А Спиридович - Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 годов
Генерал Воейков крепко стоял за вооруженное прекращение революции. Он верил в успех военного предприятия генерала Иванова.
Завтрак прошел обычным порядком. О Петроградских событиях не говорили. Из посторонних были приглашены: Ежов и Начальник Александровской железной дороги Чермай.
В 3 часа пришли в Вязьму. Там Государю была подана телеграмма Военного министра Беляева No9157 следующего содержания.
- "Около 12 часов дня 28 февраля остатки оставшихся еще верными частей в числе 4 рот, 2 батарей и пулеметной роты, по требованию морского министра, были выведены из адмиралтейства, чтобы не подвергнуть разгрому здание.
Перевод всех этих войск в другое место не признан соответственным, ввиду неполной их надежности. Части разведены по казармам, причем, во избежание отнятия оружия по пути следования, ружья, пулеметы, а также замки орудий сданы морскому министерству. 9157. Беляев".
Государь же послал Царице ободряющую телеграмму такого содержания:
- "Выехали сегодня утром в 5. Мыслями всегда вместе. Дивная погода. Надеюсь, что вы чувствуете себя хорошо и спокойно. Много войск послано с фронта. НИКИ".
В свите уже царила большая тревога. Только Воейков старался казаться спокойным и даже веселым, что, однако, плохо удавалось. Все надеялись на энергичные действия генерала Иванова и его отряда.
В 6 часов Царский поезд пришел на станцию Ржев. Государь гулял несколько минут по платформе. В 8 часов сели обедать. О революции не говорили.
В 9 ч. 27 м. Царский поезд (Лит. А) пришел на станцию Лихославль, где поезда переходили на Николаевскую железную дорогу. Поезд был встречен начальником дороги инженером Керн и начальником Жандармского Полиц. Управления генералом Фурса с офицерами. Фурса доложил Воейкову, что происходило в Петрограде по 27 число. Рассказал, что, в самый момент отхода с вокзала его поезда, толпа овладела Николаевским вокзалом и что там делается теперь он не знает. Доложил о тревожных сведениях про занятие революционерами Тосно и про знаменитую телеграмму комиссара Бубликова. Позже Воейков писал: "В Лихославле мне удалось от жандармского начальства получить первые сведения обо всем творившемся в Петрограде".
Инспектор Импер. Поездов Ежов, как техник, понял, что переход железных дорог под власть революционного правительства, в лице комиссара Бубликова, является уже реальною угрозою для Императорских поездов. Он поделился своими соображениями с Воейковым.
Государь из Лихославля телеграфировал Царице:
- "Рад что у вас благополучно. Завтра утром надеюсь быть дома. Обнимаю тебя и детей. Храни Господь. 'НИКИ".
Царский поезд пошел дальше. На столе служебного вагона лежала циркулярная телеграмма Бубликова. Скоро вся свита уже знала о ее содержании и все поняли ее серьезное революционное значение. На некоторых она произвела удручающее впечатление своим начальническим авторитетным тоном. Смена законного правительства революционным была налицо.
Между тем Поезд - Литера Б - в 9 ч. 45 м. пришел в Вышний Волочек. Здесь Коменданту поезда подполковнику Талю вручили циркулярную телеграмму революционного коменданта Николаевского вокзала в Петрограде поручика Грекова, который приказывал Литерные поезда, идущие на Царское Село направить на Петроград-Николаевский вокзал.
Подполковник Таль собрал совещание высших чинов, ехавших в поезде. По результатам обмена мнений, Таль написал донесение Дворцовому Коменданту: - "по слухам получено распоряжение направлять литерные поезда из Тосно на Петроград-Николаевская. Если действительно проезд на Гатчину будет закрыт решили остановить поезд в Тосно. Прошу передать ваши распоряжения в Малую Вишера".
Около 11 часов в Вышний Волочек пришел Царский поезд Литера А. Дворцовый комендант получил донесение подполковника Таля, доложил о нем Министру Двора и Государю и после доклада телеграфировал Талю: "Настоять на движении в Царское Село".
В 12 часов ночи с минутами Царский поезд - Литера А прибыл в Бологое. Здесь от разных чинов узнали много подробностей о Петроградских событиях, о том, что там настоящее революционное правительство, во главе с Родзянко, что станция Любань занята революционерами. Принесли и циркулярную телеграмму поручика Грекова. Свита возмутилась. Дерзость поручика, осмелившегося отдать приказ об изменении маршрута Императорских поездов красноречивее всего показывала, что происходит в Петрограде.
Между тем один из офицеров Собственного Железнодорожного полка вручил лейб-хирургу Федорову письмо от генерала Дубенского, ехавшего в поезде Литера Б. Генерал Дубенский писал:
"Дорогой Сергей Петрович, дальше Тосно поезда не пойдут. По моему глубокому убеждению, надо Его Величеству из Бологое повернуть на Псков (320 верст) и там, опираясь на фронт ген.-ад. Рузского, начать действовать против Петрограда. Там, во Пскове, скорее можно сделать распоряжение о составе отряда для отправки в Петроград. Псков старый губернский город. Население его не взволновано.
Оттуда можно скорее и лучше помочь Царской Семье. В Тосно Его Величество может подвергнуться опасности. Пишу Вам все это, считая невозможным скрыть, мне кажется, эту мысль, которая в эту страшную минуту может помочь делу спасения Государя, Его семьи. Если мою мысль не одобрите - разорвите записку".
Федоров показал записку Воейкову, Нилову. На записку не было обращено должного внимания. Свита вообще не смотрела на Дубенского серьезно, а Воейков его не любил. Его считали литератором.
К тому же коменданту поезда Литера Б уже была послана телеграмма Воейкова: - "Настоять на движении в Царское Село".
Царский поезд Литера А. пошел дальше. Но лица свиты не отдавали себе ясного отчета в том, что в действительности происходит в Петрограде.
- Это все ничего - говорил гофмаршал Долгоруков, - с этим справимся...
Вот войдет Иванов в Петроград с двумя, тремя хорошими частями и уже одно их появление приведет там все в порядок, - считал Мордвинов.
На подавление революции Ивановым надеялись и Федоров, и Воейков.
В 3 ч. 45 м. ночи Царский поезд Литера А подошел к станции Малая Вишера, отстоявшей в 154 верстах от Петрограда.
К удивлению тех немногих, кто в поезде не спал, оказалось, что на станции стоял шедший на час впереди поезд Литера Б. Оказалось, что когда поезд Литера Б. пришел в Малую Вишеру, коменданту поезда подполковнику Талю вручили телеграмму Воейкова: "Настоять на прибытии в Царское Село". Таль передал это приказание генералу Цабелю, командиру Собственного Железнодорожного полка. Но в это же время к Цабелю явился офицер его полка Герлях и доложил, что станции Любань и Тосно заняты революционерами. Что ему самому, бывшему в наряде в Любани, удалось уехать на дрезине, но что в Любани стоят взбунтовавшиеся войска с пулеметами. Путь Императорским поездам загражден революционерами. Этот доклад заставил и Цабеля, и Таля признать положение опасным. Было решено дальше не двигаться, а ожидать прибытия Царского поезда Литера А.
Генерал Цабель распорядился занять чинами полка все сооружения станции, подполковник же Таль с полковником Невдаховым были наготове ликвидировать всякое враждебное действие, но все служащие станции вели себя безупречно.
Таково было положение в Малой Вишере, когда подошел Царский поезд - Литера А. Цабель, Таль, Дубенский, Штакельберг, Невдахов, Суслов, все одетые по-походному, поджидали его. Все направились к свитскому вагону. Подполковник Таль и генерал Цабель поднялись к Дворцовому коменданту. Он, как и вся свита, спал. Генерала разбудили и доложили о случившемся. Воейков быстро оделся. Состоялся обмен мнениями, - что делать. Кто-то высказал мысль вернуться в Ставку, кто-то предлагал вернуться, но ехать во Псков. Все были за то, что продолжать путь на Тосно нельзя, ни в коем случае. Кто-то сказал - вот если бы впереди нас шел поезд с эшелоном генерала Иванова...
Воейков отправился с докладом к Государю. Разбудили Его Величество. Государь принял генерала. Выслушав спокойно доклад и мнение Воейкова, Государь повелел: повернуть обратно, а в Бологое свернуть на Запад и идти на Псков, потому, что там аппарат Юза, то есть прямое сообщение с Петроградом.
Воейков передал кому надо повеление Его Величества, ехавший в Царском поезде помощник начальника Николаевской железной дороги Крен отдал соответствующие распоряжения и Царский поезд - Литера А в 4 ч. 50 м. утра 1 марта двинулся обратно на Бологое. За ним через несколько минут, вне правил, отправился и поезд Литера Б.
В 9 часов утра 1 марта Императорский поезд - Литера А - прибыл в Бологое. Здесь он едва не сделался игрушкой в руках революционного правительства, о чем около Государя никто не подозревал.
В Бологое, дабы продолжать движение на Псков поезд должен был перейти с Николаевской дороги на Виндаво-Рыбинскую и переменить паровозы. О прибытии Государя со станции кто-то дал знать в Петроград, в Министрество - Бубликову. Бубликов сообщил Родзянко и запросил: как поступить с Императорским поездом. Родзянко приказал:
