Мурад Аджи - Кипчаки. Древняя история тюрков и Великой Степи
Высокой, очень высокой чести удостоили тюрки главу Армянской церкви, объявив его «катыликом», что по-тюркски значило «союзник» или «приобщенный». Этот титул с тех пор сохранился на века за главой Армянской церкви — католикос. (Греческое окончание «-ос» появилось в нем позже.)
Христианские общины Сирии, Египта, Византии склонили колени перед ним, перед Угодником Божьим, первым истинным пастырем христианского мира… Авторитет Армении рос в те годы неудержимо.
Много перемен через армян пришло в культуру Европы и Средиземноморья: Запад приобщался к сокровищам тюркского мира. С тех пор и сияют немеркнущие поныне слова: «Свет начинается с Востока». Очень глубокий смысл в них.
Свет начинается с Востока. Воистину…
Но о самом Востоке Европа не знала почти ничего. Ее общения с тюркским миром были редки. Этим и воспользовались римляне, чтобы выставить кипчаков злодеями, ужасными и дикими варварами, отпугнуть от них людей и тем продлить свое владычество. Им, к сожалению, удалось многое.
Но был один-единственный европеец, который знал правду о тюркском народе и его культуре, — епископ Григорис. Он жил в Дербенте, вел службу во имя Бога Небесного и все видел своими глазами. Молодого человека сравнивали с Пророком, видя в его искреннем служении подвиги Гесера. Пророков Равностоятель называли Григориса европейцы.
Это как раз и не устраивало тайных врагов Бога Небесного, которые затаились в Риме. Римские правители боялись правды о кипчаках, боялись их прихода в Европу. И они прибегли к своему любимому оружию — оговору. Узнали, что Григорис выходец из знатного иранского рода, и через иранцев оговорили юношу. Его обвинили в греховном падении.
Трагический день… Григорис не нашел чем оправдаться. Все было против. И тюрки казнили его страшной казнью. Здесь же, в Дербенте, на площади. Юношу привязали к хвосту дикого коня, потом судьи зачитали ему приговор.
Но и перед смертью он не попросил пощады. Молчал, потому что ему не в чем было оправдываться. Лишь посмотрел на небо и тихо произнес: «Тенгри салгъан намусдан къачмас!» («Что предписано Тенгри, того не избежать!»)
Не сразу поняли ошеломленные судьи, что произошло. А когда поняли, конь уже мчался вдоль берега моря. Он был слишком далеко…
Казнь признали жертвенной. И начали молить Тенгри, чтобы душа героя и невинной жертвы стала покровительницей кипчаков. Это тоже было древнейшей традицией Алтая — искать покровительства у героя.
С той минуты епископ Григорис получил тюркское имя Джарган (отчаянный до безрассудства). По духу он стал тюрком — родным человеком, отчаянным до безрассудства, как и сами кипчаки. Степняки приняли его в свою общину. И долго молились, чтобы душа Джаргана воплотилась в новорожденном тюркском мальчике и уже никогда больше не покидала тюркский мир.
(Надо заметить, смене имени, как и перевоплощению души, тюрки придавали особое значение еще в глубокой древности; смена имени обозначала окончание старой жизни и начало новой.)
Хоронили Джаргана с почетом. Как национального героя тюркского народа. На вершине самой высокой горы в окрестности Дербента. На могиле установили часовенку. На месте казни — храм.
А на девятый день после захоронения случилось чудо. Рядом с могилой открылся родник. Целебная вода забила из земли, на самой вершине горы, где никогда не было родников. К святой могиле потянулись паломники. Издалека шли они.
Вскоре здесь выросло селение, там жили стражники святого места. Из поколения в поколение хранили они тайну тех мест. Сохранили они и родник с целебной водой, сюда по-прежнему приходят люди.
Тюрки и Византия
В памяти разных народов историю сберегали по-разному. Чаще всего события облекали в легенды или сказания, в поэмы или былины, а потом передавали из уст в уста.
Даже забыв что-то, народ помнил о себе главное, знал о своей прошлой жизни, потому что в памяти жила информация… А прочитать скрытую в легенде информацию — дело для сегодняшней науки вполне посильное.
Выходит, культура — это еще (кроме всего остального) и хранилище памяти народа. Без культуры нет народа, нет прошлого. Предания, сказы, поэмы сочиняли не от скуки или безделья, каждое произведение имело глубокий смысл. С каждой строчкой невидимым узелком связывалась тайна.
Тюркские легенды именно такие: затейливо выписанные слова, до мельчайших штрихов выверенные образы и обязательная тайна, вернее тайный смысл, уложенный между строк.
Каждого легендарного героя тюрки берегли, словно дорогие жемчуга. Имя, одежда, оружие… все имело смысл, все было не случайным. Сказитель помнил десятки преданий. И если рассказчик забывал имя героя или какую-то деталь повествования, то он не имел права рассказывать легенду.
Ту историю, что случилась у стен Дербента, тюрки, конечно, не забыли. Азербайджанцы, кумыки, татары и сегодня помнят о неком восточном городе, в который повадился огромный Змей Аждарха. Он захватил источник и требовал молодых девушек. Но дочь правителя защитил воин. Победил он Змея не оружием, а молитвой. Все увидели, слово, сказанное им, сильнее меча, ибо было то слово «Бог».
За века легенда претерпевала изменения. Менялись иные детали, что-то в ней рассказывали по-другому, воину даже давали новые имена — Хызр или Хызр-Йльяс, Кедер или Кедерлес, Джирджис. Однако он всегда оставался вечно юным стражем источника жизни.
В Европе эту легенду тоже знали с незапамятных времен. Там воина назвали святым Георгием (или Георгом, Джорджем, Егорием, Юрием, Иржи… десятки имен). И здесь нет ничего удивительного.
Святой Георгий, Хызр, Кедер и Джарган в жизни были одно и то же лицо. Но в силу ряда причин (религиозных, политических) его разделили. Иначе говоря, сделали разными людьми… Подобные примеры не редкость в истории народов, политики часто вмешивались в культуру, не церемонясь. Впрочем, известно и обратное, — когда опять же в угоду политике несколько человек в легендах «объединялись» в одном. Как, например, хан Акташ.
Тюркскую легенду о Джаргане в Риме не признали. Там не могли ее признать! Римские епископы испугались, ее текст обнажал сокровенную тайну Западной церкви. И в 494 году они запретили христианам даже упоминать имя Григориса (Джаргана). Тюркского святого переделали в мученика, потом в убийцу: посадили на коня, «заставили» убивать Змея, иначе говоря, прародителя тюрков. Легенду изменили до неузнаваемости! Таким стал святой Георгий (он же Джарган, он же Григорис), таким он известен ныне.
И все это делалось для того, чтобы никто не узнал о его истинном подвиге. Что от тюрков пришел в Европу образ Бога Небесного. Что они стояли у истоков христианской культуры, которая утвердилась в Европе после падения Римской империи. Что они и сокрушили Рим!
Выходит, меняли вовсе не легенду, нет, — злонамеренно искажали историю тюркского народа. И делал это отнюдь не запуганный монах-переписчик. Здесь была политика Западной церкви, которая веками велась против кипчаков! Очень коварная политика… Поэтому-то так мало правды известно о Дешт-и-Кипчаке, о его народе.
Но факты навсегда остались фактами. Они никогда не меняются, потому что их связывает логика. Именно логика (эта серьезнейшая наука о доказательствах!) и позволила восстановить иные события, узнать, что и как было на самом деле.
…А было вот что. В 311 году в Дербенте появились греки-христиане. Не с добрыми мыслями пришли они. Греки задумали неслыханное по дерзости преступление, его следы скрывают и до сих пор.
Тогда на земле бывшей Римской империи стояла великая смута: прежняя власть пала, а новой не было. Семь августов, семь претендентов дрались за престол. Люди открыто говорили о бессилии старых римских богов… Словом, огромная империя раскололась на Восточную и Западную. И царил там хаос.
Греки первыми среди европейцев вспомнили древнее правило политики: «Чей бог, того и власть». И они пошли к тюркам, чтобы хитростью выкрасть у них Бога Небесного и таким образом получить власть над Европой! Никому прежде подобное даже не приходило в голову. К тюркам приходили учиться, но не воровать.
Одним из семи августов, или императоров (а вернее, все-таки претендентов на трон пошатнувшейся Римской империи), был грек Константин. Но он, как и остальные, был «голым» императором — владел лишь титулом и не имел армии, а значит, и власти.
Средиземноморье удерживал Максенций, действительный император. В Риме стояла его армия. Казалось бы, ничто не предвещало ей беду. Как вдруг появились всадники. Над ними реяли знамена с крестом (лабарумы), которых европейцы прежде не видели. Нападение было и дерзким, и внезапным.
В 312 году около Мульвийского моста — под стенами непобедимого Рима! — войска Максенция были наголову разбиты. Он сам был убит. А Константин поспешил назвать себя победителем. Это он, заключив союз с кипчаками, их руками добился себе желаемого. Тюркские всадники выиграли битву, но приписана она грекам, у которых даже не было армии.
