обработанная и отлакированная поверхность ее была покрыта густой паутиной тонких, но хорошо проработанных, глубоких линий и кружков. Кружки были разные: маленькие - строго округлой формы; те, что побольше, имели самые разнообразные, порой причудливые очертания. Карта досталась мне последнему, все ее уже посмотрели, и мне не нужно было торопиться. Внимательно рассмотрев темно-коричневый узор, я обнаружил, что ближе к правому верхнему углу нанесен еще один элемент. Это был аккуратный небольшой крест, и рядом - несколько букв. Я тут же громогласно обнародовал свое открытие.
Картой снова занялся Андрей.
- Да, крест только один. И надпись единственная. Что же, по-видимому, Пирогов отметил то место, где он что-то в свое время нашел или спрятал. Тут же четыре буквы - "Б", "Л", "И" и "З". БЛИЗ! Очевидно, это дополнительное, усиливающее указание. Мол, поблизости от места, обозначенного крестиком. Или, скажем, крестом показано положение входа в пещеру, а надпись - что спрятанное следует искать в непосредственной близости от входа.
- Так вот где на самом деле спрятан золотой идол! - не выдержал я.
- Два идола! Ты неисправимый оптимист, - поддел Митяй, - всюду тебе мерещатся идолы. Нельзя же без конца фантазировать. Ну, допустим, Пирогов спрятал там медный котелок или пару старых калош.
- Фу, неостроумно, - сказала Инга, - ты, Митя, иногда, того, знаешь...
- Я опираюсь на факты, - он пожал плечами, - легенда о золотой бабе пока никаких подтверждений не получила, так зачем же трубить о ней без конца?
- Липский прав, - сказал постоянный наш арбитр Андрей, - прав в том смысле, что пока рано говорить о том, что имел в виду Пирогов, когда говорил о каком-то богатстве. Но он говорил о нем, это факт! И тот, кого он ждал, естественно, был полностью осведомлен о том, что это за "богатство".
- Об идоле он тоже говорил, Сергей Петров это утверждал. И старые калоши никто не будет прятать с такими предосторожностями, - не спустил и я.
- Ты все воспринимаешь в лоб, буквально. А тебе, как писателю, надо мыслить метафорами, гиперболами, аллегориями.
Митяй отличный парень, но почему-то обожает втягивать меня в спор. Потом, когда успокоюсь, думаю: "Ну, из-за чего, в сущности, разгорелся спор?" И бывает, вспомнить не могу. Даю себе зарок быть солидным, не заводиться из-за пустяков. А потом, глядишь, опять с кем-нибудь сцепился во вздорной дискуссии. Ну, хватит, все! Теперь уж буду держать себя в руках, и больше никаких словесных баталий.
А президент нашей кладоискательской фирмы тем временем развернул настоящую карту и начал внимательно сверять с ней пироговскую.
- Гениально! - вдруг закричал он. - Я не знаю, какими материалами пользовался Пирогов, но карта очень точная в отношении водной сети. Тут показана часть водных бассейнов Северной Двины, Пинеги, Вычегды и Мезени реки, речушки даже, протоки, острова, болота. Конечно, проекции сильно искажены, с точки зрения современной картографии, рельефа как такового вообще нет, и тем не менее для совершенно конкретной цели, а именно для путешествия водными путями, лучшего и желать нельзя. Очевидно, маленькие кружки правильной формы - населенные пункты, овалы и пятна - озера или крупные болота. Возможно, он перерисовал все со старинной карты, составленной еще первыми землепроходцами. Обязательно надо будет проверить: вдруг окажется, что это фрагмент знаменитой, загадочно исчезнувшей карты, известной каждому историку под названием Большой Чертеж?
- А этот крестик, он как, далеко от Слободы? - поинтересовался я.
Андрей потер ладонью о ладонь.
- Сейчас прикинем. Эта речка, судя по современной карте, берет начало на одном из отрогов Большого Тиманского кряжа. Далековато, даже по линии птичьего полета, на глазок естественно, не менее двухсот пятидесяти кэмэ.
Павел гулко кашлянул в кулак.
- Извиняюсь. Вы тут все так обнаучили, что я не понял: есть ли виды на золотого идола? Конкретно? Все же очень интересно! А то, может быть, все это туман, игра воображения, а?
- Да нет, - рассмеялся Андрей, - ребята, как все истинные исследователи, любят поспорить, и эти споры порой уводят их далеко от стержня, так сказать, темы. Дело в том, что золотая баба, возможно, существует. Факты таковы, что в прошлом кумиры были. Почему же часть из них не могла сохраниться? Просто путь к раскрытию тайн нелегок. В центре России, не то в Москве, не то в Александрове, затерялась не иголка легендарная библиотека Ивана Грозного. В перенаселенном центре Европы, где каждый камень на учете, сгинула, как призрак, не оставив следов, знаменитая Янтарная комната.
Пашка с любопытством склонился над картой Пирогова.
- Так что же, вот этот крест и есть то место, где спрятан золотой идол или, допустим, один из немногих сохранившихся?
- Ну, мы так не говорим. Просто Пирогов что-то знал об идоле плюс скрывал то, что сам называл "богатством". И вот эта карта! Это факты, факты достоверные. А выводы делать рано.
- Смекаю... Так что же мешает, товарищи, так сказать, устремиться? Или время уже истекло и в наших краях задерживаться нельзя?
- Время - деньги, - подал голос Липский, - так сказано в первоисточниках. А у нас почему-то время еще есть, времени, можно сказать, навалом, а вот денег...
Коммерческий директор извлек из кармана бумажку с цифирью и потряс ею перед нашими вытянувшимися физиономиями.
- Фирма находится на грани полного финансового банкротства. Ни о каких дополнительных расходах и речи быть не может.
Да, эффектно выступил Дмитрий, слов нет. Обдал ледяным душем.
- Попробовать разве пёхом, - робко заикнулся я.
- Абсурд! Да здесь кругом треклятые запани, напрямую вообще не пройти! Хм, пёхом!
Андрей оценивающе взглянул на карту.
- Да, пожалуй, единственное в этом случае решение - спуститься в Двину, а затем водой по Вычегде и ее притокам добраться до места. Путь кружной, но...
- Потребуются расходы на транспорт, - неумолимо отчеканил Липский, - а тратить деньги, отложенные на обратную дорогу, - безответственная авантюра. Я этого не допущу.
- Неужели отступить, когда мы уже "занесли руку, чтобы схватить, закипел Сашка, - поймать...
- Погодите-ка! - На гладком лбу Павла обозначились складки, загоревшимися глазами он обвел нас. - Ребята, а ведь если есть время, то деньжат можно и подзаработать. Работа только у нас простая, тяжелая, не забоитесь?
- Да что мы, не вкалывали, что ли, - дернул плечом Александр, - да ведь у нас не вагон же времени. Мы здесь не прописаны, пока будет тянуться оформление, то да сё.
- Без оформления никак нельзя, а поговорить с Ивановым надо. Это, ребята, человек. Поговорить надо с ним.
- Ну как, уважаемые члены правления?
- Я - за.
- И я.
- Давайте попробуем, чем черт не шутит! Может, разрешат.
- За неимением других вариантов можно.
Итак, все высказались в положительном смысле. Даешь трудовой фронт!
ЗАПИСЬ 4
Всей гурьбой, распугивая кур взрывами смеха после чьей-нибудь очередной остроты, мы направились в контору. Северо-восточный ветер нагнал дыму и сюда, поэтому виден был только кусок улицы - сотня-другая шагов, а все остальное скрывали белесо-сизые, колышущиеся пласты.
Кабинет Иванова оказался небольшой продолговатой комнатой с двумя деревянными канцелярскими столами, ничем не покрытыми. За одним столом сидел сам директор, другой, густо обставленный стульями, стоял впритык. На одной из стен висел портрет Ленина под стеклом, в багетной рамке, на противоположной - карта угодий Малослободского госохотхозяйства.
Не снимая неизменного, примелькавшегося уже велокартузика, который словно сросся с головой своего хозяина, Пашка шагнул прямо к столу, одновременно сделав нам приглашающий жест: мол, вали сюда, братва.
- Вот ребята поработать хотят, - сильно окая, без всяких предисловий сказал он, - товарищ Иванов, можно?
Иванов поднял голову. Лицо его мгновенно оживилось. Он вскочил и забегал по тесной комнате:
- Можно?! Не можно, а нужно! Не план горит! Лес горит! Мы горим! А он еще спрашивает: можно?
Речь Иванова отличалась редким своеобразием. Говорил он рублеными фразами, произнося те слова, на которых хотел сделать ударение, резко и пронзительно - высоко, почти выкрикивая их.
- Вы, вы, - без всяких церемоний показал он пальцем на Александра, Андрея и, чуть поколебавшись прицелился в меня, - и вы! Ясно! Пойдете на деляны, лесосеки. Минполосы делать. Очищать! А вы двое, - он указал сразу двумя пальцами правой руки на стоящих рядом Липского и Вершинину, - на звероферму!
