Луис Ламур - Калифорнийцы
- Коней никому не расседлывать. Сейчас сварим кофе, перекусим, а потом отправимся дальше.
- На ночь глядя? - недоверчиво переспросила Мариана.
- Так надо.
Когда легкий ужин был закончен, а свежесваренный кофе выпит, Хуан медленно поднялся с земли. Шон обеспокоенно взглянул на него.
- Может быть нам все же стоит немного отдохнуть. Старец, ты очень устал.
Хуан пожал плечами.
- Я теперь часто устаю. Но это не важно.
- Но может быть хоть немножко...
- Времени нет. Они быстро догоняют.
Увидев, что спорить бесполезно, Шон собрался уже было затушить костер, но старик остановил его.
- Нет, подбрось дров, и пусть горит. Пусть они думают, что мы здесь. Тогда они оставят лошадей, начнут потихоньку подбираться поближе, и ничего не найдут. Никого и ничего.
- Ну и что?
- А то, что за это время мы успеем выиграть время, возможно целую ночь. А это, приятель, скажу я тебе, уже что-то.
Они сели на коней, и Хуан вновь повел их крохотный отряд за собой, увлекая уставших всадников в непроглядную темноту ночи.
ГЛАВА 8
Следующая остановка в пути была сделана лишь с наступлением утра. Рассвет застал их в каньоне, крутые, почти отвесные у земли склоны скал в котором становились более отлогими у вершины. Здесь к нему тянулись сосны, под сенью которых раскинулись заросли можжевельника.
- Мы отдохнем здесь, - объявил Хуан.
Он тяжело опустился на землю и остался неподвижно сидеть, привалившись спиной к валуну.
- Дальше идти нельзя. Они слишком близко.
- Близко? Но ведь ничего же не было видно!
- Я знаю это.
- Мы должны добраться до золота, Хуан. Иначе у нас отберут наше ранчо.
- Это так важно? Если дело в земле, то здесь повсюду много земли. Если вы лишитесь земли там, то просто отправляйтесь куда-нибудь еще и возьмите себе угодья побольше. Я могу показать вам такое место, так хорошая земля.
- Но ведь это наш дом. Те горы и море стали частью нашей жизни. Там осталась наша шхуна. Там могила моего отца.
- Да... я совсем забыл об этом. - Старец замолчал, а затем, немного погодя, сказал: - Они слишком близко. Они нас найдут, и заберут все.
- Они ничего не получат, - решительно заявила Эйлин Малкерин. - Они ничего не получат, Хуан. Ничего, кроме больших неприятностей на свою голову. Я не отдам им свой дом, Хуан. Я ничего им не отдам, слышишь? Ничего!
- А что за люди преследуют нас? Они плохие?
- Хуже не бывает, - ответила Эейлин. - Одного из них зовут Вустон, а еще с ними наверняка едет Крутой Рассел, Томас Александр и Хорхе Фернандес.
- Фернандес? Такой худой и злобный человек?
- Да... и еще Андрес Мачадо.
Хуан поднял с земли небольшую щепку и принялся водить ею по песку.
- Этот Фернандес... я знаю его. Кажется, это он убил девушку? Ту девушку из индейского племени?..
- Он самый.
- Я знал ее. Иногда она приносила мне frijoles 1)... Она была очень славной девушкой.
_______________________________
1) Frijoles (исп.) - фасоль
Еще с минуту он сидел молча, а затем сокрушенно покачал головой.
- Нет. Я не могу. Вы мои друзья. Я это знаю. Но это совсем не то, что вы думаете. Там нет никакого великого богатства, а так, немного золота, добраться до которого к тому же совсем не легко. Может быть вам его и хватило бы... но я не могу так рисковать.
Шон опустился на землю рядом с ним.
- Послушай, Старец, тогда идите без меня. Я останусь здесь. Я задержу их.
- Они убьют тебя.
- Не раньше, чем я сам с ними разделаюсь. Бери Сеньору и Мариану... езжайте. Я остаюсь.
- Если ты остаешься, - вмешался в разговор Монтеро, - то я останусь вместе с тобой.
Старик переводил взгляд с одного на другого, качая головой.
- Вы храбрые люди, славные люди. - Он снова ненадолго замолчал, а затем вздохнул и опять покачал головой. - Тогда отдохните немного. Дайте отдых лошадям. Вон за теми зарослями есть яма, в которой всегда стоит вода, отведите их туда, пусть напьются. Мы должны ехать.
Затем, отодвинувшись в сторону, он повернулся ко всем спиной, лег на земле, свернувшись калачиком в тени, и заснул.
Эйлин Малкерин взглянула на сына.
- Мы не можем так поступить, Шон. Мне кажется, что то место, куда он ведет нас, какое-то очень особенное. Возможно это даже святыня.
- Может быть и так, и я тоже очень переживаю за него, но все будет так, как я сказал. Вы поедете с ним. Я останусь.
- Или мы едем все вместе... или не едет никто.
- Сеньора, я...
- Нет. Ты слышал, что я сказала. И все будет так, и только так. Я люблю наше ранчо, оно очень дорого мне, но никакое ранчо не стоит крови моего сына. Я сказала, нет... или все, или никто.
Шон прекрасно знал, что с матерью спорить бесполезно.
- Скажи, а что это было за золото? - спросил он, переводя разговор в другое русло. - Оно было уже выплавлено, или это была просто руда?
- Я его никтогда не видела.
Монтеро увел лошадей, и Шон привалился спиной к валуну. Он устал, слишком устал. Долгие переезды, постоянное беспокойство, а тут еще и это... Он закрыл глаза и крепко, до боли в руках, сжал кулаки.
Он должен что-то придумать, должен что-то предпринять, чтобы спасти их всех. Хуана, мать, Мариану...
А как же Монтеро? Он был хорошим человеком, и вместе им наверняка удастся сделать то, что следовало сделать уже давно. Они будут держаться до последнего. На все воля божья... значит, такова судьба.
Внезапно он почувствовал у себя на плече чью-то руку и тут же открыл глаза. Солнце было уже высоко, а над ним стоял Хуан.
- Ты хорошо отдохнул, сынок. Время ехать.
- А ты бы не мог рассказать нам, где это? Тогда сам ты смог бы спрятаться где-нибудь поблизости и отдохнуть.
- Это одна из дорог моих воспоминаний, и путешествие по ней идет мне на пользу.
- Мой муж очень уважал тебя, - сказала Эйлин Малкерин.
- Он был хорошим человеком, Сеньора. Он уважал старые традиции, и когда древние боги говорили с ним, он им внимал.
- Древние боги?
- Они здесь повсюду, ибо они обитают там, где ничто не нарушает их покоя. Если, прийдя в пустыню, человек хранит благоговейное молчание, то они иногда могут приблизиться к нему. Если ты почитаешь их мир, то они будут благосклонны к тебе. Те, кто сейчас преследуют нас, сами не знают, что творят. - Хуан взглянул на нее. - Древние знают тебя. Они знают, что ты принадлежала ему, и что ты тихая женщина...
Она улыбнулась.
- Ты меня плохо знаешь, Хуан, иначе ты бы никогда такого не сказал. Я сильная, самоуверенная и к тому же властная женщина.
Он пожал плечами.
- Ты умеешь хранить молчание в пустыне. И это главнее всего. Важно привыкнуть жить в молчании.
Сказав это, он подошел к своему коню.
- Времени нет. Пора ехать.
* * *
Андрес Мачадо первым подъехал к костру. Быстро оглядевшись и на всякий случай объехав небольшую лужайку, он вернулся назад. Рассел уже дожидался его здесь.
- Значит, мы видели дым вот от этого костра. Интересно, зачем им это было нужно?
Мачадо неопределенно пожал плечами.
- Чтобы кофе сварить. - Затем, перекинув ногу через седло, он легко спрыгнул на землю. - Что ж, последуем тому же примеру. - Он обернулся и крикнул куда-то в сторону: - Сильва! Готовь еду, мы остановимся здесь.
- Это был сигнал, - пробормотал Сильва.
Все недоверчиво уставились на него.
- Сигнал? Но кому?
Он пожал плечами.
- На этом костре готовилась еда, это верно. Остались следы жира, а вот здесь кто-то из них выплеснул на землю остатки кофейной гущи. Но еще этот костер был им нужен, чтобы подать кому-то знак.
- А кому его подавать-то? - нетерпеливо переспросил Александр. - Здесь во всей округе нет ни души. В этой глуши даже индейцы не живут.
- И все же это был сигнал, - продолжал стоять на своем Сильва.
- А тот краснокожий старикашка? Кто-нибудь что-нибудь знает о нем? спросил Вустон. - Я сам видел его только один раз, но у него еще тогда были какие-то дела с Малкерином.
- Я его не знаю, - сказал Томас, потупившись.
- Я тоже видел его лишь однажды, - нехотя проговорил Фернандес. - Он был такой странный... очень-очень старый.
- Странный? В каком смысле?
- Ну... просто странный. Он сам по себе. Никогда не появлялся в городе. Другие индейцы сторонились его, старались держаться от него подальше, как будто боялись чего-то.
- А чего там бояться-то? - презрительно усмехнулся Рассел. - Я его тоже как-то видел. Обыкновенный старикашка... выглядит лет на сто. На него плюнь покрепче, он и развалится.
Томас неодобрительно посмотрел в его сторону. Он всегда недолюбливал Рассела.
- Это тебе бы так хотелось, - сказал он. - А уж он-то на своем веку таких как ты видел-перевидел.
Сильвия тем временем нарезал копченую свинину, складывая куски в сковородку.
- Говорят, что он может вызывать духов... а еще он может наколдовать что-нибудь такое...
Рассел расмеялся.
- Чепуха! Это просто бред!
Они расположились у костра и завели разговор, борясь со сному и усталостью. Вустон, Рассел, Александр, Фернандес и Андрес Мачадо. За последнее время примерно около дюжины калифорнийцев изъявили желание присоединиться к их компании, и Сильва был одним из них.
