Алексей Дельнов - Китай. Большой исторический путеводитель
Китайское руководство было разгневано — Поднебесная всегда очень чувствительно относилась к своим зонам влияния. Вьетнаму решено было преподать хороший урок и вернуть его в фарватер пекинской политики. В наступление были брошены крупные силы. Но выяснилось, что китайские части далеко уступают в уровне подготовки и технической оснащенности вьетнамским, отлично освоившим новейшее советское вооружение. Некоторых успехов удавалось добиваться только числом: как когда-то в Корее, в атаку бесстрашно шли волны пехоты, неся огромные потери. Вторжение было прекращено. Китайская армия оставила вьетнамскую территорию, а руководство КНР делало вид, что все в порядке: Вьетнам получил свое, и теперь будет знать подобающее ему место. При этом будто совсем забывали о том, что в бой не вступала вьетнамская авиация, с которой китайская не могла идти в те годы ни в какое сравнение. На самом же деле китайским политикам стало ясно, что армию срочно надо поднимать на иной качественный уровень — чем и занялись, целеустремленно и небезуспешно.
Вопреки ожиданиям, не улучшились в эти годы и отношения с Советским Союзом. Напротив, когда в конце 1979 г. советские войска вступили в Афганистан для выполнения сомнительного «интернационального долга» — на начальном этапе вторжения им оказали противодействие китайские подразделения, находившиеся в северо-восточных районах Афганистана, а впоследствии КНР постоянно снабжала душманов оружием.
Иное дело Соединенные Штаты. С ними в 1978 г. были восстановлены дипломатические отношения. Вскоре Дэн Сяопин посетил Вашингтон, и по итогам этого визита было подписано коммюнике, в котором говорилось о необходимости противодействия «гегемонизму третьих стран» — разумеется, имелся в виду СССР. Когда КНР посетил советник американского президента Картера по национальной безопасности Збигнев Бжезинский, он, не в меру разрезвившись во время экскурсии на Великую стену, предложил сопровождавшим его китайским переговорщикам посостязаться наперегонки: кто победит, тому и противостоять русским в Афганистане. Бегать не стали, но связи между странами развивались успешно. Росли объемы торговли. Для китайской стороны весьма немаловажно было сотрудничество ее специалистов-ядерщиков с американскими физиками китайского происхождения — среди которых были светила первой мировой величины.
НАЧАЛО РЕФОРМ
На рубеже 80-х, преодолевая все трудности, Поднебесная выходила на новый путь. Подтолкнуло же на него событие даже не районного масштаба, а масштаба одной деревни, вернее, одной народной коммуны — в уезде Фэньян провинции Аньхой. Состоявшие в ней крестьяне, которым надоело прозябать на грани нищеты и голода, решили поделить землю и инвентарь между отдельными семьями. Ни в коем случае не присваивая их, а как бы взяв в аренду у государства.
Дэн СяопинНо в то время китайские руководители, даже Дэн Сяопин, в соответствии с устоявшимися за десятилетия взглядами, несколько иначе представляли социалистические реалии. Вышло постановление, в котором говорилось о восстановлении приусадебных участков и подсобных промыслов, но основную работу предписывалось выполнять по-прежнему коллективно — по меньшей мере побригадно. Однако когда летом 1979 г. партийное руководство провинции Аньхой посетило крамольную деревню — увиденное оказалось весьма впечатляющим. Опыт стал быстро распространяться сначала на уездном, потом на провинциальном уровне (похоже, в Китае местные руководители, несмотря ни на что, имели больше возможностей проявлять свою инициативу, — или имели для этого больше мужества, — чем наши секретари райкомов и обкомов. Во многом благодаря этому они (китайцы) имеют то, что имеют они, а мы имеем то, что имеем мы).
Нанкинская улица — одна из самых оживленных торговых улиц мира, носящая неофициальное название «улица номер один в Китае»С этого начиналось становление «социализма с китайской спецификой». Подконтрольное, но широкое использование частного интереса и частной инициативы, рыночных отношений — вот его отличительные черты. Но «переходя реку, ногами ощупываем камни» — следуя этой пословице, новое китайское руководство, возглавляемое старым Дэн Сяопином (ему было уже под восемьдесят), не спешило. Ведь предстояло не только развернуть на кардинальной иной путь огромную экономику — существенные изменения должны были произойти и в людском сознании. Том самом, которое за многие десятилетия прониклось революционными идеями, на базе которого только и оказалась возможной полоумная и ярая Культурная революция. Людям тоже требовалось время — чтобы в их душах более-менее безболезненно изменились устоявшиеся стереотипы. А от руководителей страны требовалось изрядное напряжение воли и большая политическая мудрость, чтобы эти стереотипы изменились, но не слишком.
Авторазвязка в ШанхаеКитайские лидеры это понимали. Но среди них тоже возникали принципиальные разногласия. Сложилось новое подразделение на радикалов, умеренных и консерваторов. В консерваторах теперь числились те, кто считали, что Китай после 1949 г. развивался в целом в правильном направлении, но мог бы добиться куда большего, если бы не левацкие ошибки Мао Цзэдуна. Задачей на ближайшую перспективу они считали заимствование, с поправкой на китайские условия, той модели реального социализма, которая сложилась в СССР и наиболее развитых странах «народной демократии». Те, кого называли умеренными, не сомневались, что социалистический путь развития предпочтительнее капиталистического, и что в целом сложившийся образ развитого социалистического общества верен — но вот «реальный» социализм, такой, как в СССР, нуждается в существенном улучшении. Радикальные реформаторы тоже были за социализм, но то, как они его мыслили, многим казалось чем-то другим. Они не считали нужным сохранять фактически существующую в КНР однопартийную систему (партий, кроме КПК, там довольно много, но они не имеют никакой возможности влиять на государственную политику), а главенствующая роль планового начала в экономике представлялась им несовместимой с успешным использованием рыночного механизма.
Консенсус удалось найти в том, в чем его уже находили: в признании того, что Китай находится на начальной стадии строительства социализма, а значит, пока возможно всякое. В докладе XIII съезду КПК генеральный секретарь партии Чжао Цзыян (близкий к радикальному крылу) заявил, что будущее Китая — в главенстве общественных форм собственности, но чтобы добиться этого, надо использовать различные формы социально-экономических отношений — в том числе и те, которые устойчиво ассоциируются с капитализмом.
* * *На селе начальной стадией реформ стала «система производственной ответственности». Преобладающей стала практика «доведения производственных заданий до отдельного двора». Верховным собственником оставалось государство, но крестьяне получали в индивидуальное пользование участки земли — нередко те самые, которые когда-то, до всех революционных пертурбаций, им уже принадлежали, но, в конце концов, были поглощены народными коммунами — как казалось, безвозвратно. Действующие от имени государства руководители производственных бригад заключали с крестьянскими дворами договоры, в которых оговаривались размер налога и та часть урожая, которая в обязательном порядке должна быть продана государству. При этом закупочные цены были существенно повышены, и увеличивались еще больше, если крестьянин желал продать сверх оговоренного. Хозяйственную деятельность крестьянин мог вести так, как считал нужным, оставшейся частью урожая тоже распоряжался по своему усмотрению. Чтобы крестьяне бережнее относились к своим земельным наделам, были заинтересованы в приобретении дорогостоящих средств производства, сроки действия договоров вскоре были увеличены, а потом стала возможной и передача участка по наследству. Не возбранялся больше и найм батраков. К середине 80-х гг. годовой сбор зерна достиг объема, о котором прежде могли только мечтать — 400 млн. т. Партия торжественно объявила, что с голодом в Китае покончено навсегда.
В городах тоже стал складываться сектор «негосударственных производственных отношений». Сначала частники появились в торговле и в сфере обслуживания, потом стали возникать частные и находящиеся в коллективной собственности мелкие и средние производственные предприятия. Во второй половине 80-х гг. уже около половины работающих горожан было занято в негосударственном секторе, а половина из них — на частных предприятиях.
