Сергей Петров - На берегах реки Ждановки
Священники Колтовского Спаса освящают закладку здания фабрики Керстен. 1895 год
Духовенство принимало участие в освящении всех новых построек в округе, коих было немало. Так, 30 октября 1901 года священники Спаса Колтовского проводили богослужение по случаю открытия на Петровском острове Убежища для престарелых актеров, известного ныне как Дом ветеранов сцены. Кроме священнослужителей, на торжествах присутствовало все городское начальство и весь цвет артистической богемы. Освящало духовенство и закладку новых корпусов ткацкой фабрики Керстена на Большой Спасской улице.
Но Колтовскому Спасу был отмерен недолгий век. После революции в 1930 году церковь закрыли, некоторое время использовали в качестве клуба одного из заводов, а вскоре и вовсе взорвали, построив на ее месте школу. Пожалуй, с этих пор слово «Колтовские» применительно к местности все реже и реже употреблялось в обиходе. И не только потому, что переименовали улицы Колтовские (Средняя Колтовская, к примеру, сохраняет свое название и по сию пору), а потому что местность лишилась своего Спаса, своей доминанты, своей притягательной силы.
Когда в начале 1990-х годов пошла волна переименования улиц, казалось, что и Большую Спасскую вернут на карты города вместо улицы Красного Курсанта. Но потом подумалось: а зачем? Колтовского Спаса больше нет, восстанавливать его не собираются, а курсанты, пусть уже и не «красные», есть! Так путь и называется улица в их честь!
«Бесхарактерная архитектура»
Если устье Ждановки в начале ХХ века превращалось в промышленную окраину города, то пространство вокруг Большого и Малого проспектов в это же время обстраивалось доходными домами, архитектуру которых не раз высмеивали современники, но обожествляем мы, их потомки.
Так в «Петербургской летописи» Ф.М. Достоевский назвал петербургскую архитектуру «бесхарактерной», приведя довольно распространенное мнение о ней, опубликованное в некоей статье. В этой статье говорилось, «что нет ничего бесхарактерней петербургской архитектуры; что нет в ней ничего особенно поражающего, ничего национального и что весь город – одна смешная карикатура некоторых европейских столиц; что, наконец, Петербург, хотя бы в одном, архитектурном, представляет такую странную смесь. Греческая архитектура, римская архитектура, готическая архитектура, архитектура rococo, новейшая итальянская архитектура, наша православная архитектура – все это говорит путешественник, сшито и скомкано в самом забавном виде…»
Не правда ли, забавно читать эти критические строки в наше время торжества безликой бетонно-стеклянной архитектуры! Однако они отражают суть – подражательность петербургской архитектуры. И до Достоевского, и вслед за ним сей факт отмечали многие, однако осознание, что именно это и есть истинный петербургский стиль, придет позже… По-настоящему, пожалуй, только в конце ХХ века, когда начнется война за каждый сносимый старый дом.
Нам уже не режет глаза самая невозможная смесь классицизма, модерна и эклектики (с конструктивизмом в придачу), и потому казавшееся несочетаемым Ф. Достоевскому, Г. Лукомскому, В. Курбатову вполне мило нынешним обитателям Петербурга. И если в начале ХХ века горожане сожалели об утрате «деревянного Петербурга», а мы бьемся за каждый подготовленный к сносу доходный дом, то вполне можно предположить, что лет где-то через семьдесят общественность будет отчаянно защищать стеклянно-бетонные творенья начала XXI века. Если они, конечно, достоят до того времени.
К тому, что написано о петербургской архитектуре и доходных домах Петербургской стороны, едва ли можно добавить что-то новое. Отметим лишь улицы и здания, с которыми субъективно связаны наиболее значимые и интересные события. Начать, следует, видимо, с улиц, прилегающих к Тучкову мосту и по достоинству пока неоцененных в краеведческой литературе: Ждановской набережной и ее продолжения – Ждановской улицы.
Окружающие улочки и переулки полностью подпадают под определение «бесхарактерной архитектуры», являя собой жгучую смесь архитектурных стилей, а вот Ждановскую улицу и набережную в бесхарактерности не обвинишь. Значительная часть зданий здесь выполнена в духе классицизма и неоклассицизма (сталинского ампира) и отличается архитектурно-стилистическим единством.
А ведь менее ста лет назад Ждановская была тихой и провинциальной. Такой увидел ее в 1920-х годах Н.П. Анциферов: «Тянутся длинные заборы, теперь значительно разрушенные… Заборы прерываются деревянными домами с одной стороны, а с другой – казенными унылыми строениями; вдали можно разглядеть фабричные трубы. Так было здесь и в те времена, когда захаживал сюда Достоевский, чтобы посетить родных, проживавших на Большом проспекте».
Начало Ждановской набережной. Фото 2003 года
Почти то же самое, только другими словами, говорит и проведший на Петербургской стороне свое детство театральный художник Михаил Григорьев: «Повсюду тянулись огромные пустыри и огороды, принадлежавшие воинским частям, казенным учреждениям и частным лицам. В XIX столетии на Петербургской стороне любили селиться отставные чиновники. Маленький домик с мезонином, садик, беседка с разноцветными стеклами, кое-какие сарайчики – вот и вся усадьба».
Однако Н.П. Анциферов был не прав в одном – во времена Достоевского не существовало в этой глуши фабричных труб. Завод «Вулкан» с его знаменитой башней на Леонтьевском мысу еще не построили, и, согласно плану П. Нейдгардта 1869 года, на набережной Ждановки имелось всего три каменных здания: Второй кадетский корпус с церковью во имя Св. Александра Невского, манеж Дворянского полка и один из домов в начале улицы, о котором мы еще поговорим. Остальное – деревянные строения и пустыри.
Улица застраивались пятнами: начало улицы, конец, а посередине огороды и пустыри. В ее окончании еще в 1733 году появилась Инженерная школа, чуть позже ее место занял Второй кадетский корпус и Дворянский полк. Получилось так, что величественные здания и церковь, а также «языческий храм» (манеж) Кадетского корпуса довольно долго соседствовали с деревянными строениями самого непритязательного вида и покосившимися заборами самой немыслимой раскраски. «Были места, – пишет В. Крестовский, – в которые ни один извозчик не соглашался везти вас, какую бы вы плату не давали – из опасения застрянуть среди колтовских грязей. И по сию пору отважный путешественник может открыть такие улицы и переулки, в коих не имеется ни одного строения. За забором с одной стороны – какой-нибудь бесконечный огород; с другой – вечно дремлющий заглохший, тихий сад…»
Не существовало прежде и деления на Ждановскую набережную и Ждановскую улицу, а была единая и весьма протяженная Ждановки-реки набережная, начинавшаяся у Кронверка и заканчивающаяся у Леонтьевского мыса. Протяженность объяснима, ведь и сама речка тогда имела русло, как говорили: от Малой Невы до Малой Невки. Чуть позже отрезок от Кронверка до Тучкова моста станет Александровским проспектом, а в 1880-е годы оставшуюся часть набережной (от Тучкова моста до Леонтьевского мыса) разделят на две улицы: Ждановскую набережную и Ждановскую улицу.
Н.П. Анциферов не случайно забрел сюда в 1920-х годах в поисках Петербурга Достоевского, ибо Большой проспект уже фактически приобрел знакомый нам вид и избавился от «ярко-желтых деревянных домиков» времен Достоевского, а Ждановская – еще нет. Доходными домами к началу ХХ века застроилась лишь территория от Тучкова моста до Офицерского переулка. Именно эту часть улицы, очевидно, и назвал бы Достоевский «бесхарактерной».
Так, дом № 1 на углу Ждановской набережной и Большого проспекта построен в 1900 году в стиле эклектики по проекту архитектора В. Баранкеева. Его возвели на месте деревянных складов и «пустопорожнего места» для купчихи Александры Ванюковой, принадлежавшей к известному купеческому роду. Выгодное местоположение дома привлекало состоятельных жильцов, а первый этаж сдавался под коммерческие учреждения. В частности, с начала ХХ века здесь располагалась аптека. Аптека была ближайшей для жителей улочек, примыкавших к Тучкову мосту, а потому весьма популярной. Она занимала почти весь первый этаж дома, а не как сейчас – маленькое помещение в углу. В 1960-х годах дом иногда даже называли домом-аптекой. Запомнился и вечно заполненный народом гастроном на первом этаже, тоже ближайший в округе.
Соседний участок № 3/1 на углу Ждановской набережной и Малого проспекта также принадлежал А.И. Ванюковой, а с начала ХХ века – ее дочери; здесь находился материальный двор, попросту говоря, склады. Место было непривлекательным и суетливым. В 1911 году участок переходит к генеральше Е.Ф. Тарногурской, и в 1913 году по проекту И. Димикелли на месте невзрачных строений возводится внушительный по размерам и достойный своего местоположения шестиэтажный доходный дом.
