Пьер Губер - Мазарини
Рим был не только резиденцией Папы, но его вещью, собственностью. На Капитолийском холме все еще существовала светская власть, но она являла собой великолепное обрамление власти Ватикана (главные посты занимали родственники Святого Отца). Папа правил всем — он решал, он взимал налоги, он строил. Церковный владыка Рима одновременно являлся и главой государства, которое простиралось от Адриатики до Средиземного моря, от Болоньи и Равенны до Неаполя, (испанского): он извлекал из него всю возможную выгоду и расширял границы, главным образом с помощью силы. Светский доход Папы с Авиньонского анклава и Венесенского графства на французской территории в три-четыре раза превышал церковные доходы и составлял (если верить Жану Делюмо) на 1 февраля 1590 года 9 тонн золота и 34 тонны серебра, хранившихся в сундуках замка Сент-Анж.
Верховные понтифики пытались восстановить силы католицизма. В ходе реформы («так называемой» реформы, скажут позже), проведенной на землях христиан (более чем на половине территории), принимались меры противодействия, проводилась «настоящая реформа».
Тридентскому собору потребовалось восемнадцать лет с двумя перерывами в 1545 и 1563 годах, чтобы выработать эти меры, оставалось только осуществить их. Более легкий на подъем орден иезуитов первым начал эффективную воспитательную, миссионерскую и политическую деятельность: Папы правильно оценили обстановку, и Григорий XIII в 1580 году выделил 140 000 экю (41 центнер чистого серебра) на строительство знаменитого огромного Римского Колледжа (Collegio Romano) — он пережил века и дал образование Джулио Маццарино, спутнику принцев Колонна.
Так, во второй половине XVI века папство более или менее успешно решило триединую задачу: реформировало Церковь, которая в этом нуждалась; укрепило светскую власть, которая обеспечивала папству львиную долю доходов (они удвоились за полвека и в 1605 году составили 52 тонны серебра); наконец, перестроило чудесный город, столицу столиц, престольный град единственной истинной религии, град Наследника Святого Петра, верховного светского и духовного правителя.
Тридцать лет назад Жан Делюмо представил нам Рим второй половины XVI века. В своем великолепном труде Делюмо пишет, что население города практически удвоилось: к 1600 году оно насчитывало 110 000 человек, особенно активно заселялись аллювиальные земли и излучина Тибра. Город здесь кишел ремесленниками, лавочниками, трактирщиками, писцами, сюда стекались паломники, нищие и шлюхи. Рим менял облик: постепенно появилось около тридцати новых, более широких улиц, пересекавшихся с древней Виа Фламиниа, а над ними возвышались шесть десятков дворцов, помпезных и воздушных. Недалеко от палаццо Колонна, на горе Кавалло, напротив Квиринала[2], Мазарини некоторое время спустя поселил свою семью: перестроенное здание существует и сегодня, и стоит на Виа… Мазарино. Церквей за полвека было возведено не меньше, чем проложено улиц: вначале строгостью (во всяком случае, с фасада) они напоминали церковь Жезю[3], но вскоре «повеселели», украсившись лепниной. К 1633 году строительство главных дворцов было в основном закончено, в том числе блистательное и веселое Палаццо Барберини, в которое Мазарини вдохнул жизнь. Стоит напомнить, как много новых замечательных парков, садов и водоемов появилось в то время в Риме. Подарив городу три новых акведука (один из них носил имя Папы Павла V и был закончен в 1612 году) и несколько десятков фонтанов, огромных и крохотных, возле которых римляне любили отдыхать и назначать свидания. Папы и кардиналы, располагавшие невероятными богатствами, обеспечили подданным 180 000 кубических литров чистой воды ежедневно, то есть 1700 литров на человека. Это было большим достижением, и Риму долго не было равных ни по количеству, ни по качеству потребляемой воды. Редкостное очарование городу придавали фонтаны.
В этом перестроенном, обновленном городе, где было теперь много воздуха, где были собраны сокровища изобразительного искусства, где не умолкал шум улиц и базаров, где можно было любоваться яркими процессиями и веселыми карнавалами с фейерверками, где ни на минуту не прекращалась работа ремесленников, лавочников, писарей, именно в этом городе жил некий Пьетро Маццарино (или дегльи Маццарини), занимавший должность мажордома, или интенданта, возможно — поверенного в делах одного из принцев Колонна, который женил его в 1600 году на Гортензии Буфалини, одной из своих крестниц. У Пьетро и Гортензии было шестеро детей — во всяком случае, выжили шестеро. Старшего звали Джулио, и он был необыкновенным ребенком.
Джулио оправдал ожидания родителей.
Молодость: Джулио, Треви, Колонна
Воистину, невероятно, как много злых слов было сказано о детстве и юности Джулио Маццарино при его жизни и после его смерти. Мы можем сразу же решительно отказаться от прозвища «сицилийский мошенник» (вернее, неаполитанский, как писал заблуждавшийся Лависс) и должны забыть легенду о его темном, если не плебейском, происхождении. Он родился вовсе не в Риме (как еще совсем недавно писали его биографы), а в Пешине, в итальянской провинции Абруцци, находившейся в то время под испанским владычеством (сегодня в это просто невозможно поверить!), 14 июля, в день святого Бонавентуры, в год второй наступившего XVII века. Один из преклонявшихся перед Мазарини биографов, почти не известный сегодня Карл Федерн осмотрел в 1922 году, до выхода своей книги на немецком языке, то, что оставалось от дома, где родился Джулио Мазарини (он был разрушен землетрясением в 1915 году). Федерну удалось разыскать документ о крещении Джулио Мазарини, и в книге он приводит его «in extenso» (полностью). Мать Джулио уехала рожать своего первенца в дом братьев, спасаясь от ужасного римского лета. Гортензия Буфалини родилась в достойной дворянской семье Читта ди Кастелло, в Умбрии. Другой ее брат был членом Мальтийского ордена (некоторые историки полагают, что даже коммандором) — верный признак аристократического рода, к тому же он сочинил трактат о Дуэлях — модный сюжет в XVII веке.
Есть еще одно важное обстоятельство: Гортензия была крестницей одного из принцев Колонна, представителя старинного римского аристократического рода, поставлявшего Вечному городу кардиналов, послов и генералов (один из них в 1571 году выиграл знаменитую битву при Лепанто, разгромив турецкий флот). «Порода» и «среда» — эти понятия, уж конечно, не относятся ни к плебсу, ни к буржуа, его достойны лишь верха.
Достоверно известно, что отец Джулио Пьетро Маццарини был сицилийцем и землевладельцем, а не грузчиком (!). Вероятно, он владел на Сицилии небольшим имением, которое время от времени посещал. Возможно, его земли соседствовали с обширными сицилийскими владениями принцев Колонна. Оба принца женились на сицилийках (между прочим, остров в то время принадлежал Испании). Старший брат Пьетро Маццарини Джулио был иезуитом, а в этот орден не принимали первых встречных. Джулио был весьма знаменит даром прорицателя: тридцать его проповедей перевел на французский язык некий Сулье (как пишет Лимузен) и опубликовал в 1612 году издатель Уби. Проповеди прославляли Святую Троицу и Господа. Знаменитый иезуит проповедовал около сорока лет, он умер в 1621 году, в возрасте 77 лет: его племяннику и тезке (одинаковое имя — не случайность) шел тогда девятнадцатый год. Рискнем предположить, что в средиземноморской стране подобная карьера открывала перед сицилийской семьей множество дверей. И первыми перед отцом будущего кардинала открылись двери нового великолепного дворца принцев Колонна; его брат священник воспитал. Пьетро, дал ему образование и ввел в общество. Коннетабль Филипп Колонна зачислил Пьетро в когорту своих многочисленных слуг, но не просто слуг, а интендантов, «людей Дома», «домочадцев», (в самом благородном значении слова «domus» — дом). Очевидно, Пьетро управлял несколькими поместьями, был сборщиком налогов, интендантом, мажордомом (по совести говоря, сегодня мы почти ничего не знаем о работе, которую ему приходилось выполнять), однако удавалось ему далеко не все и настоящего состояния он не составил. Пьетро сталкивался с невероятными трудностями, бывал неосторожен, что случалось с ним и в папской администрации, где он работал позднее. Мы знаем, что старшему сыну Пьетро приходилось вмешиваться и исправлять некоторые промахи отца, которого даже обвиняли в убийстве, впрочем, несправедливо. Да, свой гений Джулио Мазарини унаследовал явно не от отца.
Итак, семейство обречено было жить в самом сердце Рима, в окружении принцев Колонна, следовательно, в квартале Треви (в те времена еще не был построен знаменитый фонтан). В квартале мирно уживались простолюдины, принцы и священники, там кипела жизнь, возвышенное соседство с низменным, благородный кавалер пересекался с нищим, благочестивый прелат — с проституткой. Треви был одновременно головой, сердцем и чревом знаменитого города Пап Римских. Если не считать недолгого пребывания в Пешине, у дяди-аббата и кормилицы, маленький Джулио рос в Риме: его семья, в которой в скором времени стало пятеро детей — еще один мальчик и четыре девочки, — жила у подножия Квиринала, на маленькой улочке близ церкви Святых Венсана и Анастаза (она стоит и поныне напротив знаменитого фонтана Треви, а молодой Джулио, став кардиналом, богато украсил ее, о чем напоминают его герб и имя, которое все еще можно прочитать). Неподалеку находился дворец Колонна (разрушенный и перестроенный в XVIII веке), куда регулярно приходили отец и старший сын.
