Б Николаевский - Тайные страницы истории
А немногим позднее, с осени 1908 г., Ленин внешне даже встал в ряды партийных деятелей, которые вели борьбу против экспроприаторской, эпидемии и начал в "Пролетарии" кампанию по разоблачению вредного влияния "эксизма" на рабочие организации. Правда, огонь своей критики "Пролетарий" сосредотачивал исключительно на экспроприациях анархистских или особенно "лбовских"92, участники которых выступали открыто в качестве внепартийных боевых отрядов (хотя последние и вышли из большевистских дружин, и до конца поддерживали с ними дружеские связи). Деятельность чисто большевистских партийных дружин, например Южного Урала (главным образом района Уфы), созданных братьями Кадомцевыми93, которые были подлинными насадителями "эксизма" на Урале, а тем более деятельность "кавказской группы" Камо-Петросяна, сыгравшей ту же роль в Закавказье на страницах "Пролетария" и всех вообще изданий, выходивших под редакцией Ленина, освещения, конечно, не нашла.
Взятая под этим углом зрения деятельность Ленина того времени объективно была не чем иным, как попыткою выбраться из тупика, в который большевистская фракция была заведена дея
тельностью "коллегии трех", свалив на других политическую ответственность за те деяния, в проведении которых решающее участие принимал и сам Ленин. Именно под этим углом зрения надлежит рассматривать и тот раскол внутри БЦ, который был проведен Лениным в 1908--1909 гг.
Идеологическая и политическая платформа для этого раскола Лениным была выбрана с точным расчетом и "с заранее обдуманным намерением" показать миру, что он рвет с тем крылом большевизма, который стремление к философской ревизии марксизма в области теории сочетает с упорным желанием сохранить бойкотистские и авантюристические элементы старой большевистской тактики 1905--1907 гг. Ленин, конечно, хорошо знал, что он делал, и в основном эта платформа действительно правильно выделяет наиболее характерные элементы позиции той группы вчерашних ближайших соратников Ленина, отмежеваться от которых он стремился, и возложить на которую ответственность за неудобные для него стороны их недавней общей деятельности он ставил своей задачей94. Не соответствующим правде было только стремление Ленина всемерно затушевать свою собственную активную роль в создании и применении на практике этой старой большевистской тактики, его попытки сложить с себя самого ответственность за содеянное, возложив ее исключительно на других, которые во многом были лишь его учениками и последователями. Это показывало, что во всем этом ленинском расколе целью был не действительный пересмотр старой большевистской тактики, а только тактический маневр, чтобы вывести себя из под удара, направив этот последний на других, и сохранить для себя возможность еще более беззастенчивых маневров в будущем.
Но идеологическими и политическими вопросами далеко не исчерпывалось содержание той большой игры, которую тогда вел Ленин. На авансцене велись споры о "Махах и Авенариусах", печатались статьи с опровержением аргументации "бойкотистов" и "отзовистов" и т. д., а за кулисами шла ожесточенная борьба за влияние в БЦ, которая, в переводе на язык реального соотношения сил была борьбой за право распоряжаться секретными капиталами большевистской фракции. И только на фоне этой последней борьбы становятся понятными многие загадки, которые сбивают с правильного пути исследователя, оперирующего материалами об одном только открытом для внешнего мира идеологическом и политическом конфликте между Лениным и группою Богданова, Красина, Луначарского и др.
Первые столкновения внутри "коллегии трех", она же "финансовая группа", имели место, несомненно, уже в первые дни по приезде Ленина в Женеву: тогда произошла первая встреча за границей членов этой коллегии, и во время нее не мог не быть поднят вопрос о положении, которое создалось в результате послед
них провалов -- попытки размена тифлисских пятисотрублевой, с одной стороны, и попытки выпуска фальшивых трехрублевок, с другой. В обеих этих попытках, если подходить к ним с точки зрения чисто деловой, было так много самонадеянного авантюризма и непродуманности, что Ленин -- человек мертвой практической хватки -- не мог этого не заметить. Очень похоже, что именно в эти дни Ленин впервые увидел Красина в новом для него свете-- как "мастера посулы давать и очки втирать"95.
И нет сомнения, что именно в этот момент Ленин должен был выступить -не мог не выступить -- против предложения рискованных авантюр, особенно за границей. Конечно, не потому, что он теперь перешел в лагерь принципиальных противников такого авантюризма, а просто потому, что теперь он должен был яснее и конкретнее увидеть все связанные с ним опасности, с одной стороны, и не мог не потерять свое прежнее почти безграничное доверие к счастливой звезде их главного инициатора, с другой.
В частности, несомненно, что именно Ленин должен был в это время настоять на прекращении всех дальнейших попыток размена тифлисских пятисотрублевок. В пользу этого последнего вывода говорят следующие соображения. В январе 1908 г. во время арестов при попытках размена в руки полиции попало около 50 таких билетов. На руках у организаторов оставалось не меньше 150. Известно, что и Красин, и Богданов были оптимистами в вопросе о возможности успеха новых попыток в этом направлении, и позднее, действительно, они оба такие попытки делали. Богданов организовал попытку их размена в Северной Америке. Но эта попытка закончилась провалом Красин пошел другим путем: после ряда сложных опытов ему удалось технически настолько совершенно "подправить" номера пятисотрублевок, что какое-то число этих билетов им были реализованы, несмотря на то, что к этому времени во всех банках мира уже был установлен строжайший контроль за русскими пятисотрублевками96.
Таким образом из той "коллегии трех", которая в 1907 г. заключила договор с "кавказской группой" Камо и которая поэтому считала себя имеющей право распоряжаться суммами, добытыми при экспроприации в Тифлисе, только один Ленин после января 1908 г. не имел отношения к попыткам реализации уцелевших пятисотрублевок. Несомненно также, что именно Лениным было продиктовано то решение БЦ от июня 1909 г. (после устранения Богданова, Красина и их сторонников), которое содержало заявление, что БЦ "не имеет никакого касательства к этим деньгам"; равно как. несомненно, что не без его одобрения после январского пленума ЦК было проведено сожжение всех тех пятисотрублевок, которые к этому времени ленинский БЦ смог собрать97. Иными словами: Ленин не только не принимал участия в позднейших попытках размена пятисотрублевок, но и находился
в лагере тех, что боролся против возобновления попыток такого размена.
В свете этих фактов едва ли можно сомневаться в том, что уже с первого совещания "коллегия трех", т. е. с конца января или начала февраля 1908 г., Ленин начал бороться против попыток дальнейшего использования тифлисских пятисотрублевок; и существует много оснований полагать, что споры именно по этому вопросу были причиной появления первой глубокой трещины в личных отношениях между Лениным, с одной стороны, Богдановым и Красиным, с другой -- трещины, которая разрасталась тем быстрее, чем яснее для Ленина становились трудности, которые возникали для его политической работы в результате разоблачения экспроприаторских похождений недавнего прошлого.
Для наблюдателя извне тогда могло казаться, что этот раскол внутри "коллегии трех" отягчал положение Ленина. Во вторую эмиграцию он ехал со сравнительно большими планами, как литературно-издательской, так и партийно-политической деятельности. "Пролетарий" должен был стать регулярно выходящим еженедельником с литературным отделом, во главе которого предполагалось поставить Горького. Когда в Финляндии намечались эти планы, состояние кассы БЦ казалось весьма прочным (только незадолго перед тем в эту кассу поступило 150 тыс. руб., захваченных при тифлисской экспроприации в мелких купюрах); перспективы -- весьма обнадеживающими. Тем тяжелее было разочарование, когда уже в феврале--марте начали вырисовываться кризисные симптомы. Уже с марта в письмах Ленина в качестве постоянной начинает звучать нота жалобы на финансовые затруднения. Арест Красина в Финляндии (22 марта 1908 г. ), несмотря на его скорое освобождение98, конечно, сильно ухудшил положение, тем более, что из эмиграции, куда вынужден был уехать Красин, ему было труднее мобилизовать свои денежные связи. Впрочем, источники легальных доходов у Красина давно начали иссякать. В апреле начинаются перебои с регулярным выходом "Пролетария". В письме Ленина к Горькому от 19 апреля совсем тревожный сигнал: "Воют в России от безденежья... "
Во всей этой картине, как она вырисовывается из переписки Ленина и других документов, наименее понятным является один момент: несмотря на этот надвигающийся финансовый кризис, Ленин, который обычно хорошо понимал важность финансовой базы для успешности политической работы и нередко шел на компромиссы, лишь бы обеспечить эту базу, на этот раз совершенно непреклонно держал курс на разрыв с Богдановым -- конечно, превосходно понимая, что это будет одновременно разрывом не только с Красиным, т. е. министром финансов БЦ, но и с Горьким, которого Ленин очень высоко ценил и сотрудничеством с которым
