Бенгт Янгфельдт - От варягов до Нобеля. Шведы на берегах Невы
Этот финско-шведский конфликт, имевший место еще при Майделине и приведший к разделению прихода, на самом деле существовал на протяжении всей его истории. Отныне конфликт коренился не в языковом вопросе, а в противоречиях между шведами из Швеции и шведами из Финляндии. Жизнь прихода по большей части текла мирно, но несколько раз, как увидим ниже, противоречия накалялись до открытых распрей.
В 1757 г. был возведен новый жилой дом для пастора, а старый, выстроенный в 1734 г., отремонтировали и сдали внаем. Это оказалось хорошей сделкой, и приход, по словам Эрстрёма, «впервые получил на церковные нужды надежный источник дохода, который в последующие времена ляжет в основу… экономического благополучия церкви».
Другим источником дохода были так называемые корабельные деньги. В 1680-е годы немецкие купцы выстроили в Архангельске церковь, и шкиперы немецких торговых судов стали добровольно жертвовать ей по пять рублей. Эта традиция постепенно распространилась и на Петербург, где такие взносы принимались в кассу немецкого прихода, хотя делались они всеми иностранными кораблями. Дабы изменить подобное положение дел, шведский приход испросил разрешения получать эту дань со всех шведских кораблей, а также с норвежских и датских, поскольку датчане и норвежцы часто посещали шведскую церковь. Совет церкви Св. Петра добровольно отказался от этих средств, однако вскоре возник новый конфликт, когда финский приход потребовал себе половину достававшихся шведам корабельных денег. С этим спором покончил король Адольф Фредрик, в 1759 г. постановивший, что получать взносы с кораблей имеет право только шведский приход. Другие разногласия привели к тому, что вся традиция уплаты корабельных денег совершенно пресеклась.
Св. Екатерина
На протяжении двух десятилетий шведский и финский приходы совместно обладали одним и тем же святым местом, но это было компромиссом, не устраивавшим ни ту, ни другую сторону. Поэтому шведский приход принял решение возвести собственный храм.
17 мая 1767 г., в день Вознесения Христова, был заложен камень в основание церкви, в которой отныне приход будет «поклоняться Вечному». Церковная казна была небогата, в ней хранились всего 782 рубля, и их хватило ненадолго. От петербургских прихожан-благотворителей поступило почти 1700 рублей, от частных лиц — несколько сотен, от управляющего торговым двором Карла Кристиана Багге поступил вспомогательный сбор в 550 рублей, московские шведы подарили 455; всего набралось добрых семь тысяч рублей.
Несмотря на слухи, будто Екатерина II оказала строительству церкви финансовую поддержку, на сей счет нет никаких надежных свидетельств. И все же декабрьское письмо 1767 г. шведского посланника барона Риббинга к пастору прихода Хоугбергу содержит намек на то, что слухи могут быть оправданными. Риббинг пишет, что «ему самому была оказана милость иметь возможность на последнем куртаге… умолять Ее величество императрицу о какой-либо поддержке начатого церковного строительства, кое было предпринято с милостивого изволения Ее величества… Ее величество весьма милостиво уверила, что она как ради прихода, так и принимая во внимание мою просьбу с великим удовольствием поможет завершению церкви… Таким образом, я совершенно уверен в щедром даянии на нашу лютеранскую церковь и при первом же удобном случае постараюсь, чтобы данное Ее величеством доброе обещание было исполнено».
Освящение храма состоялось через два года — в 1769 г. в день Вознесения Христова: «Благодарное песнопение прихожан вознеслось под звуки музыки к небесам», и Хоугберг держал «волнующую речь по случаю освящения», в которой призвал своих «радостных слушателей» к «христианскому веселью и изъявлениям благодарности Господу нашему Саваофу». Церковь была поставлена в Шведском переулке, соединяющем обе Конюшенные улицы. Одновременно с освящением нового храма старый был передан финскому приходу. Шведские церковь и приход были названы во имя Св. Екатерины — по святой и ее тезке российской императрице.
Освященная в 1769 г. церковь Св. Екатерины, построенная, вероятно, по проекту Юрия Фельтена (Георга фон Фельдтена, 1730–1801), одного из выдающихся зодчих того времени. Проектная документация отсутствует, но один источник 1797 г., как и архитектурный облик, позволяют заключить, что церковь построил именно Фельтен. В таком случае шведская церковь Св. Екатерины стала первой в ряду протестантских храмов, спроектированных примерно в том же стиле Фельтеном: немецкие Св. Екатерины (1771) и Св. Анны (1779) в Петербурге и шведско-немецкая Петра и Павла в Выборге (1799). Кроме того, архитектор одновременно с шведской возвел на Невском проспекте в 1767–1769 гг. армянскую церковь
Это наименование вносило, как отмечает Эрстрём, некоторую путаницу, поскольку уже имелись немецкий, католический и еще русский приходы с таким же названием.
Исаак Хоугберг был зятем Левануса и, подобно ему, крупной личностью со значительными организаторскими талантами. То же справедливо и по отношению к его преемнику Эманюэлю Индрениусу, вызванному в приход Св. Екатерины после кончины Хоугберга в 1782 г. При пасторстве Хоугберга и Индрениуса церковный участок был застроен несколькими жилыми домами, в частности, возвели главное здание, в котором жил глава прихода, — на углу Малой Конюшенной улицы и Шведского переулка (1781). Индрениус также стал одним из пасторов, внесших вклад в обзор истории прихода.
Одним из самых изобретательных и деятельных членов прихода был в ту пору слесарь Филипп Бёве (согласно некоторым сведениям, потомок гугенотов; его настоящая фамилия — Буавьер, а родился он в Лёфстабрюке недалеко от Стокгольма). Бёве вызвался сносить деревянные дома на территории двора и вместо них возводить «дорогие каменные здания в четыре этажа». Он заручился поддержкой Индрениуса, а после его отъезда в 1792 г. — поддержкой нового пробста Юхана Хенрика Сигнеуса. Спустя год был еще возведен большой каменный дом на Малой Конюшенной улице, рядом с построенным в 1781 г. Приходские доходы от сдачи внаем помещений еще более возросли. После кончины Бёве в 1801 г. его портрет нарисовал шведский живописец Эманюэль Тельнинг (тот самый художник, который позднее увековечит церемонию в Борго 1809 г., когда финляндский ландтаг «преклонился» перед императором Александром I, и тот в ответ возвел Финляндию «в число наций»).
В 1803–1804 гг. финский приход на Большой Конюшенной улице поставил собственную церковь во имя Св. Марии, а стоявшая с 1734 г. старая деревянная была снесена. Окончательное разъединение шведского и финского приходов ознаменовалось строительством между их участками «разделяющей стены»; в первые годы после разъединения существовали ворота, через которые можно было пройти с одного участка на другой, но в 1810 г. их заложили кирпичом. Едва ли случайно это произошло спустя год после того, как оборвались связи Финляндии с Швецией.
С возведением церкви Св. Марии подаренный в 1733 г. императрицей Анной участок был в общем полностью застроен. Поскольку шведский и финский приходы владели частью квартала, которая выходила на Шведский переулок, а немецкий приход обладал частью, выходившей на Невский проспект, то весь квартал, расположенный в одном из лучших мест Петербурга, был в распоряжении трех протестантских приходов.
Русскоязычный швед из Финляндии
Поскольку ни в Петербурге, ни в Старой Финляндии (то есть в той части великого княжества, которая отошла к России по условиям Ништадтского 1721 г. и Абоского 1743 г. мирных договоров) было невозможно получить лютеранское теологическое образование, то главы прихода приезжали, за единственным исключением, из Финляндии. Исключением был Нильс Адольф Доннер, приехавший из Швеции и получивший магистерскую степень в Або. Должность пастора в приходе Св. Екатерины он получил посредством женитьбы на одной из дочерей Исаака Хоугберга. Доннер прибыл в приход в 1798 г., но уже через два года покинул Петербург. Его сменил Карл Таваст, человек дворянского происхождения и житель Выборга. Таваст оказался достойным последователем Левануса, Хоугберга и Индрениуса — хорошим хозяйственником и умелым администратором. Сданные внаем дома приносили тогда настолько большие доходы, что приход смог вернуть заимствованные деньги. При Тавасте в приходе была также организована церковная школа.
Важнейшим событием, происшедшим за двадцатипятилетний срок пасторства Таваста, явилась русско-шведская война, завершившаяся мирным договором 1809 г., по условиям которого Финляндия стала российским великим княжеством. Страна сохранила шведское законодательство и уставы, но отныне взоры ее граждан все чаще обращались не на запад, а на восток.
Беньямин Патерсен более всего известен как живописец, создавший виды города, но начинал он как портретист. Одно из его первых известных произведений в Петербурге — портрет Эмануэля Индрениуса, пастора прихода Св. Екатерины в 1783–1792 гг. и затем главного пастора во Фредриксхамне. Художественный архив Музейного ведомства (Хельсинки)
