Сергей Рубцов - Легионы Рима на Нижнем Дунае: Военная история римско-дакийских войн (конец I – начало II века н. э.)
В каждом легионе служило по одному аквилиферу, входившему в личный состав первой центурии первой когорты, которая и должна была заботиться о безопасности святыни всей воинской части. Ближайшим сподвижником, боевым товарищем орлоносца, от доблести которого во многом зависела его жизнь, являлся командир этого подразделения — примипил. В лагере I Италийского легиона в Новах в начале II в. орел части находился на попечении примипила Гая Туллия Аполинария, происходящего из далекого палестинского города Скифополя. Аквилифером IV Флавиева легиона был в это время, очевидно, Луций Кальпурний Терций. В рядах части он прослужил тридцать лет и после смерти удостоился от нее почетного погребения и надгробной плиты.
В период принципата в римской армии существовала должность имагинифера. Так называли принципала, несшего изображение императора или одного из представителей правящей династии, закрепленное в рамке на посеребренном древке. Имагиниферы служили как в легионах, так и во вспомогательных войсках, в преторианских и городских когортах Рима. После реформ Диоклетиана эта должность постепенно исчезает. Данных о носителях божественных образов императоров в период дакийских войн у нас, к сожалению, нет, хотя их изображения довольно часто встречаются на рельефах колонны Траяна.
В каждой центурии, манипуле, а затем и когорте имелось по одной штатной должности принципала, несущего знамя, которое представляло из себя копье или деревянный посеребренный шест с перекладиной на верхнем конце. На знамени размещали изображение венка или раскрытой ладони, а к древку крепили фалеры — медали, амулеты в виде полумесяца, а также другие знаки воинского отличия, заслуженные подразделением. Номер подразделения вырезался на прибиваемой к древку четырехугольной табличке. Наиболее заслуженному и опытному из сигниферов доверялось нести знамя легиона с изображением гения-покровителя всей воинской части. Чаще всего в подобном качестве выступали различные животные, а начиная с Августа — знаки зодиака. Эмблемами мезийских легионов служили: в V Македонском — Телец и Орел, в I Италийском — Вепрь и Морской бык, в XI Клавдиевом — Нептун и, вероятно, Волчица и Близнецы, в IV Флавиевом — Лев, в VII Клавдиевом — Телец и Лев[59]. В каждой воинской части, по подсчетам исследователей, служило по 70 знаменосцев-сигниферов. Надписи, оставленные ими, более многочисленны. Некоторые из них принадлежат участникам дакийских войн.
По трудности и опасности службы сигниферы, хорошо видимые на поле боя, не уступали орлоносцам и имагиниферам. Вероятно, сложили голову, защищая воинские святыни от варваров, знаменосцы V Македонского и IV Флавиева легионов Квинт Филиппик и Аврелий Фаустиан. Первому было сорок лет и, надо полагать, он еще находился на военной службе, а второму — всего 32 года, двенадцать из которых являлись послужными.
О жизни знаменосцев в лагере дают представление раскопки, проведенные болгарскими и польскими археологами на месте стоянки I Италийского легиона в Новах. В центре штаб-квартиры части были открыты остатки военной комендатуры II-III вв. н. э. Одно из самых крупных ее помещений занимало святилище знамен, где хранились легионный орел, значки подразделений, изображения императоров. В его дальней стене семь блоков имели ниши глубиной 10-15см. Предположительно, здесь находился деревянный помост, предназначенный для установки легионных святынь. В двух небольших помещениях, расположенных рядом, держались личные накопления легионеров и общественная казна. Отвечающие за сокровищницу сигниферы должны были отличаться достаточной образованностью и честностью, чтобы во время получения жалованья, императорских донатив, производить необходимые расчеты и хранить доверенные им сбережения. Святилище знамен имело также религиозное значение — это было подобие храма, где совершались ритуалы в честь легионного орла, значков подразделений, штандартов правящей династии [60].
В каждой центурии легиона была также должность тессерария. Его обязанностью являлась передача ежедневно меняющегося пароля, называемого легатом части, в свое подразделение, а также, видимо, проверка караулов. Приказ или пароль писались высшим офицером на табличке, которая передавалась по цепочке каждому центуриону для ознакомления, пока не возвращалась обратно в штаб (преторий). Видимо, в должности тессерария XI Клавдиева легиона участвовал в дакийских войнах Гай Юлий Аполинарис. Он принадлежал к всадническому сословию, сумел проявить себя во время военных действий и достиг высокого звания примипила. Выйдя в отставку, он остался жить у лагеря легиона в Дуросторе (совр. Силистра) в гражданском поселке, где селились ветераны и родственники легионеров.
К младшим принципалам относят должности хранителя оружия, отвечающего за арсенал каждой центурии, а также военных музыкантов части, которые, правда, удостоились этой чести лишь после реформ Адриана. Звуковые сигналы играли большое значение в военной подготовке, религиозной жизни и поддержании дисциплины среди легионеров. Их подавали различного рода трубачи — тубицены, корницены и буцинаторы, получившие свое название от тех инструментов, на которых играли. Важнейшим из них являлась «туба», представлявшая собой медную или бронзовую трубку длиной около 1,5 м (1,2—1,4 м) с небольшим раструбом на конце. Съемный мундштук изготавливался из кости или рога. Туба была заимствована римлянами у этрусков. Она издавала резкие, малогармоничные звуки, достаточно сильные и мощные, чтобы навести на врага панику. Тубицены, находящиеся при легате легиона, призывали воинов к атаке или трубили отступление. 23 марта и 23 мая на празднике «тубилюстриум» происходила ежегодная церемония освящения труб. Медный рог — корну представлял из себя длинную трубку закругленной формы (ее часто сравнивают с латинской буквой «G»), имеющую на нижнем конце съемный мундштук, а наверху — раструб, расположенный горизонтально. Ручкой исполнителю служила деревянная скоба, крепившаяся по всей длине инструмента с одной из его сторон. По силе звучания рог стоял на втором месте после тубы и часто использовался для ее усиления, издавая низкие протяжные звуки. Они раздавались в тех же случаях во время битвы, а также при торжественном выносе знамен, орлов, штандартов легиона. Буцина представляла из себя укороченное подобие корну[61]. Ее такие же низкие, достаточно примитивные звуки возвещали о прибытии императора или легата, оповещали о смене караула, слышались при оглашении указов и вынесении смертных приговоров. В каждом легионе было, по меньшей мере, по 37 тубиценов, 35 корниценов и, видимо, столько же буцинаторов. К сожалению, мы не знаем имен тех военных музыкантов, что довольно часто присутствуют на рельефах колонны Траяна. Сохранившиеся эпиграфические свидетельства относятся самое раннее к середине II в. н. э. Однако имеются сведения античных авторов об использовании римскими полководцами всего ансамбля инструментов в качестве психологического оружия для борьбы с противником, в том числе с даками и их союзниками. Секст Юлий Фронтин в «Стратегмах» сообщает, что в 109 г. до н. э. проконсул Македонии Марк Минуций Руф, теснимый в сражении даками и скордисками, пошел на военную хитрость. Он приказал своему брату во главе полевого оркестра зайти в тыл к врагу и в решающую минуту заиграть наступление, что и было сделано. Устрашенные усиленным горами отголоском боевых труб, скордиски и даки бежали[62]. Возможно, Траян знал этот военный прием и использовал его в подобных же условиях в Дакии.
К другой многочисленной группе принципалов относились военнослужащие, причисленные к административному штату штабов и канцелярий части: адъютанты — корникулярии, названные так за украшающие их шлем небольшие рожки; фрументарии — фуражиры, отвечающие за снабжение; бенефициарии, выполняющие задачи по охране внутренних коммуникаций провинции; писцы — либрарии, ведающие списками личного состава, а также многие другие, составляющие бюрократический аппарат управления римской армией. Существенной роли на поле боя они не играли.
Следующей структурной единицей легиона, стоящей ниже принципалов, со времени Траяна являлась категория воинов, получивших название «иммуны». Они, в свою очередь, имели ряд привилегий в сравнении с рядовым составом. Их освобождали от несения караульной службы и других ежедневных воинских обязанностей. Это была довольно многочисленная прослойка. В каждом легионе насчитывалось до 620 иммунов. К ним относился главным образом обслуживающий персонал части, возглавляемый префектом ремесленников. В период дакийских войн подобную должность в VII Клавдиевом легионе занимал Эмилий Патера. В его распоряжении находились каменщики и строители, оружейники и кузнецы, баллистарии и архитекторы, ведающие ремонтом метательных машин, возведением осадных сооружений, медики и другие специалисты, объединяющиеся в особые коллегии наподобие средневековых цехов. На территории постоянного лагеря располагались мастерские, где чинилось старое и изготовлялось новое оружие, выпускались строительные материалы: кирпичи и черепица с клеймами части, необходимые для возведения кастел-лов. Практически все мезийские легионы зафиксированы подобным образом в Дакии. Здесь же находился и госпиталь, где трудились санитары — валетудинарии, а также военврачи, различающиеся по рангам и, кажется, по специальностям. Подобное сооружение было не так давно раскопано польскими археологами на месте стоянки I Италийского легиона в Новах. Его строительство относится как раз к периоду дакийских войн Траяна. Известны и имена некоторых из тех, кто лечил в это время раненых. В Тире (совр. Белгород-Днестровский) служил валетудинарием V Македонского легиона некий Марк Валерий. Врачом, видимо, XI Клавдиева легиона являлся Квинт Эруций Виктор, надгробная плита которого обнаружена в Карсиуме (совр. Хыршова). Луций Юлий Гелик лечил воинов личной охраны императора, за что удостоился похвалы со стороны декуриона «особого конного отряда» Марка Ульпия Гонората, судя по имени, получившего римское гражданство от Траяна. Источники сообщают, что и сам принцепс имел личного медика Критона, сопровождавшего его во время завоевания Дакии. Сохранились имена двух военных архитекторов V Македонского легиона, возможно, принимавших участие в сражениях на Нижнем Дунае. Среди однополчан, установивших надгробную плиту уже упомянутому сигниферу Квинту Филиппику, был некий Антоний. Прослужив около тридцати лет, получил почетную отставку при Адриане Семпроний Валент.
