Олег Большаков - История Халифата. Том 1. Ислам в Аравии, 570—633
[+68] Сирийский вариант представлен надписью 568 г. из Хараны [Schröder, 1884] и самыми ранними арабскими документами на папирусе (642–643 гг.) [Grohmann, 1932, pl. IX]; образцов месопотамского письма пока не обнаружено, но возможно, что более приземистый почерк, получивший позднее наименование «куфического», родился именно в Хире, предшественнице Куфы.
[+69] Caskel, 1930.
[+70] Негря, 1981; Грязневич, 1982; Lichtenstädter, 1935.
[+71] Негря, 1981, с. 120.
[+72] Пиотровский, 1985, с. 88–92, 140–147; Лундин, 1971.
[+73] Пиотровский, 1985, с. 52–58, 17–25.
[+74] Там же, с. 53. Такое же положение сохранялось до XX в. [Першиц, 1961, с. 69–71].
[+75] Чураков, 1976; Негря, 1981, с. 76–78; Juda, 1983.
[+76] Негря, 1981, с. 53–77.
[+77] Wellhausen, 1893; Негря, 1981, с. 85–89.
[+78] С. П. Толстое [1932] и Е. А. Беляев [1966, с. 77–78] считали, что в Аравии начинали складываться рабовладельческие отношения, эту точку зрения поддерживал и А. Ю. Якубовский [Ист. Ир., с. 84], полагая, что в связи с завоеванием развитых стран арабы перескочили через рабовладение к феодализму. Дискутируя с этой точкой зрения, Л. И. Надирадзе [1960] показал, что в Аравии не наблюдалось тенденции к развитию феодализма. И. П. Петру-шевский [1966, с. 7—11] предпочел неопределенное выражение "сложение нового общественного строя", Е. М. Жуков [1974, с. 29] без обиняков говорил о феодализме. Ср.: Негря, 1981, с. 21–23; Грязневич, 1984, с. 8—11.
[+79] Пиотровский, 1985, с. 155–156.
[+80] Там же, с. 105–107, 156–166. Там же ссылки на необходимую литературу.
[+81] Fahd, 1968; Wellhausen, 1887; И. Калби, пер.
[+82] Fahd, 1968, с. 5–6; Gräf, 1976, с. 114–116.
[+83] Fahd, 1966; Пиотровский, 1981.
Глава 2. РОЖДЕНИЕ ИСЛАМА
ТОПОГРАФИЯ И НАСЕЛЕНИЕ МЕККИ НА РУБЕЖЕ VI–VII вв
Обратимся теперь к Мекке, тому центру, которому было суждено в VII в. превратиться в крупнейшую религиозную столицу и в котором родилась религия, так или иначе изменившая облик Средиземноморья.
Вади Мекка, одно из бесчисленных ущелий, перерезающих горную цепь Хиджаза, по которым во время дождей проносятся бурные потоки, уносящие зараз чуть ли не годовую норму осадков, отпущенных природой этим местам, производит безрадостное впечатление: полукилометровой ширины долина с крутыми, скалистыми берегами. Даже в те отдаленные времена, когда саванная растительность была богаче, это место было трудно признать привлекательным для постоянного поселения, тем более что вокруг него по вади Марр аз-Захран и на востоке выше в горы имелось немало мест, лучше обеспеченных водой и богаче растительностью. Но здесь, на полпути от Палестины до Адена, издавна находилась религиозная святыня арабских племен — возможно, с того времени, когда большой черный метеорит упал на глазах пораженных очевидцев и стал объектом поклонения. В какой дали времен следует искать начало этого культа — вряд ли можно установить без раскопок на месте святилища [+1]. Предания, зафиксированные мусульманской традицией, свидетельствуют о том, что, когда в середине V в. [+2] племя курайш под предводительством Кусаййа вытеснило отсюда племя хуза'а, здесь уже существовал примитивный храм Ка'ба в виде высокой квадратной каменной ограды, в которую были вмурованы два священных камня, и несколько других объектов поклонения; поселение вокруг него не упоминается [+3]. Курайшитские предания, естественно, приписывают честь основания города вокруг храма Кусаййу, ставшему попечителем храма и распорядителем религиозных церемоний.
Вокруг Мекки с ее храмом и расположенных поблизости других мест поклонения, о которых мы скажем ниже, на 15–18 км к западу и востоку и на 8—10 км к югу и северу простиралась «священная территория» — харам (не путать с харам — «запретное»), где все живое находилось под покровительством божеств, нельзя было проливать кровь и запрещалась даже охота (это не касалось жертвоприношений и забоя скота для обитателей харама). Границы харама были обозначены особыми межевыми камнями. Курайшитское предание приписывало установление границ харама Мекки также Кусаййу, но, несомненно, в каком-то виде он существовал и до прихода сюда курайшитов.
Характерная для кочевников высокая социальная значимость генеалогии, усугубленная особым вниманием к Мухаммаду и его племени, сохранила нам имена и многие детали взаимоотношений нескольких сотен мекканцев, живших на протяжении, по крайней мере, полутора веков до 20-х годов VII в., и это позволяет достаточно живо представить жизнь этого своеобразного центра и составить генеалогическое древо, помогающее разобраться во взаимоотношениях многочисленных родов курайшитов (рис. 3) [+4]
.
Рис. 3. Генеалогия племени курайш (кроме прародителей-эпонимов приведены имена современников Мухаммада; ячейки соответствуют реальному числу поколений)
Средневековые арабские ученые насчитывали 25 родов (батн) курайшитов, но в момент переселения Кусаййа в Мекку кроме его большого семейства было только 16 родов. Шесть из них переселились с ним в долину Мекки (курайш ал-битах — «долинные курайшиты»), а остальные остались жить в окрестностях Мекки (курайш аз-завахир — «внешние курайшиты»), часть из них потом вообще ушла в другие районы и не принимала участия в жизни Мекки, а несколько родов частично поселились в Мекке.
Кусайй как вождь разделил между своими соплеменниками территорию вокруг Ка'бы. Сам он со своим родом занял территорию к северу от Ка'бы, бану ади и махзум получили участки к востоку от нее, тайм, джумах, сахм и зухра — к югу и юго-западу (рис. 4). Дом самого Кусаййа, в сотне метров к западу от Ка'бы, был местом собрания старейшин племени (ал-мала) и получил название Дар ан-надва («дом собраний»). Этим целям он служил и после смерти Кусаййа, до конца VIII в.
рис 4. Мекка в начале VII в.
Дорога вдоль русла вади, проходившего к востоку от Ка'бы, стала главной улицей поселения. Около Ка'бы на ней возник рынок, превратившийся постепенно во второй по важности центр города. Первые постройки были примитивными круглыми хижинами из камня и глины. Все селение располагало двумя-тремя колодцами, и снабжение водой паломников становилось серьезной задачей для мекканцев. Оно было почетной обязанностью членов семьи Кусаййа, а после — его потомков. По мере роста города возникала необходимость пробивать новые колодцы. Наконец, около 530–540 гг. правнук Кусаййа, Абдал-мутталиб, расчистил древний священный колодец около Ка'бы, знаменитый Замзам, который, видимо, с древности был главным источником воды в этой безводной местности.
Особое положение Мекки, обеспечивавшее безопасность ее жителям и посетителям, большое стечение людей разных племен в месяцы паломничества (седьмой месяц года — раджаб и последний месяц — зу-л-хиджжа), естественно, способствовали превращению ее в торговый центр. Представление о том, что развитию коммерческой деятельности курайшитов способствовало особо удобное положение Мекки на скрещении торговых путей [+5], не соответствует действительности: такой центр мог с большим успехом сложиться во многих других местах того же участка караванного пути вдоль берега Красного моря.
Но и один только статус неприкосновенности территории не мог обеспечить развития Мекки как торгового центра: при наличии того же статуса до курайшитов вокруг Ка'бы не сложился торговый центр. Видимо, в конце V–VI в. произошли такие изменения в направлении экономических связей, которые позволили курайшитам включиться в мировую торговлю и, используя преимущества святого места, обеспечить себе процветание.
Известную роль могло сыграть и то обстоятельство, что эта часть Хиджаза в течение по крайней мере двух веков оказывалась вне сферы влияния главных политических сил того времени, действовавших в Аравии: Гассанидов (влияние которых доходило до Вади-л-Кура), Лахмидов (сфера влияния которых порой доходила до Йасриба), Киндитского государства и Йемена.
Наконец, курайшиты не могли не торговать, так как природные условия района Мекки исключали занятие земледелием, а скотоводство могло обеспечить от силы тысячу человек [+6].
Видимо, первые десятилетия курайшиты не слишком благоденствовали, о чем говорит сохранившийся в памяти мекканцев обычай, по которому оставшиеся без средств к существованию уходили в пустыню, закрывались в палатке и тихо умирали в одиночестве. С этим обычаем будто бы покончил внук Кусаййа, Хашим б. Абдманаф, начавший делиться с бедняками частью своих доходов от торговли [+7]. Может быть, сообщения о значимости Хашима, о том, что он первым развернул широкую дальнюю торговлю, сильно преувеличены из-за того, что он — прадед Мухаммада и Али, — ведь Хашим умер в возрасте 25 лет [+8]. Но нет сомнения, что он и его три брата. Абдшамс, Науфал и ал-Мутталиб, действительно организовывали караваны в Сирию, Месопотамию и Йемен и имели связи с Эфиопией [+9]. Хашим даже умер во время торговой поездки, в Газзе.
