Валерий Золотуха - Великий поход за освобождение Индии
- Вы природный левша, Иван Васильевич?
- Почему?
- Я видел - вы саблю в левой руке держали.
- Не саблю, а шашку, - поправил Новик. - Сломалась, зараза. И орден пропал.
Вообще-то, Шишкин, я нормальный, ложку в правой руке держу и хрен, когда по нужде. А левой рубиться сподручнее, вот я и научился. Не любят в бою левшов.
Он говорил, не сводя упорного взгляда с наложниц, и в глазах его возникла досада.
- Значит, так, Шишкин. Там, наверху, есть комнатуха, я сейчас туда пойду, а ты их ко мне запускай. А то они уже посинели.
- По одной или всех сразу? - меланхолично поинтересовался Шишкин.
Новик задумался.
- Не, по одной... Сразу - это, пожалуй, нехорошо будет...
Шишкин повернулся к двери и сказал почему-то:
- Гарем.
- Гарем, Шишкин, гарем, - подтвердил Новик и подмигнул барышням.
- Гарем, - почему-то повторил Шишкин.
- Я и говорю, гарем, - повторил Новик и только с третьего раза расслышал, что тот сказал.
- Горим, - сказал Шишкин тихо.
Иван повернул голову и увидел Наталью.
- Наталь Пална, здоров! - глухо поприветствовал Новик, косясь на наложниц.
- Здорово, здорово, Иван Васильич, - качая головой, грустно отозвалась Наталья.
- Ты чего, вернулась, что ль? - живо поинтересовался Иван.
- В командировку Брускин послал, - ответила Наталья. - Эх, Иван, Иван...
- А я чего, Наталь, это у них бани такие, народные. Шишкин, скажи!
- Иван Васильевич абсолютно прав, Наталь Павловна, это общественные бани, - подтвердил Шишкин. - Я вот сейчас докурю и тоже пойду мыться.
- Ладно, Иван, прощаю и больше никогда не вспомню, - спокойно и устало заговорила Наталья. - Но если еще раз...
- Наталь... - подал голос Иван.
Наталья наклонилась, подхватила с пола Новиковы подштанники и, кинув их ему в лицо, крикнула:
- Одевайся!
Гаремные захихикали.
Был вечер. Они скакали рядом по лесной дороге - Иван на вороном коне, Наталья на белой кобыле.
- Заблудимся!
- смеясь, крикнула Наталья.
- Да это рядом.
Стой-ка! - вспомнил Иван.
Они остановили лошадей, и Новик достал из кармана ожерелье и надел его на шею Наталье прямо поверх гимнастерки. Наталья смутилась, не зная, что сказать. Иван пришпорил кон и крикнул:
- Не отставай!
Он остановился, соскочил на землю, подхватил Наталью с седла, перекинул ее, смеющуюся и вырывающуюся, через плечо и понес в джунгли.
Наконец он поставил ее на ноги.
- Гляди! Мои разведчики нынче обнаружили. Я им молчать приказал, а то наши узнают, рехнутся все.
Перед ними был храм, стоящий одиноко и таинственно посреди джунглей. Его стены были сложены из плотно стоящих друг к другу каменных фигур. Иван крутил ус и поглядывал на Наталью.
- О-о-ой! - испуганно выдохнула она.
Все эти каменные люди, женщины с пышными грудями и мужчины с огромными фаллосами, любили друг друга, ласкали, застыв в самых немыслимых позах.
- Ой! - вскрикнула Наталья испуганно и отвернулась, закрыв лицо ладонями. - Стыд-то какой...
- Какой стыд, нету никого... Да погляди ты! - настаивал Иван, поворачивая ее к храму любви и отрывая ладони от лица.
Наталья сопротивлялась, но Иван был сильнее. И Наталья перестала сопротивляться и стала смотреть.
Пролетели вдруг низко и сели неподалеку, распушив хвосты, несколько павлинов.
Была ночь, безлунная, звездная. Наталья кричала пронзительно, свободно и счастливо, и после каждого ее крика ночные джунгли затихали и удивленно прислушивались.
И на привале прислушивались.
- Дед! Слышь, дед! - тряс за плечо, будил своего деда Государев-внук.
- Чего?
- заполошно спрашивал Государев-дед со сна.
- Шешнадцать! - потрясенно сообщал внук.
Глава пятая
Штат Утар-Прадеш. Джонс-Пойнт.
29 ноябр 1922 года.
Мисс Фрэнсис Роуз проснулась оттого, что где-то неподалеку несколько раз выстрелили. Она потянулась, выбралась из широкой постели и, как была в длинной ночной сорочке, вышла на балкон, где стоял маленький столик, стул и небольшой телескоп на высокой треноге.
Дом был чисто английский, газон вокруг дома был тоже чисто английский, и сухопарый седой слуга-англичанин подстригал его, даже рощица вдали имела неуловимо английский вид. Слуга поклонился.
- Доброе утро, мисс Роуз"11"", - приветствовал он. - Уезжая на охоту, ваш жених передавал вам привет.
При слове жених юная мисс скорчила гримаску и взглянула на рощицу, потому что оттуда донесс звук еще одного выстрела. И сразу же из-за деревьев выскочил один наездник, за ним другой. Они нахлестывали скачущих диким галопом лошадей и неслись прямо к дому. На хорошеньком даже со сна личике мисс Роуз изобразилось удивление. Она перевела трубу телескопа в вертикальное положение и заглянула в окуляр.
Первым мчался с выпученными от ужаса глазами крупный, огненно-рыжий, пышноусый шотландец в юбочке. Это и был сэр Джонс, хозяин Джонс-Пойнта, жених девушки.
- Куда это ты так торопишься, милый? - спросила она, и в голосе ее определенно присутствовал сарказм.
Следом скакал слуга сэра Джонса с двумя карабинами за спиной. Шотландец что-то крикнул ему, оглянувшись, и слуга остановил свою лошадь и торопливо стащил карабин с плеча.
В следующее мгновение из рощицы выскочил еще один наездник. Лошаденка его была послабее английских, и он беспощадно хлестал ее по бокам. В руке его покачивалась наперевес пика с алым треугольничком ткани у поблескивающего стального острия.
От удивления часто моргая, забыв о телескопе, она смотрела, как слуга сэра Джонса, прицелившись, стал стрелять в этого человека. Преследователь с пикой приник к луке, и Фрэнсис торопливо приникла к окуляру телескопа.
У него были веселые, полные азарта глаза, хищно раздувались ноздри, и, скалясь в улыбке, он что-то кричал. Он был в островерхом шлеме с большой голубой звездой.
- Centaur"12"", - прошептала мисс Фрэнсис Роуз. Она еще не знала, что его зовут Иван Васильевич Новиков.
Когда патроны кончились, слуга предупреждающе поднял руку и закричал громко и торжественно:
- Мы - подданные ее величества королевы!
Это словно придало Новику сил, и через два, максимум через три мгновения пика вошла в солнечное сплетение англичанина и вышла у позвоночника между предпоследним и последним ребрами. Иван попытался вырвать ее на ходу, но с легкостью спички пика сломалась, и Иван осадил лошадь, подняв ее на дыбы.
- Какую пику загубил, морда, - проворчал он, глянув на англичанина, но переведя взгляд на улепетывающего сэра Джонса, улыбнулс и прокомментировал с удовольствием:
- Эх и драпает англичанка!
Сэр Джонс перескочил через живую изгородь, проскакал рядом с опешившим слугой и буквально пролета мимо дома, успел крикнуть девушке:
- Не беспокойся, дорогая! Я скоро вернусь!
Фрэнсис вновь приникла к окуляру, чтобы посмотреть на незнакомца, но обнаружила, что он смотрит на нее в бинокль. Увеличенные системами линз, их взгляды на мгновение встретились. Фрэнсис смутилась, выпрямилась и ушла, гордо вскинув голову.
А из рощи выходило не торопясь, с сознанием собственной силы Новиково воинство.
Иван дернул висящий сбоку от двери витой шнур, послушал звонок колокольчика и взглянул на стоящего рядом Шишкина. Тот одобрительно кивнул. В доме никто не отозвался, и Иван толкнул дверь. Она оказалась запертой. Он дернул шнур во второй раз - посильнее, и в третий - уже чересчур сильно, потому что шнур оборвался.
- Одну минуточку, Иван Васильевич, - попросил Шишкин и побежал к большим окнам дома, забранным толстыми решетками, пытаясь заглянуть внутрь.
- Что ты, как пацан, ей-богу!
- недовольно сказал Новик, снял с пояса ручную бомбу, стукнул ручкой о каблук, положил бомбу под дверь и отбежал.
Шишкин присел, заткнул уши указательными пальцами и устало и привычно стал считать вслух:
- Один, два, три, четыре, пять...
Раздался взрыв.
В большой, пронизанной солнечным светом столовой за длинным столом сидела мисс Фрэнсис Роуз. Она ничем не выдала своего волнения, когда вошли Новик и Шишкин. Она словно не видела их, продолжая собирать маленькой ложечкой размазанную на тарелке овсянку. Новик внимательно рассматривал ее. Она была маленькая, худенькая, рыженькая, и бьющий из окна солнечный свет делал ее почти прозрачной. Иван впервые видел такую девушку и, кажется, робел.
Шишкин сделал шаг вперед, поклонилс и громко объявил:
- My master, Russian general Ivan Novikov, is sorry for interupting your breakfast"13"".
Мисс Фрэнсис вскинула головку и, гляд сквозь Шишкина и Ивана, ответила:
- We can go on with it together. My name is Francй Rose.
Она повернулась к слуге и отдала ему негромко распоряжение.
- Приглашает к столу.
Ее зовут Фрэнсис Роуз, - перевел Шишкин.
Новик понимающе кивнул и, вытерев ладони сзади о гимнастерку, сел за стол.
- Иван, - назвал он свое имя, почему-то волнуясь.
Слуга принес кашу, тосты и чай с молоком и поставил перед Новиком.
- А ты чего же, Шишкин? - удивилс Новик.
