Валерий Шамбаров - Россия. Полная история для семейного чтения
О подвижнике пошла слава в народе. Рассказывали, как он в одиночку жил и служил в лесу, не смущался ни стаями волков, ни бесовщиной, пытавшейся запугать его. Как делился краюшкой хлеба с медведем. Рассказывали о даре чудес, которого достиг преподобный. Монастырь был нищим, священные сосуды были деревянными, вместо свечей приходилось жечь лучины. Не было и бумаги, богослужебные тексты и письма писали на бересте. Зато по молитвам св. Сергия исцелялись больные, ожил умерший мальчик, во время служения литургии некоторые монахи видели небесный огонь, нисходящий на настоятеля и чашу с причастием. К нему начали стекаться другие иноки. Приезжали князья и бояре — за советами, благословениями.
Преподобного хорошо знали и в руководстве государства. Святитель Алексий видел в настоятеле лесного монастыря собственного преемника на посту митрополита. Однако св. Сергий отказался — вежливо, но твердо и однозначно. Он оставался чрезвычайно скромным человеком. Хотя в данном случае дело было не только в скромности. У него был свой путь к Господу. Руководить сложными церковными структурами, участвовать в управлении страной — это было совсем другое. Оно противоречило, отвлекало с той избранной дороги, которую он успел пройти. Св. Алексий огорчился, но понял его, не настаивал.
Впрочем, батюшка Сергий отнюдь не отстранялся от земных дел. Но он достиг такой духовной силы, что выступал как бы связующим звеном между земным и Небесным. В нашем мире, несовершенном и грешном, удостоился представлять высшую, Небесную Правду. Это отчетливо проявилось, например, в 1365 г. Едва удалось погасить очередную усобицу между юным государем Москвы Дмитрием и суздальско-нижегородскими князьями, пытавшимися перехватить у него права на великое княжение, как вспыхнули раздоры среди самих суздальско-нижегородских князей.
Младший из них, Борис Городецкий, обошел старшего брата, Дмитрия-Фому. Съездил тайком в Сарай к ордынскому хану Азизу, подмазал вельмож и царя взятками, выхлопотал себе ярлык на лучший и богатейший город их княжества, Нижний Новгород. Засел там и уходить не собирался. Даже принялся демонстративно возводить новые каменные стены. Попробуйте, выгоните! Его старший брат оторопел от такой наглости. Пробовал вести переговоры, но ничего не добился. Наконец, Дмитрий-Фома преступил гордыню и обратился к недавнему сопернику, Дмитрию Московскому. Просил рассудить его с Борисом.
Государь и святитель Алексий согласились. Поощрять разбойничьи замашки младшего брата было нельзя. Разгорится новая усобица, князья наведут друг на друга татар, а пострадают-то тысячи простых людей. Митрополит решил воздействовать на любителя чужих уделов пастырским увещеванием. Снарядил в Нижний Новгород архимандрита Павла с игуменом Герасимом, велел подключиться суздальскому епископу. Нет, куда там! Увещевания Борис и в грош не поставил. Задиристо отвечал, что священникам нечего вмешиваться, князей судит Бог. То есть, по понятиям XIV в., выражал готовность воевать — это и будет суд Божий.
Но в Москве рассуждали, что надо все-таки уберечься от войны. Св. Алексий и великий князь нашли еще одного посла, необычного. Попросили взять на себя эту миссию св. Сергия Радонежского. Быть миротворцем он согласился. «Блаженны миротворцы». Св. Сергий пошел один, без всякой свиты, пешком. Он всегда ходил только пешком. По дорогам шагал скромный монах в латанной рясе, с простеньким деревянным посохом. Но князь Борис, узнав про такого посла, не захотел его даже слушать. Что ему игумен крошечной обители? К нему и получше приезжали, в расшитых ризах, с золотыми крестами. Пусть убирается, покуда цел. А монах не спорил, не ругался. Посмотрел ясными глазами на напыщенного Бориса, поклонился и вышел. Но вскоре прибежали княжеские слуги, рассказывали нечто невероятное: св. Сергий ходит по городу и затворяет храмы. Все храмы!
Идет от одного к другому, велит прекращать службы и запирать двери. У него особые полномочия от митрополита, но и о самом Сергии уже шла такая слава, что перечить ему не осмеливались. Если бы священники воспротивились, то прихожане не позволили бы. Ужасались, рыдали, а исполняли… Борис не мог понять, что происходит? Какая же власть, какая сила явилась в город — выше и могущественнее его княжеской власти? А одновременно прискакал гонец, привез не менее ошеломляющую новость. Брат Дмитрий-Фома выступил с суздальским ополчением, а Дмитрий Московский дал ему свой личный, великокняжеский полк. Соперники стали друзьями. И что делать, отбиваться от них? С кем? С людьми, парализованными страхом, отлучением от церкви? Пока не поздно, Борис поскакал навстречу брату, мириться. Уступил во всем. Усобица прекратилась, не начинаясь, без крови.
Великий князь Дмитрий Иванович и его брат Владимир Серпуховской обращались к св. Сергию и с просьбами иного плана. Они взялись укреплять мощный оборонительный рубеж по берегам Оки. Золотая Орда распадалась на части. Разные ханы и царевичи свирепо резались друг с другом за сарайский трон. Никакого порядка в державе больше не было. То выигравшие, то проигравшие пытались налететь на русские земли, пограбить — а особенно нахватать пленных. Через генуэзские колонии на Черном море невольников перепродавали в Европу, на Ближний Восток. Охота за рабами была чрезвычайно выгодной и становилась у татар основным промыслом. Раньше князья откупались от набегов данью. Но теперь это становилось бесполезным. Заплатишь одному — имеются и другие ханы или кандидаты в ханы.
Русские князья взялись наращивать оборону. Возводились и совершенствовались крепости — Серпухов, Лопасня, Коломна, Курмыш. Каждое лето на Оку стали выходить и дежурить государевы рати. Но границы прикрывались не только крепостными стенами и башнями, не только воинскими отрядами. В строящийся Серпухов князь Владимир Андреевич пригласил св. Сергия Радонежского. Попросил устроить там монастырь — он был назван Высоцким. С аналогичной просьбой к св. Сергию обратился Дмитрий Иванович — чтобы преподобный выделил кого-нибудь из учеников, учредил монастырь поблизости от Коломны. Для этой обители св. Сергий выбрал место в Голутвине, назначил настоятелем св. Григория Голутвинского. Еще один пограничный монастырь, Покровский, был учрежден в Боровске. Ученик батюшки Сергия св. Савва Сторожевский основал и возглавил монастырь в Звенигороде.
Воинское и духовное — это были две части единого целого. Как богатырское кольчужное ожерелье и крест на шее. Что защищал ратник? Нет, не только своих близких и свою землю. В первую очередь он защищал родные святыни. Но и святыни поддерживали его, давали ему силы, защищали ратника. Что он значил без Божьей милости?
Однако храмы и монашеские обители строились в эту пору не только по границам. В 1379 г. Дмитрий Иванович решил ставить монастырь на важной Суздальской дороге. Опять же, он выполнял сразу несколько задач. Освятить оживленную дорогу, служить перевалочным пунктом, пристанищем для путников. Для этого великий князь опять поклонился св. Сергию. Игумен сходил из Троицы в село Стромынь, выбрал место, освятил срубленный монахами и крестьянами деревянный храм Успения Божьей Матери. Настоятелем назначил своего ученика св. Савву Стромынского. Потом и Савва основал новый монастырь, женский, возле Аристова погоста на Клязьме (ныне г. Лосино-Петровск).
Еще один ученик св. Сергия — св. Роман, возносил моления в Благовещенском Киржачском монастыре. При участии батюшки Сергия в Москве был основан Симонов монастырь, под Ростовом — Борисоглебский. Настоятеля Троицкой обители не напрасно называли «первоигуменом» или «игуменом земли Русской». Такого чина не значилось ни в одном церковном уставе, он родился в народе, от Бога. Сколько дорог он измерил собственными ногами, скольких святых воспитал для Церкви!
Урочище Маковец, где преподобный начинал свой подвиг, больше не было пустынным. Вслед за монахами к Троице-Сергиевой обители переселялись миряне. Людей тянуло жить поближе к святому месту. Там, где шелестели густые леса, вставали деревни. Даже дорога из Москвы на Переславль как бы сама собой отклонилась, прошла через Троицу. Да и вообще в окрестностях столицы «пустынь» оставалось все меньше. Но бескрайние дикие леса лежали на севере, и последователи св. Сергия, вдохновившиеся повторить его путь, отправлялись туда. Так был построен Авраамиев монастырь близ Чухломы, Железноборский возле Галича, Воскресенский на реке Обноре. Св. Кирилл взялся рубить келью и молиться на берегу Белого озера, св. Ферапонт на Сухоне, св. Дмитрий Прилуцкий под Вологдой. Со временем их монастыри станут знаменитыми, тоже обрастут деревнями, слободами. Так началось совершенно необычное, уникальное освоение Русского Севера — не армиями, не купеческими колониями, а монастырями!
Всего же св. Сергий и его ученики устроили более 40 монастырей. А от них, в свою очередь, отпочковались еще полсотни монастырей. Вся Русь покрывалась ими, как зримым знаком благодати Небесной. Опять же, как самой надежной защитой от бедствий и напастей. Заметим, Московское княжество еще не начало разрастаться территориально. Но именно монастыри уже формировали основу будущей огромной державы. Святой Руси! А обширная сеть этих монастырей, распространяющаяся и к южным границам, и в северные леса, сбегалась и стягивала все святые обители к единому центру. К Троице-Сергиеву монастырю и к Москве.
