А Спиридович - Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 годов
Воейков отправился с докладом к Государю. Разбудили Его Величество. Государь принял генерала. Выслушав спокойно доклад и мнение Воейкова, Государь повелел: повернуть обратно, а в Бологое свернуть на Запад и идти на Псков, потому, что там аппарат Юза, то есть прямое сообщение с Петроградом.
Воейков передал кому надо повеление Его Величества, ехавший в Царском поезде помощник начальника Николаевской железной дороги Крен отдал соответствующие распоряжения и Царский поезд - Литера А в 4 ч. 50 м. утра 1 марта двинулся обратно на Бологое. За ним через несколько минут, вне правил, отправился и поезд Литера Б.
В 9 часов утра 1 марта Императорский поезд - Литера А - прибыл в Бологое. Здесь он едва не сделался игрушкой в руках революционного правительства, о чем около Государя никто не подозревал.
В Бологое, дабы продолжать движение на Псков поезд должен был перейти с Николаевской дороги на Виндаво-Рыбинскую и переменить паровозы. О прибытии Государя со станции кто-то дал знать в Петроград, в Министрество - Бубликову. Бубликов сообщил Родзянко и запросил: как поступить с Императорским поездом. Родзянко приказал:
Царский поезд задержать, Государю передать телеграмму от Родзянки с просьбою дать ему аудиенцию, приготовить для его поездки в Бологое экстренный поезд.
Телеграмма была передана по проводу лично Ломоносовым, но ответа на нее не последовало. Начальник же Виндаво-Рыбинской ж. дороги Правосудович сообщил Ломоносову по телефону, что из Императорского поезда из Бологое поступило требование дать назначение поезду из Бологое на Псков. Ломоносов ответил: - Ни в коем случае.
- Слушаю. Будет исполнено, - ответил Правосудович. Но не прошло и десяти минут как из телеграфа Ломоносову передали сообщение из Бологое: - "Что поезд Литера А без назначения, с паровозом Николаевской дороги, отправился на Псков".
Взбешенные Бубликов и Ломоносов стали принимать меры, чтобы загородить путь на Виндавской дороге и тем помешать движению на Псков Императорских поездов, но выполнить это им не удалось.
Около 3 часов дня оба поезда благополучно прибыли на ст. Дно. На станции Дно был полный порядок. Жандармы произвели несколько предварительных арестов. Телеграфист представил повторную телеграмму для Государя Императора от Родзянко с просьбой аудиенции.
Государь приказал ответить, что он ждет Родзянко на ст. Дно. Государь долго гулял по платформе. С изумлением узнали, что только утром станцию проехал со своим эшелоном генерал Иванов, которого уже считали в Царском Селе. Удивились такому медленному его продвижению. Узнали и то, что при нахождении генерала Иванова на станции прошло несколько поездов из Петрограда, переполненных пьяными солдатами. Многие из них своевольничали, говорили дерзости. Несколько десятков солдат были генералом арестованы. Многих солдат обыскали и нашли у них большое количество офицерских шашек и разных офицерских вещей, очевидно, награбленных в Петрограде. Генерал Иванов, по-стариковски, патриархально, бранил задержанных солдат, ставил их на колени, приказывал просить прощения, а арестованных увез со своим поездом. Все это, по рассказам очевидцев, носило довольно странный характер и производило смешное впечатление чего-то несерьёзного, бутафорского.
Свита была в большой тревоге. Все, за исключением Воейкова, считали, что надо идти на уступки, надо дать ответственное министерство. Воейков стоял твердо за вооруженное подавление революции.
Между тем о Родзянко не было никаких сведений. Запросили Петроград Бубликова и тот ответил, что поезд для Родзянко готов, но когда он выедет неизвестно. Воейков доложил Государю, и Его Величество приказал: - Поездом продолжать путь во Псков. Родзянке же сообщить, что Государь будет ожидать его во Пскове.
После такого решения Государя, на Псков был первым пропущен поезд - Литера Б. Когда этот поезд проходил мимо Царского - Лит. А, Воейков, смеясь, крикнул Дубенскому: - "Надеюсь вы довольны, едем во Псков". По шутливому, веселому тону генерала Воейкова в служебном поезде решили, что, очевидно, Дворцовый Комендант имеет веские к тому основания. Все приободрились. Дубенский был горд. Все поняли в словах Воейкова намек на письмо Дубенского Федорову.
Вскоре затем направился во Псков и Императорский поезд - Лит А. Государь вызвал к себе в купе Воейкова и долго говорил с ним. По словам Воейкова, Государь склонился дать ответственное министерство. Государь поручил Воейкову, по приезде во Псков, выехать навстречу Родзянке и переговорить с ним до приема его Государем.
В 7 ч. 5 м. вечера поезд подошел к станции Псков. Было совсем темно. На платформе пусто. Никакой встречи. Через несколько минут появился генерал Рузский, не посчитавший нужным встретить прибытие Государя Императора, как это обычно делалось при объездах Государя по фронту. Дерзость Рузского была замечена. Ничего доброго она не предвещала.
Рузский шел, не торопясь, опустив голову. За ним шли генералы Данилов (Черный) и Савич. Генералу Воейкову передали телеграмму от Родзянки, что, по изменившимся обстоятельствам, он приехать не может, что и было доложено Его Величеству.
Генерала Рузского пригласили к Государю. Генералы Данилов и Савич вошли в свитский вагон. Их забросали вопросами. Данилов отвечал, что проехать в Царское Село едва ли удастся. По дороге неспокойно. В Луге восстание. В Петрограде революция. Страшное возбуждение против Государя Императора. Он был мрачен и неразговорчив. Савич поддакивал Начальнику Штаба.
ГЛАВА СОРОКОВАЯ.
Два дня спокойных размышлений и передумываний о совершавшихся событиях, в купе и полном одиночестве, привели Государя к мысли о необходимости изменения курса политики. Поколебленным в своих упорных политических взглядах приехал Государь во Псков.
Во Пскове же на решения и действия Государя настойчиво оказали влияние Алексеев и Рузский. Родзянко напористо, с революционным увлечением действовал на генералов, а те обуреваемые честолюбием, возомнив себя людьми, понимающими дела государственного управления, поддавшись тоже революционному психозу, действовали на Государя.
Так осуществлялся давно задуманный план добиться реформы и отречения Государя. План, к которому различные лица и группировки шли различными путями. План, который, как говорилось выше, был известен генералам Алексееву, Брусилову, Рузскому и В. К. Николаю Николаевичу. Заговорщицкий план, о котором названные лица, вопреки присяге, не только не предупредили Государя Императора, генерал-адъютантами которого они состояли и вензеля которого носили на своих погонах, но в осуществлении которого они приняли самое горячее участие в самый критический, решительный момент.
Выше говорилось, как действовал Алексеев 27 февраля, распоряжаясь относительно отправки войск для подавления восстания в Петрограде. В тот день Алексеев послал главнокомандующим и телеграмму (No1801) о принятии мер, чтобы "обеспечить во что бы то ни стало работу железных дорог".
28 февраля Алексеев, по повелению Государя, распорядился о высылке в Петроград по одной пешей и одной конной батарее с фронтов Рузского и Эверта. Телеграфировал генералу Мрозовскому об объявлении в Москве, в случае надобности, осадного положения. Телеграфировал о высылке в Петроград по батальону крепостной артиллерии из Выборга и Кронштадта. Телеграфировал Беляеву, дабы все министры исполняли приказания генерала Иванова, что давало последнему права диктатора.
