В. Мавродин - Начало мореходства на Руси.
Святослав был еще очень опасен, и в Византии знали это. Поэтому, когда он заключил мир с греками и вышел в море, «поиде в лодьях к порогом», Свенельд предупреждал его, указывая на то, что у порогов, как обычно, бродят печенеги, которые попытаются напасть на них и отобрать богатую добычу, которую везли с собой русские воины. А она была велика, так как Святослав «имал» дань и на живых, и на мертвых, заявляя «яко род его возьмет». Святослав не послушался совета воеводы и поднялся в лодьях по Днепру к порогам. Свенельд же, по-видимому, с конной дружиной пошел правобережными степями и благополучно вернулся в Киев, к Ярополку. Как и ожидал Свенельд, печенеги были уже предупреждены греками и болгарами из Переяславца, что идет Святослав. Дружина русских мала, а «именье много», — говорили их гонцы печенегам. Хищные кочевники вышли к порогам. Пробиться через печенежские орды Святослав не мог и вынужден был зазимовать на Белобережье. Здесь снова русским воинам пришлось страдать от голода. «И бе глад велик, яко по полугривне глава коняча».[134]
По весне Святослав вновь «поиде в пороги». Здесь на маленькую русскую дружину, измученную голодной зимовкой, напали орды печенежского князя Кури. Святослав был предательски убит.
Гибель Святослава не могла вынудить Русь отказаться от своих прав черноморской державы.
3. МОРСКИЕ ПОХОДЫ ВО ВРЕМЕНА РАСЦВЕТА КИЕВСКОГО ГОСУДАРСТВА
— После похода Святослава Русь и Византия находились во враждебных отношениях.
Об этом мы узнаем из продолжения хроники александрийского патриарха Евтихия, писавшего по-арабски и под арабским именем Сайда Ибн-Батрика свою «Нить драгоценных камней», принадлежащего перу христианина Иоанна, известного тоже под своим арабским именем Яхъи Ибн-Саида.
Уже в 986 г. Византия оказалась в тяжелом положении- император Василий II Болгаробойца попал в засаду к болгарам под Средцем, был разбит и едва спасся «горною дорогой». По свидетельству современника этих событий византийского поэта Иоанна Геометра, в эту борьбу вмешались скифы, в которых нетрудно усмотреть русских. Следом этих событий является летописное упоминание о походе Добрыни и Владимира на болгар.
Быть может, к этому времени относится начало возобновления связей между Русью и Византией. В 986 г. военачальник византийской армии Варда Склир поднял восстание в Малой Азии. Весной следующего 987 г. Василий вызвал находившегося в заточении в монастыре на острове Хиосе родственника убитого византийского императора Никифора Фоки — Варду Фоку и поручил ему подавление восстания. В сентябре 987 г. Варда Фока разбил и захватил в плен Варду Склира, но в свою очередь поднял восстание и провозгласил себя императором, а в конце 987 г. войско мятежного Фоки стояло у Хризополя, расположенного в Малой Азии против Константинополя. Положение Василия II было критическим. «И стало опасным дело его, был озабочен им царь Василий по причине силы его войск и победы его над собой. И истощились его богатства, и побудила его нужда послать к царю руссов, — а они его враги, — чтобы просить их помочь ему в настоящем его положении; и согласился тот на это. И заключили они между собой договор о сватовстве и женитьбе царя руссов на сестре царя Василия, после того, как он поставил ему условие, чтобы он крестился и весь народ его страны, а они народ великий. И не причисляли себя руссы тогда ни к какому закону и не признавали никакой веры. И послал к нему царь Василий впоследствии митрополитов и епископов, а те окрестили царя и всех, кого обнимали его земли, и отправил к нему сестру свою, и она построила многие церкви в стране руссов. И когда было решено между ними дело о браке, прибыли войска руссов и соединились с войсками греков, какие были у царя Василия, и отправились все вместе на борьбу с Вардою Фокою морем и сушей к Хризополю. И победили они Фоку». Так говорит о событиях этого времени Яхъя. 13 апреля 989 г. Варда Фока вторично был разбит Василием при Абидосе. Сам Фока был убит. [135]
Итак, в конце 987 г. или в самом начале 988 г. завязывающиеся между Русью и Византией отношения вылились в договор исключительной важности — Владимир организует и посылает на помощь Василию большое войско, а за это император выдает замуж за русского князя свою «порфирородную» сестру и обязуется ввести на Руси христианство.
Нужно сказать, что подобного рода договор был большой дипломатической победой Владимира и обусловливался тем катастрофическим положением, в котором оказался Василий.
В самом деле, Владимир обещал только набрать и послать в Византию отряд воинов, что вообще не было чем-либо новым, так как воины, по договорам Руси с Византией, всё время отправлялись на службу императору.
Византия же в лице своего императора гораздо большим поступалась в пользу Руси. В самом деле, «мужественный правитель Севера», к которому все же Византия обратилась как к простому князю (аручотя 'PcuotaC), тогда как при обращении к хазарскому князю употреблялись эпитеты «наиблагороднейший и наиславнейший», становился мужем «порфирородной», честь, в которой за год до этого отказали императору Оттону Великому, сватавшему за своего сына дочь Романа II, заявив, — «неслыханная вещь, чтобы порфирородная, (т. е. дочь рожденного в пурпуре, рожденная в пурпуре. — В. М.) вступала в брак с варваром».
Это было свидетельством критического положения Византии, могущества Руси и дипломатической победой Владимира одновременно.
Кроме того, Владимир становился родственником императора, получал определенный чин и определенное место в византийской придворной иерархии. И действительно, Владимир добился звания стольника византийского императора ('оп siti тт]с сраяеСт);). Император обещал также ввести христианство по всей Руси. Это обстоятельство имело двоякий характер. С одной стороны, император таким путем, что вообще чрезвычайно характерно для Византии, пытался распространить вместе с религией церковное влияние на Русь, а следовательно, что не разделялось в византийской практике, влияние политическое. С другой же стороны, способствуя превращению Руси в христианскую державу, Византия тем самым объективно вводила ее в ряды христианских государств Европы и укрепляла ее международное положение.
Летом 988 г. шеститысячный русский отряд был уже в Византии и сражался в войсках Василия. Боевые действия этого отряда, его путь, его судьба, представляющие для нас большой интерес, будут предметом нашего рассмотрения особо.
Морской поход русских во времена Владимира связан и с принятием Русью христианства.
Анализ и сличение различных источников [ «Повесть временных лет», Новгородская I летопись, «Память и Похвала» русскому князю Владимиру Иакова Мниха, «Слово о законе и благодати и похвала кагану нашему Владимиру» митрополита Иллариона, «Чтения» о Борисе и Глебе Нестора, «Жития» Владимира («Обычное», «Проложное», «Особого Состава»), «Слово о том, како крестился Владимир, возмия Корсунь» и др. русские источники, а также Яхъя, Кедрин, Зонара, Михаил Пселл, Асо-хик и др.] дают возможность сделать вывод о том, что Владимир крестился сразу же после заключения им соглашения с Василием II о помощи, женитьбе и крещении, т. е. в конце 987 г.
Это подтверждается и «Житием» Владимира, в котором речь идет о том, что «по святом крещении поживе блаженный князь Владимир лет 28», а так как Владимир умер 15 июля 1015 г., то, следовательно, год его крещения — 987. То же самое говорит «Память и Похвала» Иакова Мниха, по которой Владимир берет Корсунь «на третье лето» по крещении, а Херсонес был взят в 989 г., следовательно, год крещения — 987 (мартовский). [136]
Древнейшие русские источники говорят о местных корнях христианства Владимира, о крещении его в Киеве кем-либо из представителей многоязычного, многоплеменною Киевского христианства.
Крещение это могло быть совершено без соблюдения всех правил восточного христианства, по христианскому обряду вообще, без учета намечающихся между западно- и восточно-христианской церковью различий, и это, равно как и то, что Византия в деле крещения Владимира оказалась обойденной, привело к сознательному искажению действительности греческими священниками в те времена, когда русская «книжность» оказалась в их руках.
Так родилась «Корсунекая легенда».
Она была внесена в «Начальный свод», сделалась официальной версией о крещении Руси и, устранив древние свидетельства о нем, превратилась в орудие определенных церковно-поли-тических тенденций. Автором ее был грек-христианин, один из создателей и строителей древнерусской церковной организации, человек, хорошо знающий топографию Херсонеса, вставляющий греческие слова в русскую речь («кубара», «лимен», «василика»), один из «корсунских попов» Десятинной церкви.[137]
