Петр Вершигора - Люди с чистой совестью
Сводка говорит о том, что еще 4708 гитлеровцев нашли себе могилу на украинской земле; о 54 тысячах тонн нефти и бензина, которые пошли дымом; о сожженных танках и сбитых самолетах. Она говорит о том, что отрядами Ковпака уничтожено несколько железнодорожных станций и водокачек; пущено под откос 29 эшелонов, расстреляно 14 паровозов; разбито при крушениях 468 вагонов, платформ, цистерн с горючим на станциях, разъездах и в пути; что к гитлеровскому фронту не доходили вагоны с обмундированием, авиабомбами, снарядами, патронами и продовольствием; уничтожено сотни пулеметов и автоматов разных систем, тысячи винтовок и пистолетов, сотни тысяч патронов и ручных гранат, и раций, и ракетниц, и прочего военного имущества; о том, что нами взорвано 14 железнодорожных мостов и 2 бронепоезда; разгромлено 17 немецких гарнизонов и взято 5 райцентров; что взорвано 38 мостов на шоссейных дорогах; и о том, сколько уничтожено электростанций, лесопильных заводов, разных мастерских, хлебозаводов, автогаражей, кабеля, радиомаяков, полицейских участков, телефонных аппаратов, пивоваренных заводов, вальцовых мельниц, фольварков, молочарок, продовольственных баз; сколько захвачено на немецких складах сахара, масла сливочного, сыра, соли и табака.
Есть там и такая графа, из которой видно, что из числа трофеев, отбитых у немцев, населению Западной Украины, ограбленному немцами, партизанами были розданы: мануфактура, обувь, табак, сахар, масло сливочное, соль, зерно и мука, рогатый скот и многое другое.
В сводке еще сказано о том, что за период рейда в Карпатах ковпаковцы прошли 2500 километров боевого страдного пути, и еще о многом, многом другом.
- Вот из-за чего терпели мы лишения в Карпатах. Стоит ли докладывать ее всю? - спрашиваю я у генерала Строкача.
Он улыбается.
- Тогда у вас не останется времени своих двух слов сказать... Выберите наиболее показательные две-три цифры. Главное - расскажите о людях, об их подвигах...
Но я так и не успел выбрать "наиболее показательные" цифры. Помощник Хрущ?ва полковник Гапочка вышел к нам.
- Прошу. Никита Сергеевич ждет вас.
В дверях мы столкнулись с высоким озабоченным человеком.
- Петр Петрович, - улыбнулся он, - прибыли.
Это был Демьян Сергеевич Коротченко, второй секретарь ЦК КП(б)У.
- Зайдите ко мне после... Обязательно...
Хрущ?в поднялся из-за стола.
Я впервые представлялся этому известному всей Советской стране человеку. Усталое, усталое лицо.
Я немного робел.
Мне хотелось подвергнуть критике нашу деятельность. Но я отчитывался не за себя...
- Мой командир поручил мне доложить вам...
Усталые глаза внимательно взглянули на меня.
- Я вас слушаю, - сказал Хрущ?в задумчиво.
Строкач легко толкнул меня локтем. Я вспомнил его слова. Кроме дел по фронту за плечами этого человека тысячи километров украинской земли - все Левобережье уже было освобождено Красной Армией, - той самой земли, израненной бомбами и снарядами. Разрушенные колхозы, тысячи вдов, сирот, калек... И как-то вдруг побледнела вся наша четырехмесячная эпопея.
- Мой командир поручил мне доложить вам о ходе рейда на Карпаты.
И я стал торопливо, перескакивая через месяцы, опуская детали, рассказывать о ходе рейда на Карпаты.
Выручила карта рейда, нарисованная архитектором Тутученко.
Никита Сергеевич жестом остановил меня:
- Вы опускаете важное... Расскажите, как брали город Скалат. Подробно расскажите...
Я поднял глаза на Строкача. И вместо рассказа о бое за Скалат сказал, что не хотел отнимать время... Сказал, что знаю о том, что кроме дел по фронту у не спавшего многие ночи человека есть еще вторая забота - оставшаяся позади, постаревшая от траншей и окопов, залитая кровью отгремевших боев, обугленная земля Левобережья...
Хрущ?в улыбнулся.
- Но у нас есть и третья забота... Это те люди, настоящие советские люди, там за фронтом, на правом берегу, помогающие и фронту и тылу... Вы, партизаны, тоже прямая забота ЦК. И пока враг топчет Украину - это одна из главных забот ЦК. Докладывайте подробно. Не экономьте, а только цените время.
Неловкость мою как рукой сняло. Ободренный, я докладывал... полтора часа. Почти не перебивая, Хрущ?в внимательно слушал, вникая в самую суть, словно вместе с нами совершал этот страдный и славный путь... Радуясь нашим победам, печалясь нашими неудачами, он озабоченно хмурился и качал головой, когда я говорил об ошибках и промахах.
Несколько раз подходил к телефону, отдавал короткие приказания. И сразу возвращался к деревянному столу, покрытому вышитой украинской скатертью. Коротко бросив: "Продолжайте!" - он слушал внимательно и целеустремленно.
Когда Никита Сергеевич отошел от аппарата, мелькнула мысль:
"Часто недостаток вышестоящих военных командиров заключается в том, что они только сами говорят. Некоторые из них плохо умеют слушать..." А этот человек, несмотря на всю свою занятость, умел слушать.
Когда весь рейд, за ходом которого мы следили по карте, был мною доложен, Никита Сергеевич как бы стряхнул с лица печаль, навеянную рассказом о судьбе Руднева и других наших боевых товарищей.
- Хорошо... Я обязательно доложу об этом рейде товарищу Сталину. Он знает и следит по вашим радиограммам... Но важны и подробности... Это - выдающаяся страница в истории украинского народа. Безусловно, выдающаяся... Я уже показывал эту карту товарищу Ватутину. Сначала не поверил. "Группа в 15-20 человек тайком, конечно, может пройти глубоко в тыл врага. А чтобы отряд в полторы - две тысячи человек? С боями? Не может быть..." А затем командующий пообещал: "Ну, раз есть на свете такие вояки, надо им помочь. Пусть доложат, в чем нуждаются". Так что не зевайте, - засмеялся Хрущ?в. Затем сразу посерьезнел: Профессиональные военные - они ведь, знаете, требуют обеспечения флангов. А вот ваши - партизанские фланги - это народ... Как этот Мыкола...
- Мыкола Струк из Белой Ославы.
- Да, я его знаю. В Яремче я бывал перед войной. Как-то на охоте встретил и беседовал с отцом сержанта, который служил в Гори. И профессор гимназиальный... и доктор Циммер, и Велас, и женщины. Вот они - фланги партизан. А сила - в народной вере в правоту нашего непобедимого дела. Сила в партийности наших идей... Я доложу товарищу Сталину о Карпатском рейде Ковпака.
Спустя несколько дней я получил из рук Строкача решение: "Принять командование над отрядами Ковпака". Правительство Украины, учитывая ранение, оставляет Ковпака на Большой земле...
- Хватит, повоевал, Сидор Артемьевич, - сказал опечаленному Ковпаку генерал Строкач.
На следующий день на рассвете моя команда отбывала в Овруч. А оттуда - через фронт, и мы дома. Но перед отбытием за несколько часов я был вызван к генералу Строкачу.
- Вас срочно вызывает Демьян Сергеевич, - сказал генерал.
- Товарищ Демьян?..
Ведь я так и не успел подробно рассказать ему о Карпатских делах. Было много нового. Он пробыл у нас в соединении более двух месяцев и многих наших, и живых, и оставшихся навеки в горах, знал лично... Конечно, интересуется их судьбой, делами...
Было и у меня новое. Перед Карпатами я был принят в кандидаты, а после Карпат - Ковпак, Базыма и Павловский рекомендовали меня в члены партии.
Прибыв к Демьяну Сергеевичу, я было пытался развернуть свою "простыню". Он улыбнулся.
- Я знал ее наизусть еще когда мы прилетели... Расскажите-ка своими словами о Карпатах... Как горы? На своем месте?
И когда я, увлекшись, рассказывал о боях, Коротченко слушал меня внимательно и устало. Изредка он подходил к карте. Вскоре я заметил, что думает он о чем-то своем, и остановился.
- Куда вы дошли дальше всего на запад?..
Я показал.
- Жаль...
Помолчали.
- Ну, а разведка ходила дальше?
- Ходила, конечно. В Венгрию... По Румынии дед Велас мотался немного.
Товарищ Демьян несколько укоризненно и разочарованно качнул головой и прикрыл глаза ладонью.
И я вспомнил первую встречу в лесу, возле белорусского села Аревичи... и этот самый жест ладонью, прикрывающий усталые или досадливо прищуренные глаза.
"Неужели опять про сельское хозяйство спросит? Да и какое там, у гуцулов, хозяйство - ни колхозов, ни МТС... Их самих кормить придется", - с досадой думаю я, кусая ус.
Но словно не теряя надежды на мою расторопность и догадливость, товарищ Демьян отнял от глаз ладонь, нашел на карте какой-то пункт. Я прочитал мелкий шрифт, обведенный почему-то желтым, зеленым и красным карандашами. Надпись гласила: "Дашава"...
- Сюда разведка ваша доходила?
- Кажется... Был Лисица, нефтепровод взрывал недалеко.
- Нефте- или газопровод... Точнее...
Но я не мог сказать точнее...
Он встал из-за стола и прошелся по кабинету, хмурясь все больше. Затем кашлянул и, потерев руки, повернулся ко мне на каблуках:
- Газопровод будем строить: "Дашава - Киев". Вы понимаете, что это такое?..
Глаза его горели так, словно уже не было немца ни в Житомире, ни в Ровно, ни во Львове, Станиславе, Дрогобыче... По блеску его глаз я понял, что в этом газопроводе есть что-то важное, увлекательное, чертовски трудное и нужное товарищу Демьяну.
