Николас Пиледжи - Славные парни. Жизнь в семье мафии
Когда она умерла, к ней в дом принесли тору. Я уже немного нервничала. Подошла я к двери, а там стоит он, в черных шелковых слаксах, в белой рубашке, расстегнутой до пупа, и в светло-голубом спортивном пиджаке.
Но в глаза мне бросился его массивный золотой крест. Он висел у него на шее, спадал на грудь. Я закрыла дверь, чтобы никто не заметил его прихода, и приказала повернуть крест, чтобы родители не увидели.
Он так и поступил, и мы вошли внутрь, но меня уже обдал холодный пот. Родители и так были не в восторге даже от того, что он наполовину еврей. Да и его родные тоже не особо радовались.
Его сестра, Элизабет, учившаяся на сиделку, меня ненавидела. Как-то раз я пошла к нему домой, и она открыла мне дверь. В волосах у нее были вплетены бигуди. Она слегка оторопела, потому что не ждала меня. Я еще никого не видела в такой ярости.
Генри: Однажды Карен пригласила меня в загородный клуб своих родителей. Там было поле для гольфа на девять лунок, теннисные корты и бассейн, и все эти богачи ныряют с планки в бассейн, лупят по теннисным мячам и плавают по кругу в резиновых шапочках и очках.
Я еще никогда не видел, чтобы столько богачей занималось ерундой. А затем, стоило мне присмотреться, как я понял, что ничего из того, чем занимаются эти люди, не умею. Абсолютно ничего. Ни плавать. Ни нырять. Ни играть в теннис, ни в гольф. Я не умел заниматься херней.
Карен: Вместе с Генри я начала посещать места, в которых никогда не бывала прежде. Мне восемнадцать. Я была ослеплена. Мы ехали в Эмпайр-рум, чтобы послушать Ширли Бэсси [23]. Мы шли в "Копакабану".
Мои сверстники, пожалуй, там бывали только раз, на выпускной. Генри ходил туда каждый день. Его там знали. Он всех знал. Мы всегда садились за столик у сцены, и однажды вечером Сэмми Дэвис-младший [24] прислал нам шампанское.
В многолюдные вечера, когда люди стояли в очереди снаружи, и мы не могли войти, швейцар проводил Генри и наших спутников через кухню, которая кишела китайскими поварами. Мы проходили в зал и тут же получали столик.
В этом не было ничего необычного. Я не видела ничего странного в происходящем, подумаешь, парню двадцать один год, и уже такие связи. Я просто считала, что он знаком с этими людьми.
Генри: Мы встречались каждый вечер. Днем Карен работала ассистентом стоматолога, но каждую ночь мы проводили вместе. Мы сильно сблизились. Мы с ней отлично проводили время.
Думаю, мне нравилось, что она была не из нашего района. Что она привыкла к роскоши. Что одевалась изящно. Вскоре мы начали ходить на свадьбы.
Дети Ленни то и дело играли свадьбы, и это еще больше сблизило нас с Карен.
В моем окружении привести девушку на свадьбу рассматривалось серьезным шагом. Вскоре мы начали вместе убегать на выходные.
Карен говорила своим родителям, что вместе с подругами едет на Файр-Айленд, и они подвозили её до станции Уолли-Стрим. Там я её подбирал.
Карен: Вскоре после того, как я начала встречаться с Генри, ко мне зачастил парень, живший через улицу, Стив. Я давно его знала и никогда не могла подумать о нем что-либо плохое.
Однажды поздним вечером, когда я вернулась с работы, этот парень находился неподалеку от моего дома и попросил меня помочь ему забрать покупки в магазине неподалеку.
Он вроде как просил помощи или одолжения. Это было неважно. Он жил через улицу. Я сказала матери, куда мы уезжаем. Главным образом, я хотела поехать с ним, потому что мне нравилась его машина. У него был корвет.
Он как всегда был обходителен, пока мы не доехали до ипподрома Бельмонт, в трех милях от дома. Там он остановил машину и начал ко мне приставать. Я была поражена и страшно разозлилась.
Просила его перестать. Он отказался. Сказал, что я уже взрослая девочка. В общем, нес обычную чушь. Я ударила его ребром ладони по лицу. Он оторопел. Я опять его ударила. И тогда он разозлился.
Он завел машину и выскочил на Хэмпстедскую магистраль. Там он так резко затормозил, что я чуть не вылетела через лобовое стекло. Он потянулся, открыл дверь и выбросил меня на дорогу.
Я с размаху ударилась о пыль и щебень. Это было ужасно. Тогда, должно быть, была половина седьмого или семь часов вечера. Я была потрясена. Вел себя гадко парень, но чувствовала себя пристыженной я. Я боялась позвонить домой.
Я понимала, что мама расстроится. Она тут же устроит мне допрос по телефону, пока я еще из волос щебень не вытащила. Я просто не смогла бы вынести её криков.
И вместо этого я позвонила Генри. Я рассказала ему, что произошло и где я сейчас. Через несколько минут он приехал и забрал меня, и мы поехали домой.
Генри: У меня крышу снесло. Я хотел убить урода. Пока я везу Карен домой, она рассказывает мне о случившемся, и я все больше распаляюсь. Когда мы приехали, она сразу же забежала домой.
Я посмотрел через улицу. Перед домом был припаркован корвет. Дом был полон ничтожных богатых выродков. Там жили три брата. Все трое имели по корвету. При мне был короткоствольный пистолет калибра 5,65 мм.
Из бардачка я достал коробку с патронами. Не сводя глаз с машины выродка, я начал заряжать. Я так разозлился, что готов был пристрелить парня, а уже потом беспокоиться. Я перешел улицу и позвонил в дверь.
Ответа не последовало. Я снова позвонил. Пушку я положил в карман штанов. Я обошел проезд и вышел на задний двор. Там вместе с братьями сидел Стив.
Стив поднялся мне навстречу. Он, должно быть, решил, что мы переговорим. Вроде мужского разговора. Только он ко мне приблизился, как я правой рукой схватил его за волосы и пригнул книзу.
В то же время я выхватил пистолет из левого кармана и принялся бить его по лицу.
- У него пушка! У него пушка! - завопил он. Я видел, как лицо его изменилось. Я засунул ему пистолет в рот и провернул. Братья так испугались, что пошевелиться не могли. Уроды.
Клянусь, я бы их пристрелил, подойди они ко мне. Из какого-то дома закричали, что вызовут полицию. Но пока приехали копы, я вмазал Стиву еще несколько раз.
Думаю, не закричи он про пушку, я бы его пришил. Напоследок я дважды ударил его по голове и оставил плачущим в проезде. Он весь обоссался.
Я перешел улицу, обратно к Карен. Она стояла у парадной двери. Я отдал ей пушку и сказал, чтобы она ее спрятала.
Она спрятала пистолет в коробке для молока. Затем я сделал круг на машине по кварталу и разбросал патроны. Когда я вернулся к дому Карен, там уже стояло четырнадцать полицейских машин округа Нассау.
Копы искали оружие. Я сказал, что у меня нет пушки. Заявил, что тот парень псих. Копы обыскали меня и облазили всю машину. Никакого оружия. Затем они сопроводили меня из Нассау до Бруклина.
Когда мы отъезжали от тротуара, я боялся, что они найдут патроны, но они их не заметили.
Карен: Он подошел к парадной двери. Я видела, что он спешил. - Возьми его, - произнес он. Он что-то сжимал в ладони. Я взяла и глянула вниз. Это оказался пистолет. Он был небольшим, тяжелым и серым.
Я глазам не могла поверить. Он был таким холодным. Было дико даже просто его держать. Все казалось таким безумием, что я слегка поплыла. Я не хотела заносить пистолет в дом, потому что мама имела обыкновение все подмечать.
Она бы его нашла. Так что я закинула его в ящик для молока рядом с дверью. Через несколько минут Генри вернулся. Его уже поджидали копы.
Первым делом они допросили Стива и соседей. В нашем районе это было самым большим происшествием. Я сильно переволновалась. Я была польщена, что на все это Генри пошел ради меня. Я чувствовала себя значительной.
А когда копы допрашивали его про оружие, он выглядел очень спокойным. Он просто сказал, что тот парень - псих.
Копы уже знали, что как парень поступил со мной, к тому же Генри настойчиво утверждал, что не имел при себе оружия. Когда они вернулись назад к Стиву, то он уже начал говорить, что, может, это был 'металлический предмет".
Наконец, копы заявили, что они выпроводят Генри из района, чтобы предотвратить дальнейшие неприятности.
Генри: К тому времени я уже устал встречаться с Карен тайком. Я встречался с ней три месяца, и не мог навещать её дома, когда там оставалась бабушка, её мать твердила, что мы не созданы друг для друга. Точно так же поступали и мои родители. Создавалось впечатление, что все против нас ополчились.
А когда произошел тот инцидент с парнем, я решил, что нам следует тайком обвенчаться. Если мы поженимся, то всем придется с этим смириться. Наконец, после пары неудачных попыток мы решили отправиться в Мэриленд и пожениться. Просто сделать это. Нам нужен был свидетель, и я прихватил Ленни.
Добравшись до Мэриленда, мы разговорились с подростками в машине, стоявшими рядом с нами в пробке. Они сказали, что в Мэриленде придется прождать три дня, а в Северной Каролине можно пожениться незамедлительно.
Так что мы направились в Уолден, Северную Каролину. Получив результаты медицинского обследования и анализов крови, мы отправились прямиком мировому судье. К этому времени наш свидетель, Ленни, отключился и спал на заднем сидении, поэтому нашим свидетелем стала жена мирового судьи.
