Мурад Аджи - Кипчаки. Древняя история тюрков и Великой Степи
Направо, налево, прямо, назад — это тайные ориентиры. Направо значило на юг, налево — на север, вперед — на восток… Путник, прочитав придорожную справку, знал, что ждать впереди, и готовился к встрече.
На больших валунах или скалах, которые встречаются в степи, записывали целые послания. Высекали поэтические строки… Конечно, все это тоже была давняя алтайская традиция, она навеки прижилась в степи.
О своем Великом переселении в степь тюрки слагали поэмы, сказания. Что-то сохранилось даже от современников той далекой поры. Скажем, древнее сказание «Акташ», его теперь рассказывают по-разному, но главное осталось.
Правда, башкиры утверждают, что хан Акташ был башкир. А татары — татарин, кумыки же говорят, что он был кумык… В Дагестане есть река Акташ, на ее высоком берегу развалины древнего города, который, по преданию, основал знаменитый хан… Свою столицу… Кому верить — татарам, кумыкам или башкирам?
Всем сразу! И вот почему.
Хан Акташ основал на Идели страну, она, видимо, уже тогда называлась Дешт-и-Кипчак. Нынешние кумыки, башкиры, татары были кипчаками, то есть единым народом. Ничто не разделяло их, как теперь, у них тогда был один правитель, одно ханство… К сожалению, братья забыли о своем родстве. Вот и спорят.
При хане Акташе, то есть в III веке, встало на ноги новое большое тюркское ханство. Оно было порождением Великого переселения народов, его результатом! Освоение земель только так и могло завершиться — новым государством. А всякая страна, как известно, обязательно имеет границы, правителя и имя.
Дешт-и-Кипчак — это название с очень глубоким смыслом. Его ныне переводят как «степь кипчаков» (то есть тюрков, переселившихся в степь). Однако такой перевод слишком мало что объясняет, он не в традициях тюркской культуры. Смущает слово «дешт» или «дашт», оно как бы лишнее. К тому же в древности это слово у тюрков означало все-таки «чужбина», а не «степь».
Могли ли степняки назвать свою родину «чужбиной кипчаков»?.. Никогда. Неуютно звучит.
А разгадка в незаметном и, что затерялось в середине названия. Оно словно забытый отголосок древности и прежде звучало как «иситеп» — по-тюркски «согревшая». В русском варианте получается: «чужбина, согревшая кипчаков». Вот когда всё встает по местам. (В тюркском языке, правда, строй фразы ныне иной, но смысл остался тот же.)
Дешт-и-Кипчак! Так, и только так, могли сказать тюрки, ушедшие в степь. Они, вчерашние горцы, обрели новый дом. Он «согрел» их.
Для степняка теперь нет слова теплее, чем «иситеп». Это — Родина. Самая теплая на свете земля. «Наша колыбель — Алтай, а Родина — Степь», — говорили кипчаки.
Впрочем, не исключены и иные толкования Дешт-и-Кипчака, возможно, кому-то они покажутся точнее. Например, если за основу взять тюркское слово «таш» («даш») — камень, скала, возвышенность, то образуется слово «ташта» («дашта») — место пребывания. В нем и ищут объяснение… Можно склониться еще и к иранской версии (есть и такая!)…
Но так или иначе, а старинное тюркское слово «иситеп» все равно будет ближе сердцу степняка.
Идель
Хан Акташ заложил на Идели города, станицы, хутора и дозоры. Он был очень деятельный правитель… А то, что татары, башкиры и кумыки, называя его своим, рассказывают о нем по-разному, к сожалению, показательно для забывчивых людей.
Акташ — тюркский герой, вероятнее всего, это даже некий собирательный образ. Образ народа, преодолевшего невероятные трудности. На Урале и на Кавказе оставил он следы своих подвигов… Было же основано на новой земле новое ханство, в котором жил единый народ.
Тюрки вели своего белого коня по берегам Идели и на север, и на юг — куда хотели. Уже в III веке были заложены их первые города на этой великой реке. Они, эти города, не забыты, живут и здравствуют. Например, Сумеру (Самара), она — память о священой алтайской горе Уч-Сумер. Возможно, именно здесь было что-то напоминающее о ней: то ли гора, то ли растительность, то ли еще что-то. Случайных названий тюрки никогда не давали.
Около могилы святого человека вырос город Симбир — «одинокая могила» (Симбирск), на песчаной горе — Сарытау — «желтая гора» (Саратов)… И конечно, уже тогда знали город Булгар, здесь жили тюрки и другие народы. Город имел смешанное население, и это видно из его названия.
Строились города также по притокам Идели: на берегах Камы, Оки, Агидели. На Урале — Челяба (Челябинск), Тагил, Курган и другие… Все названия тюркские, каждое имеет смысл.
Но чужих земель кипчаки не трогали. Удмурты, марийцы, мордва, коми, пермяки и другие народы нынешнего Поволжья и Урала навсегда остались их добрыми соседями. По сути, это — народы-братья, у всех у них алтайские корни.
На Идели конники хана Акташа встретили поселения скифов — тех самых тюрков, которые ушли когда-то с Алтая. Сегодня этих людей называют чувашами. Они по-прежнему хранят древнейшую веру тюркского народа. Но уже признают и Тенгри, называя Его Тура.
Чуваши — настоящий народ-музей, таинственное сокровище тюркского мира, которое терпеливо ждет своего часа познания…
Конечно, были на берегах Идели и кровавые столкновения, без войн не обходилось и здесь. Всадники, например, вынуждены были обнажить шашки, когда дорогу им преградили аланы — очень сильный и воинственный народ, перед ним отступали даже римские легионеры.
Аланы не пустили тюрков к берегам Дона, не дали им искупать и напоить коней.
Хан Акташ вернулся на Идель ни с чем. В устье реки он заложил город Семиндер, будущую столицу Хазарского ханства. И тем навеки утвердил, что Идель — тюркская река.
Но освоение степи тогда приостановилось. Без хорошего войска оставаться здесь было опасно: Европа не скрывала своей враждебности. А тюркам во что бы то ни стало требовалось утвердиться на Кавказе, потому что горы — это природная крепость, которая надежнее любых крепостей. Иначе потеряли бы Идель.
Хан Акташ с боем пошел на Кавказ.
На берегу горной реки заложил город. По сути это был первый тюркский город на Северном Кавказе и во всей Европе… Сейчас на его месте остались лишь курганы. Кое-где видны следы кирпичных стен и земляных валов. Рядом река Акташ. А за рекой — кумыкское селение Эндирей. За древность уважают его кумыки!
Отсюда, от этого забытого ныне города, путь Великого переселения лежал на юг, но был не долгим. У стен Дербента конница безнадежно встала. Дальше путь был наглухо закрыт.
Город Дербент считался надежным стражем западного мира, неприступной крепостью стоял он на вершине горы. От крепости до берега моря тянулась высокая каменная стена, она надежно перегораживала путь в Иран и Римскую империю. Стена была очень высокая и такая широкая, что по ней ездили на арбе, как по улице.
Город жил этой стеной. Вернее, он жил знаменитыми воротами: их открывали перед торговыми караванами, за что брали деньги или товары.
Перед тюркскими всадниками ворота закрыли наглухо… Здесь, в предгорье Кавказа Великое переселение народов остановилось: справа высились горы, слева плескалось море. Впереди был тупик. Идти некуда.
А на планете III век уже отсчитывал свою вторую половину. В тюркском мире наступили годы затишья.
Кавказ
Страна, что лежала за дербентскими воротами, манила к себе кипчаков. Манила своей неизвестностью. То была новая для степного Востока земля, с иной культурой. О Европе, о Римской империи тюрки, конечно, слышали и раньше. Но никогда не видели их.
Оказавшись в тупике, они доверились Небу…
Дешт-и-Кипчак продолжил свою размеренную жизнь: строил, плавил железо, растил урожаи и скот. Люди отмечали праздники и свадьбы, радовались рождению детей, скорбели по уходу в мир иной своих ближних. Все было как всегда. Жизнь текла своим неторопливым чередом.
На Кавказе появлялись тюркские селения, вырастали новые города. Один из них — Хамрин. Город прославился священным деревом, о котором упоминали едва ли не все историки Кавказа. Деревом по имени «Тенгри-хан».
Разумеется, речь шла не просто о священном дереве, как у язычников… Вовсе нет… У тюрков жила легенда о мировом древе, в котором соединяется все, созданное Великим Тенгри. (В этом случае полагалось обращаться к Тенгри со словом «Ходай» — «Создатель», «Творец».)
Учение о мировом древе — это целая наука, познав ее, человек становится мудрецом. Он видит модель мира и начинает понимать, как устроен мир. В Европе эту науку назвали философией.
Ветви мирового древа достигают неба, они принадлежат Богу и птицам. Корни древа уходят глубоко в преисподнюю, в царство Змея. А ствол находится в срединном мире — там, где живут люди, кони и звери.
Древо жизни вечно, как вечен Бог. Его нельзя увидеть, как нельзя увидеть Бога.
Согласно легенде, по древу жизни переходят духи и мысли из одного мира в другой. Именно оно, мировое древо, дает человеку познание… А что, если город Хамрин был городом мудрецов и философов? Что, если здесь, под покровом ветвей мирового древа кипчаки просили совета Тенгри?.. Кругом же кольцо враждебного мира.
