KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Научные и научно-популярные книги » История » Федор Успенский - История Византийской империи. Эпоха смут

Федор Успенский - История Византийской империи. Эпоха смут

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Федор Успенский, "История Византийской империи. Эпоха смут" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Совершенно исключительное значение как в истории искусства, так и в культурном отношении имеют постройки времени Феофила. Главнейший Большой дворец украшен и расширен громадными и дорогими сооружениями, служившими предметом удивления для современников и иностранцев, посещавших Константинополь в X и XI вв. Как можно догадываться, между двумя главными частями дворца, из коих одна принадлежала ко времени Константина Великого и была поблизости от ипподрома, а другая лежала к юго-востоку и возникла в позднейшее время (хрисотриклик), находилось не занятое постройками место, на котором и были предприняты Феофилом замечательные постройки в восточном стиле: Триконх, Сигма и ряд портиков; между ними особенной известностью пользовалась мистическая фиала по своим чудесам акустики. В ближайшем расстоянии от Триконха был дворец из карийского мрамора для дочерей Феофила и знаменитый илиак — площадка, или балкон. Все эти здания отличались изысканной роскошью, украшены были мраморными колоннами, мозаикой и золотом. Затейливые неожиданности, встречавшие посетителя в тронном зале Магнавры, т. е. золотой трон с развесистым золотым деревом, с грифонами и львами и золотым органом, — все это характеризует вкусы царя Феофила, как и заново построенный им на азиатском берегу дворец Врийский [494].

Но Феофил был представителем старого, уже пережитого периода, кругом него подготовлялась религиозная реформа, о чем он, по-видимому, не имел надлежащего представления. Его предсмертные распоряжения о регентстве, в которое были введены ревностные иконопочитатели, и приказание умертвить Феофова ввиду его приверженности к иконопочитанию — могут служить ясным указанием, что царь Феофил не отдавал себе ясного отчета в происходившем тогда в империи внутреннем перевороте.

Глава XVI

Царица Феодора. Восстановление православия. Михаил III

Смерть Феофила не была полной неожиданностью и не застала правительство в неготовности. Можно думать, что регентство за малолетством наследника престола Михаила III назначено было самим императором. Оно состояло из царицы Феодоры, ее дочери Феклы, патрикия Феоктиста и протомагистра Мануила, дяди царицы [495]. Довольно влиятельное значение имел и брат царицы, патрикий Варда, который с течением времени становится самым важным государственным мужем в империи. Вообще, следует сказать, что в это время первые роли принадлежали лицам армянского происхождения, прибывшим вместе с Феодорой. Кроме ее матери Феоктисты и трех незамужних сестер, сделавших потом хорошие партии посредством браков с лицами из знатных фамилий, важным значением пользовались дядя ее Мануил и братья Варда и Петрона. Пять дочерей Феофила и Феодоры избрали монашескую жизнь, за исключением Марии, вышедшей замуж за Алексея Муселе, тоже армянского происхождения.

Итак, люди восточного происхождения держали в своих руках правительство в малолетство Михаила III, и тем любопытней, что это правительство прежде всего считало для себя обязательным изменить церковную политику и восстановить православие, которое в первый период иконоборчества имело на Востоке самых ожесточенных врагов. Посмотрим на политику регентства и на внешние отношения империи в малолетство Михаила, оставшегося по смерти отца 4-летним ребенком.

Первым лицом в регентстве был логофет Феоктист. Ему доверяла Феодора не потому, что он отличался большими способностями государственного мужа, но более потому, что он был хорошим исполнителем ее предначертаний и верным истолкователем ее воли. Не имея удачи во внешних войнах и потерпев неоднократно поражение от врагов, Феоктист тем не менее постоянно находил защиту в Феодоре и платил ей преданностью и верностью. Положительным его качеством было то, что он держал в порядке государственное хозяйство и обогащал казну сбережениями. Дядя царицы Мануил имел больше значения при Феофиле, чем во время регентства. Прежде он заставлял о себе говорить как о способном генерале, ведшем удачные войны с мусульманами, во время регентства Мануил мало принимал участия в государственных делах и вел частную жизнь в своем удаленном от центра дворце.

Самая важная роль в регентстве с течением времени перешла к Варде, брату царицы, вошедшему в расположение наследника престола. Как способный и образованный человек Варда прекрасно мог направлять политику государства и принимать меры к успокоению внутренних смут, имея подле себя верного и надежного человека для военных предприятий в лице брата своего Петроны и впоследствии сына Антигона. Но Варда весьма неудачно справлялся со своими обязанностями по отношению к наследнику, потакая дурным наклонностям Михаила и мало заботясь об его нравственном развитии. Вся его цель заключалась в том, чтобы сделать царевича неспособным к серьезным занятиям и по возможности на продолжительное время остаться для него необходимым, окружив его своими приверженцами и удовлетворяя его капризы и страсти. По-видимому, наиболее искусства в оценке положения дел и в управлении обширным государством оказывала сама царица, хотя ближайшие ее помощники, и в особенности полномочный министр ее Феоктист, далеко не были на высоте своего положения. И в деле восстановления православия, и в организации государственного управления, и в особенности в наблюдаемом ею порядке расходования государственных средств — везде видна умная и практичная женщина, умевшая оценить ближайшие пользы и потребности данного времени. При оценке ее отношений к Михаилу часто делают сравнение ее с царицей Ириной, но при этом забывают, что Феодора ни разу не прибегала к интриге и к жестоким мерам и спокойно уступила свое место в управлении государством недостойному сыну, когда поняла, что обстоятельства сложились не в ее пользу.

Между тем и внешнее, и внутреннее положение империи требовало от регентства внимания и постоянных оборонительных мер, в особенности со стороны мусульман. Хотя к половине IX в. силы мусульман раздробились и не могли уже с прежней энергией быть направлены к одной цели и на одно предприятие, тем не менее Багдадский калифат и сам по себе был довольно опасным соперником, как показало дело при Амории в 838 г., которое, по мнению тогдашних летописцев, свело в могилу царя Феофила. Вероятно, под влиянием одержанной над Византией победы в Малой Азии арабы неоднократно снаряжали морские экспедиции против империи, и в самом начале правления регентства арабский адмирал Аподинар предпринял демонстрацию против самого Константинополя. Но на этот раз буря нанесла большой ущерб арабскому флоту у мыса Хелидонии, у берегов древней Памфилии.

Хотя наступательные действия против арабов на суше и на море под начальством канцлера Феоктиста не сопровождались удачей и не содействовали славе этого члена регентства, но все они показывают общее направление политики правительства, желающего не отступать перед напором арабов. Так, Феоктист предпринял поход на Кавказ с целью покорения авазгов в древней Колхиде; затем он снарядил экспедицию на остров Крит с целью изгнания арабов, недавно захвативших этот остров. Можно заключать из сохранившихся известий, что составлен был внушительный флот, который благополучно пристал к Криту и мог бы поставить арабов в весьма затруднительное положение, если бы не была допущена непростительная ошибка и небрежность со стороны Феоктиста. На основании дошедших до него ложных и с намерением пущенных слухов, что в столице готовится переворот, угрожающий регентству, он оставил командование флотом и поспешно возвратился в Константинополь. Покинутое в Крите войско не могло предпринять никакого действия против арабов и само сделалось добычей неприятеля. Наконец, тот же Феоктист, назначенный во главе сухопутного войска против арабов Сирии и Палестины, потерпел от них большое поражение на границе империи у горы Тавра, причем многие из его войска были убиты и взяты в плен, а часть добровольно перешла к арабам[496].

Несмотря на успехи на стороне мусульман, вследствие которых множество военнопленных было уведено из Византии, ежегодные столкновения, по-видимому, наскучили тем и другим, вследствие чего в 845 г. начались переговоры об обмене пленными и о мире. Это каждый раз составляло немаловажную задачу в сношениях между арабами и византийцами. Нужно было точно установить количество пленников на той и другой стороне и способ доставки их на нейтральное место. На этот раз после наведенных справок выяснилось, что мусульманских пленников содержалось в Византии 3500 человек. Надлежало доставить их на обычное место размена пленными на р. Ламус на расстоянии однодневного перехода от Тарса. Со стороны мусульман распоряжался обменом евнух Хакан, со стороны греков — два представителя византийского правительства. Дело происходило 16 сентября 855 г. Когда стали договариваться об условиях размена, возникли недоразумения, породившие горячий спор. Греки в обмен на пленных арабов желали выменивать сильных и здоровых, а не стариков или слабых; наконец, согласились менять «душа на душу». Для передачи пленных со стороны на другую на Ламусе построено было два моста — греками и арабами. Когда греки выпускали по своему мосту мусульманского пленника, арабы посылали грека по своему мосту. Дело происходило весьма медленно и потребовало четырех дней; по сообщениям арабских писателей, выпущено было тогда свыше 4000 мусульман. Присоединим еще любопытную подробность: в это время получили свободу те пленники, которые захвачены были Феофилом в 837 г. в городе Запетре, а равно и христианские пленники, уведенные в Багдад при взятии Амория в 838 г.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*